Ясновидящий

потом посоветовал:
- Ты вот что, когда повторится, не рассказывай никому. Добро?
Через пару дней на работе Кузя смотрел уже следующее кино. На этот раз вскрывал Виктор. Он объяснял результаты группе студентов.
- Ну вот,- говорил он,- студенческий случай. Типичное убийство. Удар нанесен тупым округлым предметом, причем убийца, видите направление удара, невысок ростом и правша. Повреждена затылочная кость т.е. область мозжечка и продолговатого мозга, там, где находятся центры дыхания и сердечной деятельности. Ну, дальше - Виктор внимательно посмотрел на студентов - вскрытие продолжит студентка Китаева.
В это время Кузя поманил Выдру, и они вышли в другой кабинет.
-Никакого тут убийства.
Виктор вопросительно поднял брови.
- Мужик этот погиб на дачном участке. Пришел после работы в грядках поковыряться, винца своего выпил литра полтора и заснул в садовом домике. Проснулся чуть свет, головка "бобо". Принял пару стаканчиков, ему полегчало. Огляделся, видит - непорядок, штакетник от забора отвалился. Ну он пошел в сарайчик, взял пару гвоздей и молоточек, типа кувалдочки, самодельный. Боек у него с обеих сторон. Штакетник поправил, а с угла, где стоял, увидел, что на груше - сухая ветка. Вот он пошел к груше, кувалдочку поставил на бетонный бордюрчик. Вот так - и Кузя даже показал Виктору.- А сам снова в сарайчик. Взял там ножовку, дрянненькая такая ножовочка, маленькая и без развода. Ну, потом еще стаканчик винца принял и полез на грушу. Стоять неудобно, да и пилить самую верхушку. Но он старался. Тут у него в глазах потемнело, в груди - боль. И он плашмя с груши и хряпнулся, да так, что затылком как раз в кувалдочку врезался. Вот оно как было.
Виктор хмыкнул, однако вернулся к секционному столу. Потом, чуть позже он, подмигнув Кузе, сообщил:
- Все, как ты сказал, только ножовочка- то где?
- А там, в груше торчит, в листве то ее не разглядишь. Я же говорил - ножовочка то дрянь.


Глава 5.

