Ясновидящий

проигрывал мысленно эпизод избиения начальника милиции и явно был собою доволен. Кузя смотрел на него, а видел, как в кино, избиение майора. Приподнявшись на локти, он хрипло спросил: -Ты что наворотил, Аллилуя? Тот обрадовался, что друг пришел в себя, воскликнул: -Ну, наконец-то очнулся, молодца! Кузя повторил: -Зачем ты избил майора? Кобан и Выдра смотрели на них с недоумением. Выдра, продолжая сжимать ноздри, прогнусавил, указывая на Кузю: -Бредит. -Он не бредит - возразил Аллилуя. -Ты что, врезал мусору? - спросил Кобан. -Ну да - глядя пристально на Кузю, ответил Аллилуя. -И не раз! - подтвердил Кузя. -Точно, не раз. Он и сейчас там небось отдыхает. Кузя встал, прошел, пошатываясь, к параше, стоящей в углу. Его вырвало желчью. Кобан, глядя на него, подумал: 'Кобздец Кузе! Крышу сорвало!' Но тот, забравшись обратно на лежак, возразил ему: -Сорвало крышу, только не у меня, а вон у него! - и кивнул на Аллилую.- И кобздец теперь нам всем! Кобан восторженно заорал: -Мужики, глянь, он же мысли угадывает! Я сейчас только подумал, мол Кузе 'кобздец', у него крыша поехала! -Как это?- пронеслось в голове у Выдры. Кузя ответил и ему: -Сам не знаю, может этот гад что-то у меня в башке повредил! Как будто слышу и даже вижу вон, как Аллилуя легавого бил Выдра испытывающе посмотрел на Аллилую: -Ты что, действительно его избил? -А то! Врезал ему пару раз до полной аллилуи! Пусть, гад, руки не распускает. Слышно было, что по коридору кто-то идет. Ребята примолкли. Дверь открылась. В камеру пинком втолкнули мужика лет тридцати. Маленький, плешивый, с веселыми чуть раскосыми глазами. Он представился: -Прима,- потом, чуть помедлив, добавил окончание: - ков- и широко улыбнулся.- Примаков- то, длинно вот и кличут, Примой. Табачком не богаты?- И получив отрицательный ответ, заулыбался еще шире: -Ну что ж тогда покурим моих. Он закинул ногу на ногу и достал из носка, как фокусник, пачку сигарет 'Прима'. -Закуривай, мужики, сигареты моего имени! Ребятам веселый мужичек понравился. Все закурили, кроме Кузи. Кузя же сообщил: -Никогда не курил и начинать не собираюсь. Это было вранье, которое по детдомовски означало: 'атас, опасность!'. Все его прекрасно поняли. -Ну, ребята, за что сидим?- спросил Прима -Да ни за что! Чужой костюмчик шьют. Да он нам по размеру не подходит,- подмигнул Кобан. -А ты здесь чего? - в свою очередь поинтересовался он. -Я то? - Прима затянулся, - я, братцы, не в тот карман залез. Нашел там вместо 'лопатника' руку опера! - он потряс своей рукой,на которой Кузя увидел часы,подаренные ему Татьяной.Часы эти он так и не носил.Тащить их в детдом было просто немыслимо.Он объяснил это Татьяне ,она согласилась с его доводами и положила их в свою сумочку.которая пропала при ограблении. -Часы у тебя откуда?-спросил охрипшим голосом Кузя.Прима рассеяно посмотрел на циферблат,потер стекло -Ай,ай, хозяин-то недоглядел.А бимбары эти пришлые.Я их у знакомой шмары на пол кило индийской хны махнул. Кузя вдруг отключился.Он, казалось бы, так же продолжал лежать, внимательно глядя на Приму,но перед собою видел совсем другую картинку.Прима в каком-то небольшом дворике разговаривает с молодой неопрятно одетой женщиной.Он протягивает ей газетный сверток.Женщина берет его,надрывает,рассматривает щепотку зеленого порошка,растирает его кончиками пальцев.Потом уходит в дом и, вернувшись, протягивает часы.Прима разглядывает их,подносит к уху.Потом спрашивает, не жалко ли женщине дорогих котлов.Та в ответ смеется -На кой они мне?Покрасоваться нельзя,наверняка, краденные.Мне их Блин старший подогнал.У этих Блинят других не бывает.- Блинами звали трех братьев,которые промышляли мелкими кражами в районе вокзала.