Будь моей Тенью

никому! — в отчаянии продолжал рыдать Харука.
  — Ты нужен мне, — проговорил Исаму и обнял мальчика.
  Ударил гром, сверкнула молния и дождь припустил с новой силой.
  — Зачем ты говоришь мне это? — воскликнул Харука.
  — Потому, что ты мне очень нравишься, — Исаму погладил мальчика по голове, потом наклонился и поцеловал в губы. Харука ответил на поцелуй, обливаясь слезами.
  — Исаму, а ты хотел бы меня? — посмотрел на него Харука.
  — Я бы хотел, но готов ли ты... Почему ты хочешь?..
  — Потому что мне плохо, одиноко... я хочу чувствовать твоё тепло, хочу чувствовать, что в этом мире нужен хоть кому-то...
  Исаму посмотрел на него понимающим взглядом:
  — Я такой же, Харука... здешняя жизнь чужда мне, она тяготит, давит... Я не люблю своего кузэна, я не хочу служить Тьме, я просто хочу жить, любить, быть любимым, наслаждаться каждым днём...
  Исаму взял Харуку за руку и повёл за собой.
  — Куда мы идём? — спросил мальчик.
  — Туда, где нам никто не помешает...
  Они пришли в огромную темную комнату, в которой пустовала кровать. Исаму залез сам и помог залезть мальчику. Дождь усилился.
  — Обнимешь меня? — спросил Исаму.
  — Да, — ответил Харука.
  Исаму снял с него и с себя футболки, они обнялись.
  — Ты мне очень нравишься, — повторил парень.
  Харука прижался к нему и перестал плакать, он потянулся за поцелуем. Прикосновения Исаму были такими нежными, что мальчик успокоился. Парень долго целовал его в губы, а потом спустился к шее, к соскам, животу. Харука вздохнул и закрыл глаза.
  — Тебе хорошо? — спросил Исаму.
  — Хорошо.
  — Но ты уверен, что хочешь дальше?
  — Да, уверен, — ответил Харука.
  Исаму опустил его на кровать и осторожно избавил от остатков одежды. Он припал губами между бедер мальчика, а пальцами бесконечно входил в него.
  — Тебе нравится? — спросил парень, оторвавшись от своего занятия.
  — Мне очень нравится, я готов для дальнейшего, — прошептал Харука.
  — Точно?
  Мальчик кивнул. Каждый мечтает, чтобы его первый раз был с любимым, но не у каждого это выходит. От воспоминаний про Акиру на глаза Харуки навернулись слёзы. Исаму пошире раздвинул бедра мальчика и вошёл.
  — Харука, тебе не больно? — спросил он.
  — Больно, но терпимо.
  — Когда ты привыкнешь к ощущениям, я продолжу.
  — Откуда у тебя столько опыта? — спросил Харука. — Тебе семнадцать?
  — Шестнадцать. Брат развратил меня, — ответил Исаму, — и продвинулся дальше. Терпимо так?
  — Да, ты можешь продолжать.
  Исаму начал двигаться медленно и очень осторожно.
  — Если будет сильно больно, говори.
  — Продолжай, я скажу, если не смогу терпеть.
  Исаму начал быстрее двигаться и мальчик вскрикнул.
  — Тебе больно? — испугался Исаму.
  — Нет, я вскрикнул, потому что мне хорошо.
  — Харука?
  — Что?
  — Я люблю тебя, — проговорил Исаму и, дотянувшись, поцеловал его в губы. Он продолжал двигаться и Харука испытал море таких ощущений, о которых и не подозревал. Снова раздался раскат грома и звуки дождя.
  — Исаму, я больше не могу, — Харука выгнулся и вскрикнул.
  Парень обнял его и поцеловал в щеку.
  — Мне было очень хорошо, — признался мальчик. Они обнялись, и заснули под звуки дождя, прижавшись друг к другу.
  Утром ворвался взбешенный Митсеру, он схватил кузена за волосы и выволок из постели, отхлестав по щекам.
  — Вот где ты прохлаждаешься, а я повсюду тебя ищу! Украл девственность и даже не поделился? — Митсеру снова ударил кузена по лицу.
  — Не смей бить его! — подскочил Харука.
  — Тебя я ещё забыл спросить! — огрызнулся Митсеру и потащил брата за волосы.