Прошло около полугода. Виктор занимался наукой. Практически постоянно был занят. Кузя, как мог, помогал по дому. Ходил в магазины, на рынок. И делал он это с удовольствием. Вообще, он старался как можно меньше бывать дома. Внешне все было спокойно. Кузя теперь спал на раскладушке. Деньги на него обрушились огромные. Зарплата в счет просто не шла, настолько она была мизерна по сравнению с тем, что между санитарами называлось "обрядными". Приходили родственники забирать покойных. Трупы надо было приводить в порядок, побрить, причесать и одеть.Врожденная способность к рисованию помогала Кузе в случае необходимости гримировать покойников,используя разного рода подкладки,грим ,воск. За это платили. Кузя совал "обрядную" выручку за голенище кирзух, а после работы, придя домой, в прихожей складывал деньги в пачку и, не говоря ни слова, передавал их Лиде. Она, принимая их от него, всегда краснела и спрашивала:
- Себе то оставил, Саш?
- Оставил, оставил-
отмахивался Кузя и был счастлив, что хоть материально он для друзей не обуза. Лида уже знала о его необычных способностях и привыкла не удивляться. А однажды попросила:
- Ребята, давайте сходим к маме. Она все болеет, а в чем дело, я никак не пойму. Обследовала, все вроде в порядке, а она тает. Может быть, ты, Саша, что-то подскажешь.
Уже смеркалось, когда они подошли втроем к дому, где жила Лидина мама. Кузя нервничал, идти ему не хотелось. Когда сели в лифт и стали подниматься, он неожиданно нажал на кнопку "стоп".
- Вот что, ребята, не нужно мне туда заходить. Плохо все.
- Плохо?- переспросила Лида, побледнев и переглянувшись с Виктором.
-Даже не плохо, а "хреново". Больна она так, что уже не оправится.
Кузя говорил все это медленно, выдавливая из себя каждое слово. Снизу требовательно стучали, кто-то орал:
-Закройте дверь там наверху!
А они стояли и стояли. У Лиды на глазах были слезы, Виктор, не менее взволнованный, пришел в себя первым:
- Не пойти нельзя, она ждет. Может что-то заподозрить. Давайте возьмем себя в руки - и он решительно нажал на кнопку нужного этажа.
- Ну тогда, ребята, недолго - решительно сказал Кузя.
-У Лиды - он посмотрел на ее живот - скоро начнется. А ночью будет у вас еще один член семьи - пацан.
Антонина Георгиевна, так звали мать Лиды, еще совсем не старая, но какая-то увядшая и прозрачная женщина, открыла дверь.
- Проходите, проходите, пожалуйста.
В большой квартире были задернуты шторы. В гостиной повсюду висели фотографии.
- Лида, Виктор, поставьте чай, а мы пока с Сашей поближе познакомимся. Мне много о вас рассказывали ребята.
Она подвела Кузю к стене, на которой висели в старинных рамках фотографические портреты.
- Вот это мой папа, он из крестьян, но много учился. И, надо сказать преуспел: дослужился до инженера - путейца. Строил, а потом работал на КВЖД. Умер в 1918 году в Харбине и от чего бы вы думали?
- От гриппа - спокойно ответил Кузя.
- Верно - сказала Антонина Георгиевна - тогда это называлось "испанка". Пойдемте, сядем за стол. У меня в последнее время сильная слабость. Саша, пока ребята на кухне, скажите мне когда? - она на секунду замялась - словом ,когда я увижу отца, маму?
- Я этого не знаю- с трудом выдавил из себя Кузя - Этого никто знать не может.
- Значит, скоро - подумав некоторое время, молвила женщина.- Витя мне говорил, что вы врать не умеете.
Вошли Лида с Виктором. Антонина Георгиевна, меняя тему разговора, спросила.
- Ну, когда у нас маленький будет?
Виктор улыбнулся:
- Если Саня не врет, то сегодня ночью.
- Так что же вы тут сидите? - всполошилась Антонина Георгиевна.
- А мы отсюда поедем - сказала Лида, - не заходя домой.
- Боже мой, ведь нужны какие-то вещи, пеленки.
- Успокойся, мама, в роддоме есть все, что пока понадобится. А утром ребята привезут.
-Ну, хотя бы халат, у тебя ведь есть здесь халат?
- Мама, да ведь это же родильное отделение, там все дают больничное.
- Ну, хорошо, хорошо, Лидочка, я хочу спросить Сашу - действительно все будет нормально?
На этот раз Кузя уверенно и безо всякого напряжения ответил.
- Все будет отлично.


ГЛАВА 6

У Выдры родился мальчик, и он со всей семьей переехал в квартиру Антонины Георгиевны.Ей с каждым днем становилось все хуже. "Хрущевка" перешла в распоряжение Кузи. После работы он заходил в магазин, брал "маленькую", выпивал ее прямо из горлышка. Ему становилось легче. Растворялся тошнотворный комок в горле, запах морга переставал его преследовать. Через полгода умерла Антонина Георгиевна. Все заботы о похоронах взял на себя Кузя. И Виктор и Лида получали нищенскую зарплату, а от учительницы Антонины Георгиевны остались буквально копейки.
Виктор погряз в диссертации, он часто уезжал в командировки. Кузя ходил по магазинам и с удовольствием тратил "обрядные". Лида писала на листочке, что надо купить, и почти каждый вечер Кузя, груженный полными сетками, появлялся у них. Он выпивал там стакан крепкого чая и особенно не задерживался. Лида иногда пыталась его накормить. Она говорила:
- Сядь, я хоть яичницу пожарю. Ведь ты, кроме чая, ничего приготовить не умеешь.
Но он видел, как у нее к лицу приливала краска, и ощущал сладкую истому, с которой ей хотелось бы прижаться к его груди. Однако, по понятной причине, это было исключено.

ГЛАВА 7.