В округе братьев знали все,знал их и Кузя Он вернулся из мира видений и прислушивался к разговору. Выдра поинтересовался: -В тюрьму- то не страшно? -А чего бояться?- ответил Прима.- У меня с малолеткой считай три ходки! В тюрьме тоже люди, не хуже чем на воле! Не подличай - и в тюрьме не обидят! Кобан неторопливо повторил ему выработанную версию, ничего лишнего ребята не болтали. Рано утром Приму увели. Когда остались одни, Кузя сообщил: -Прима-дятел, подсадка. Всю ночь голова у него кружилась, его тошнило и несколько раз рвало. Утром вся левая половина тела онемела, словно бы он ее отлежал. Ребята долго стучали в дверь камеры, но никто не подошел. В это время на пятиминутке у Мартынова оперуполномоченный Ибрагимов докладывал начальнику: -Алиби нет только у Александра Кузьмина. Аламаев, Выдрин и Бакин с десяти утра и вплоть до самого пожара работали на угле. С ним еще четверо детдомовцев, которые подтвердили, что они никуда не отходили. Теперь, что касается Кузьмина.- Ибрагимов хитро прищурился - Кузьмин из всей четверки переживал потерю велосипеда тяжелее других. Со дня его пропажи валялся в спальне, отказался от еды. Это же подтверждает медсестра. До и во время пожара его никто не видел. И еще, в умывальнике была обнаружена готовая петля. -Это ты к чему? - поинтересовался Мартынов. -Думаю, парень поджег, испугался содеянного и решил свети счеты с жизнью, да пороха не хватило. Вот такая версия. Мартынов поинтересовался: -Ну что там по личным делам? -Теперь по личным делам: родители Выдрина- мать- военврач, отец -кадровый офицер, оба погибли в финскую компанию. Из родственников жива тетка, младшая сестра матери. Директор детдома подтвердил, что она приезжала с мужем два месяца назад. Пообещала оформить опеку и забрать парня. Подтвердилось также, что она дала племяннику перед отъездом пятьдесят рублей. Характеризуется Выдрин воспитателями положительно, в школе один из самых успевающих. Теперь Аламаев - отец неизвестен, мать воровка , с 1939 года лишена родительских прав, неоднократно судима. Где находится в настоящее время, неизвестно. С сыном отношений не поддерживает. Аламаев характеризуется отрицательно, смел, дерзок. Участник всех драк. Успеваемость в школе посредственная. Тренер по боксу спортобщества 'Локомотив' Мещеряков сообщил, что по своей инициативе привлек Аламаева к занятиям в секции. Однако тот, посетив несколько занятий, секцию бросил. Мещеряков говорит, что парень самородок. В тренировочных боях победил на первых секундах нокаутом всех лучших боксеров секции, в том числе чемпиона 'Локомотива' Гуляева, выступающего за юниорскую сборную России. -Ага, теперь все понятно - подумал Мартынов, непроизвольно потрогал ухо, которое еще побаливало. -Бакин, - продолжал Ибрагимов, - отец-военнослужащий, комбриг, между прочим, осужден в 1939 году к высшей мере, мать домохозяйка, так же осуждена по статье 58 к десяти годам лишения свободы без права переписки. Характеризуется отрицательно, груб, дерзок, лжив. В школе учится кое-как. Кузьмин-отец журналист, мать сотрудник научно-исследовательского института, оба осуждены за вредительскую деятельность в 1938 году к высшей мере. Характеризуется положительно: правдив, рассудителен. Учится на отлично. На вопрос, мог ли он совершить поджог, все учителя и воспитатели, кроме директора детдома, ответили отрицательно. Мартынов усмехнулся: -Послушать их, так просто Павел Корчагин! Ибрагимов продолжал: -На месте преступления следов поджога не обнаружено. Все сгорело дотла. А если что-то и было, пожарные затоптали. Соседи также ничего не показали. Когда дом вспыхнул, видела работница депо Новикова. Она отпросилась с работы и после посещения амбулатории возвращалась домой. Огонь полыхнул, с ее слов, внезапно, и