победить ему было не занимать. Параллельно распорядился Еве срочно ксерокопировать четыре английских учебных пособия. Та было заартачилась, и заказ перешел к Ларе, которая добросовестно весь вечер и полночи его выполняла.
Когда Зондерша вернулась в «Бирему», там все уже почти было слажено: гости распределились по трем номерам, как следует отдохнули и с любопытством сидели на занятиях, которые в действующем классе Лэнгвидж Скул давали ученикам две русских учительницы. Много было восторженных встреч со знакомыми учениками, а завершился вечер комфортным пребыванием в Клубе, под футбол Арсенала с Челси, электронное пианино и скрипку Лары. Должное было отдано и виски с водкой. Словом, наутро после ночевки в отеле счет стал 4:1 в пользу «Как нам здесь нравится» против «Не позволим себя шантажировать» – упрямой Грэйс.
Торг между ней и Копыловым продолжался до самого обеда. Зондерша сражалась за каждый цент, как за личное достояние. Но и Алекс держался как гранитная скала. Сначала она уступила десять процентов, потом еще десять, согласившись на 60 долларов за ночь. Алекс же гнул своих 75, или 70, но без завтрака по утрам.
Тут, словно услышав его желание о передышке, раздался звонок по мобильнику с незнакомого номера:
– В вашем пионерлагере пожар. Горит деревянный дом и щитовые домики.
Оставив Еву отдуваться, Копылов свистнул четырех гопников и вместе с ними помчался на «Шкоде» на Фазенду. (У Жорке в этот день было первое занятие в универе.) При выезде позвонил Стасу:
– Сказали, что Фазенда горит, еду туда, не можете посмотреть, что там и как?
Пока ехали, начался сильный дождь и появилась надежда, что может быть хоть лесного пожара там не случится. Когда уже подъезжали, позвонил, проверив свои видеозаписи, капитан:
– Это поджог, видно даже лицо поджигателя.
«Неужели все из-за того, что мы их отфутболили тогда от своих палаток?» – с недоумением гадал Алекс.