52

  Шисуи полностью ушёл в работу, весь день он хозяйничал за баром, это хоть как-то отвлекало его. Занимаясь стаканами, он не сразу заметил, что в конце бара его молча ждет Хомураби. Владыка Тени стоял с огромнейшим букетом белых роз, какой только мог уместиться в его громадных руках. Что-то в его облике было не так. Губы как будто не выкрашены в чёрный цвет. Длинные красные волосы были зачесаны назад и собраны на затылке, лишь одна непослушная прядь выбивалась и падала на лицо. На Хомураби была надета белая рубашка и черные брюки. Шисуи, изумленный, так и застыл на месте. Хомураби смотрел ему прямо в глаза и медленной, тяжёлой поступью направился к королю рэев. Его шаги эхом разносились в пустом помещении. Шисуи не шевелился. Подойдя к королю рэев, Хомураби бросил к его ногам громадный букет белых роз и опустился перед ним на одно колено, склонив голову.
  — Прости меня, — проговорил он.
  Король Света молчал, не в силах и слова произнести. Хомураби, не поднимаясь с пола, обнял руками его колени:
  — Я твой раб...
  Шисуи так расчувствовался, что чуть не прослезился.
  — Хомураби, ну вставай, ну не надо вот этого здесь, пожалуйста... — он присел на пол к валадыке Теней и увидел, что тот без перчаток и длинные когти его срезаны почти под самый корень. Шисуи был шокирован:
  — Хомураби, ты обрезал когти?!
  — Да, но, к сожалению, через неделю они снова отрастут.
  — Зачем?
  — Я устал быть чудовищем, Шисуи, я хочу быть обычным, как все, но это моё проклятие. Я устал носить эти перчатки! Я хочу чувствовать тепло твоих рук и не бояться при этом тебя покалечить.
  — Тебе было больно? — с участием спросил король Света.
  — Да, мне было больно, но что значит эта боль в сравнении с душевными муками!
  Шисуи обнял владыку Теней и крепко прижал к себе.
  — Ты плачешь, Хомураби?
  — Ничего, пустяки, что-то в глаз попало, — он также крепко обнял Шисуи в ответ:
  — Мой мальчик, жизнь моя...
  — Вставай, Хомураби, хватит уже на полу сидеть, — Шисуи поднялся и, пошатнувшись, задел столик, на котором стояла аппаратура. Заиграла медленная музыка. Хомураби поднялся:
  — Шисуи, ну хоть раз в жизни ты станцуешь со мной медленный танец?
  Король рэев не смог отказать повелителю Тьмы. Шисуи обнял Хомураби за шею, а тот положил руки на его тонкую талию. Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, двигаясь медленно, в такт музыке. Янтарные глаза короля рэев околдовали повелителя Тьмы.
  — Шисуи?
  — Что, Хомураби?
  — Ты меня ещё хоть немножко любишь?
  — Ага.
  Губы Хомураби медленно потянулись к приоткрытым, давно ждущим его, губам Шисуи.
  — Какой ты нежный сегодня, Хомураби, — сказал король Света, распробовав поцелуй, — да ты тот ещё романтик. Я тебя таким даже не помню.
  — Люблю тебя, — прошептал повелитель Теней ему на ухо, он закружил его в танце, не удержавшись, они свалились прямо в громадный букет белых роз.
  — У роз острые шипы! — воскликнул Шисуи.
  — Не бойся, острые шипы давно сломаны, — ответил Хомураби и прозвучало это весьма двусмысленно. — Шисуи, я очень люблю тебя, давай будем вместе? — он выжидающе смотрел на него своими зелеными глазами.
  — Давай до утра отложим этот разговор, — сказал король рэев, — я устал, утром дам тебе ответ. Если ты планируешь остаться сегодня у меня, сразу говорю: интима не будет.
  — Шисуи, я не за интимом пришёл, — сказал Хомураби, — я пришёл, потому что люблю тебя... — он не мог отвести взгляд от короля Света, лежащего в огромной кипе благоухающих белых роз. Владыка Теней погладил его по щеке. Наконец-то он смог ощутить прелесть мягкого шелка кожи Шисуи без перчаток. Хомураби коснулся губ, которые раскрывали перед ним ворота в настоящий рай. Шисуи поддался чарам Хомураби и губы сами приоткрылись для поцелуя. Он обнял Хомураби за шею и пристроился у него на груди.
  — Хочу спать, — проговорил король рэев, — я устал.
  Владыка Теней обнял его обеими руками и долго не мог сомкнуть глаз, любуясь совершенной красотой зеленоволосого короля Света. Они заснули прямо в розах.