Как бы там ни было, решать женский вопрос было необходимо. Кузя время от времени посещал танцплощадку в городском саду, он называл это "нырнуть в сиреневую кущу".Танцевал Кузя кое-как,да это и не было нужно. Перед походом он покупал бутылку водки, кусок колбасы и несколько бутылок газировки, все это приносил домой. Как ему казалось, аккуратно резал колбасу, наливал в ванну холодную воду, ставил туда газировку и водку, затем доставал из-под матраса брюки, которые таким образом у него гладились, надевал ненавистные светло-коричневые туфли, из-за которых чувствовал себя полуодетым, и шел к танцевальной ракушке. Каждый вечер там играл духовой оркестр. Женщины, разгоряченные танцами, стояли вдоль решетчатых стен. Кузя неторопливо пробирался между танцующими к краю эстрады, вставал на ступеньку и внимательно всматривался в толпу. Потом на какое-то время погружался в раздумье. Подумать было о чем: из пяти, шести кандидаток надо было выбрать лучший вариант. Итак, высокая, крепкая, темно-русая девушка отпадала сразу - не здорова. Брюнетка, танцующая с приблатненным "щипачем" ,подходила идеально, но хлопоты с кавалером никому были не нужны. Невысокая, с веселыми глазами, по виду совсем пацанка, пришла с подругой, и без нее она никуда не пойдет. Так, а где подруга? Ага, вон она, у стеночки стоит, невзрачная, щеки горят от досады. Любимую товарку ненавидит, понимает, что все зависит от нее - не вариант. Так, теперь эта фифа замужняя. Разодета, часики золотые на руке, колечки. Кавалер ей под стать-пижон- рубашка, галстук, запонки. Явно себя переоценивает, ему не до танцев и на фифу наплевать. В ресторан ему хочется, а в кармане шиш. А фифа смотрит на часы, времени в обрез, до половины первого надо быть дома.
- Ну что ж, мне это подойдет- думает Кузя.
Оркестр замолкает, музыканты идут в глубь ракушки принять по сто грамм, а Кузя, не торопясь, пересекает площадку, направляясь к фифе. Пижон как раз нашептывает ей, что есть такое местечко, ресторан "Поплавок".
-Катенька,- говорит он почти с пафосом
-Вы себе не представляете, там так чудесно, ну просто Польша.
Можно подумать, он бывал в Польше. Кузя подходит к парочке и обращается к пижону:
-Коля, можно Вас на минуточку?
Они отходят, пижон интересуется:
-А мы что, знакомы?
-Не важно, - говорит Кузя, доставая из кармана двадцатипятирублевку. - Давай, дуй в "Поплавок", мне с твоей подругой потолковать надо.
Коле предложение не приятно по двум причинам: во-первых из почтения к себе, и еще он представился женщине Эдиком, театральным режиссером, но соблазн попасть в "Поплавок" слишком велик. Коля делает недовольную мину, но берет деньги и ретируется. Фифа Катя во время этой сцены смотрит на Кузю вернее, на его старомодные светло-коричневые туфли. Господи, такие, наверное, до войны носили! Кузя поворачивается к женщине, и она попадает в магию его синих глаз, как муха в паутину.
- Вот это да,- проносится у нее в голове. Она смотрит на него снизу вверх, оценивая подсознательно рост и фигуру.
- А туфельки ведь и снять можно- думает она. Кузя тут же включается в ее мысленный монолог.
-Вот именно, - тихо говорит он. Потом продолжает:
-Ну что вы, потанцевали? Пойдемте погуляем.
Катя несколько смущена:
-А куда Эдик пошел?- растерянно спрашивает она.
-Как куда, спектакль ставить!
-А Вы что, его знакомый?
-Нет, Катя, мы вместе работаем.
Кузя берет фифу под руку и тихонечко подталкивает к выходу.
-Вы что, тоже режиссер? - интересуется фифа.- Или, может быть, артист?
-Нет, Катенька, у меня профессия поинтересней, я костюмер.
-А куда мы идем?- спрашивает женщина, и хотя ее с невероятной силой влечет к этому необычному парню, она внутренне настораживается.
Кузя останавливается, берет фифу за чуточку полноватые плечи и говорит тихо и интимно:
-Не надо волноваться, все будет замечательно, идем мы в мою холостяцкую берлогу.
И чувствует, как женщину оставляет напряжение. Она вдруг ощущает легкость, мысли ,словно скорый поезд, проносятся в