в этот момент рядом с домом она никого не видела. ' Наседка' тоже ничего ценного не сообщил. - Так - подытожил Мартынов- это что же получается? Самовозгорание. Нет, Илям, я в такие фокусы не верю. И, главное, мотив у этих шпанят больно серьезный. Давай допроси их сегодня, поднажми, должны расколоться. На этом и порешили. Первым вызвали на допрос Кузю, однако поднять его с лежака не смогли, Вся левая сторона оказалась парализованной. Говорить он тоже не мог, только мычал. Друзья потребовали вызвать для него врача. Врач осмотрел его и ушел к милицейскому начальству. Через какое- то время он вернулся в сопровождении Мартынова и Ибрагимова. Майор сделал вид, что не замечает Аллилую, однако держался от него подальше. Кузю положили на одеяло и куда-то унесли. На допрос вызвали Выдру. Ибрагимов запротоколировал его показания, потом связал ему руки за спинкой стула обычным поясным ремнем, причем хитроумно устроенная петля при любом движении стягивалась все сильнее и сильнее. - Ну что, засранец, - спросил Ибрагимов - ждешь, что я тебя бить буду? Он достал из ящика письменного стола вафельное полотенце, намочил его какой-то жидкостью. - Сейчас все без битья расскажешь. По кабинету распространился запах нашатырного спирта. Одной рукой удерживая Выдру за затылок, вторую, с полотенцем, пропитанным нашатырем, прижал к лицу. Выдра сдерживал дыхание, однако не долго, он вдохнул, закашлялся, из глаз побежали слезы. Он пытался вырваться, пробовал оттолкнуть опера ногами, но у того, видимо, был богатый опыт подобных допросов. - Ну что - Ибрагимов отвел руку с полотенцем и дал Выдре откашляться - будешь правду говнюк говорить? Пытка повторялась несколько раз, до тех пор, пока по ногам у подростка не потекла моча. - Ладно, гаденыш,- Ибрагимов освободил его от ремня - иди, думай, пока еще есть чем. Таким же образом допросили Аллилую и Кобана. Оба обмочились во время допроса, но ничего нового к своим показаниям не добавили. Поздно вечером допрос повторили, однако с тем же результатом. Следующий день был воскресенье - их не вызывали. Утром в понедельник вызвали одного Выдру. В кабинете Мартынова сидела его тетка с мужем полковником. Документы об опеке были готовы. Тетка приехала забирать Виктора, но ее направили в милицию. На вопрос родственников - почему у подростка разбито лицо- Мартынов честно глядя им в глаза, объяснил, что ребята находятся в общей камере, а там разный народ, подрались. Выдра, достаточно сообразительный, подтвердил слова майора, мол, подрался в камере. Мартынов милостиво разрешил оставить передачу, и когда Выдра с сумкой в руках удалился, сказал: -Скорее всего, дня через два сможете своего хлопца забрать, перепроверим его алиби и отпустим с миром. Парнишка у вас не плохой - добавил он почти искренне, прощаясь с посетителями.


Глава 28.


Кузя лежал под капельницей в больничной палате. В стеклянную ампулу, наполовину, заполненную жидкостью, весело падали капли, которые казались Кузе небольшими белочками. Белочка падала на гладь раствора, подпрыгивала и следующую секунду снова падала. Всю его левую сторону словно бы покалывали миллионы иголочек. На душе было отвратительно, но с каждой каплей, тем не менее, жизнь возвращалась, и Кузя это отчетливо чувствовал. Он начал поднимать руку, шевелить ногой. На обходе врачиха покалывала его то тут, то там. И он ощущал эти уколы. Молодая улыбчивая женщина не скрывала своего удовлетворения от результатов лечения. Потрепав Кузю по волосам, она сообщила: - Все обошлось, через недельку будешь, как новенький. Ей было приятно смотреть на этого красавчика, любоваться необычной синевой его глаз. И Кузя читал ее мысли так же четко, как если бы она их говорила вслух. Эта его вновь приобретенная