  Шисуи открыл глаза:
  — Хомураби, мы что, в розах спали что ли? Надо в вазу поставить, завянут. Кофе будешь?
  Король рэев засуетился, пытаясь собрать цветы.
  — Да оставь, пусть лежат, мы все равно уже примяли их, — Хомураби взял Шисуи, держащего белую розу, за руку и посмотрел прямо в глаза.
  — Помнишь, о чем мы вчера говорили? — спросил Хомураби. — Ты обещал дать ответ.
  — Дай мне хоть в себя прийти, мне через два часа бар открывать. Садись за столик, я кофе принесу.
  Владыка Тьмы глаз не сводил с него, сидя за столиком. Шисуи принёс две чашки кофе и поставил на столик. Хомураби усадил его к себе на колени.
  — Любимый, ты даже не представляешь, какое замечательное утро бывает, когда ты рядом... — проговорил властелин Тьмы, сжимая тонкий стан призванного короля Света. — Ты обещал дать мне ответ, Шисуи...
  Король Света встал с его колен:
  — Хорошо, ты получишь ответ, только послушай и не перебивай. Хомураби, скажи, сколько раз ты насиловал меня, причиняя нечеловеческую боль, вспомни? Сможешь подсчитать сколько раз? А сколько раз ты избивал меня? Когда просто так, когда до полусмерти. Сколько раз на цепь сажал, унижал перед всеми, меня, существо королевской крови? Я не хочу в подробностях перечислять все эти зверства, чтобы себе ещё больше не портить настроение. Каждый раз ты клянешься, что все изменится, и каждый раз все заканчивается приблизительно одним и тем же. Видимо, властвовать и подчинять тебе куда важнее и интереснее. Чего мне дальше ждать? Снова рисковать своим физическим и психическим здоровьем, которого и так уже не осталось? Жить до первой вспышки твоего гнева? Я не хочу больше так жить! Я хочу сохранить себя. Поэтому мой ответ будет — нет! Хомураби, надеюсь, ты все понял.
  Владыка Тьмы ничего не ответил, молча встал.
  — Ты прав, — сказал, наконец, он и вышел.
  Шисуи смотрел на себя в зеркало — по щекам потекли слёзы.

Хомураби побрел по улице, потом сел прямо под кустом и зарыдал, будто школьник, разбивший коленку. От его воплей затряслась земля, зашатались деревья. Местные жители решили, что началось землетрясение.
  — Что это за ужасные звуки? — спрашивали они друг друга. — Это стихийное бедствие?


53

  Шёл дождь. Саваки вошёл в комнату: царил полумрак.
  — Кто здесь? — спросил слепой мальчик.
  — Это я, Джеро, — ответил син.
  — Саваки! — обрадованно воскликнул Джеро.
  Он залез к Саваки на колени, обвил его шею руками и начал жарко целовать в губы. Все внутри сина затрепетало, он обнял парня.
  — Саваки, у меня есть для тебя подарок, — сказал Джеро.
  — Какой же? — с нежностью посмотрел на него син.
  Парень взял Саваки за руку и потащил к полотну, накрытому тканью.
  — Я нарисовал твой портрет...
  — Мой портрет? — удивился син.
  — Да, — сказал Джеро, снимая ткань с полотна.
  Саваки просто обомлел: с полотна на него смотрела его точная копия.
  — Саваки? — спросил слепой художник. — Почему ты молчишь, тебе не понравилось?
  — Джеро... — проговорил син. — Как ты это сделал?
  — Я слепой, поэтому видеть могу только руками, я долго изучал твоё лицо, дотрагиваясь до него, и вот, что получилось.
  — Дорогой мой, ты гений, ты творишь шедевры, преклоняюсь пред твоим талантом...
  — Поцелуй, — проговорил парень.
  Син склонился к нему, так как был очень высоким, и начал целовать.
  — Саваки, от твоих поцелуев в моих жилах закипает кровь и я хочу близости с тобой, я устал ждать...
  — Джеро, не надо...
  — Когда ты ласкаешь меня, ты всегда в одежде, почему? Я хочу, чтобы ты разделся, сделай это ради меня.
  — Ладно, — сказал Саваки.
  Он скинул с себя одежду.
  Джеро провёл по его телу руками:
  —