Аидыч и его спецподразделение.
«Сробеть» – будет слишком режуще для слуха сказать, а вот испытывать некоторую неуверенность в себе, то это в самый раз и обычная реакция организма на неизвестность и всякую незнакомость, с которой по своей воле в том числе идёт на встречу к чему-то новому всякий новичок, производно, по причине сложившихся обстоятельств его жизни так названный. И так уж, с ещё времён «прежде» принято, что его настоящее имя пока что никого из тех людей, кто здесь, в этом новом для новичка месте своего физического и культурного помещения давно находится и точно не в первый раз сюда приходит, вообще никак не интересует и не волнует, и он всеми зовётся только так – новичок или стажёр, как решают разнообразить свою жизнь и жизнь новичку творчески активные люди.
Ну а когда новичок пребывает на новое для себя место по своей дислокации в той части своих суток (бывает и не нормированной), которая, исходя из обязательств, прописанных и скреплённых его и представителем работодателя подписями в договоре-контракте, им будет закреплена и отдана всецело новой для себя области деятельности, то как бы его добродушно не встретили прямо у контрольно-пропускного пункта, где некоторое время было потрачено на различные формальности со сверкой личности и проверкой документов, каждый его дальнейший шаг по этой неизвестной пока что территории будет сопровождаться сомнениями и часто вопросами к себе неровного порядка: «А что это такое? И где это, бл*.ь, я?».
И, пожалуй, сейчас, в данном именно случае, новичку повезло в том, что то место, где ему предстояло состояться как личность, и стать профессионалом своего дела в будущем, отвечало всем этим его взглядам сомнения и бывало что недоумения – здесь и в самом деле всё было устроено не так обычно и привычно, как за пределами контрольно-пропускного пункта, которыми оборудованы сейчас практически все входы в любые категорийного значения здания, департаменты и организации.
Правда, новичок со всем этим волнением и не полным пониманием происходящего вокруг начал сознательно сталкиваться не сразу (бессознательно, конечно, сразу), а только лишь после того, как был приведён в одно из множества помещений этого монументального, с грозной, на подобие бункера, архитектурой здания и там освоился, отсидевшись под внимательным и изучающим взглядом своего наставника, как можно и нужно было понять. Кто и определил его для всех тех людей, с кем он будет здесь сталкиваться по роду своей профессиональной востребованности, без всяких креативных изысков, по обыкновенности новичком.
А ведь мог бы и притом легко, создать на ровном месте для новичка сложности своего восприятия для себя и затем уже для всех остальных людей из того коллектива, в который у него возникнет скоро необходимость вписаться и быть своим, кому и придётся объяснять и вполне возможно, что и доказывать, что данное ему наставником представление, ничего не имеет с ним общего. – Сам он молодчик, от слова молодняк.
А уж люди, кем бы они не были и где бы не находились, в одном всегда сходятся – они встречают тебя поверхностным взглядом, по одёжке. Где первое твоё представление по озвученному имени, есть та самая твоя одёжка, по которой они формируют о тебе первое впечатление и мнение.
И они смотрят на новичка, представленного им наставником, как молодчик, – ещё одного молодчика к нам прислали, куда катится мир не представляю, раз уже со студенческой скамьи людей выдёргивают, – кто для них не наставник, а тот, к чьим словам они всегда прислушиваются и следуют его указаниям, руководитель проекта, с этих предвзятых к нему позиций и начинают в нём выискивать совсем не то, что хотелось бы новичку. И весь этот коллектив специалистов своего дела, с кем новичку плечом к плечу придётся трудиться и даже быть может сталкиваться со сложностями и опасностями, окружив его со всех сторон, начинает с предвзятых позиций и с такими же взглядами осматривать его со всех сторон, выискивая в нём то, что соответствовало бы тому, как и кем он был им представлен.
И никто из них даже не подумает посмотреть на него и на всё это дело его им представления с позиции ёрничания наставника, у кого быть может настроение с утра было далёкое от нормального, приподнятое, а может быть подавленное, вот он и решил дать всем тут пищу для ума, обнаружив в себе эту странную фантазию, назвав новичка не как обычно, новичком, а молодчиком. – Кто всех вас тут, и тебя тоже, Крименций, можешь не ржать раньше времени, а заткнуться, скоро за пояс заткнёт. Вижу я в этом молодчике такой въедливой сложности потенциал, что прямо изжогой изошёлся. А она меня никогда не подводит, сами это знаете. – Вот так укрепляет нервы в новичке его наставник, дядя Адик, как все его тут между собой зовут, как это всегда бывает при выражении неподдельного уважения к своему руководителю не всегда психологически устойчивому и бывают такие обстоятельства случаев, просто взрывающегося как белены все думают объевшийся.
А так в лицо, что требует субординация, всё ещё необходимая и имеющая место в департаментах права со служебной организацией процесса функционирования, – здесь есть служащие и даже их подчинение своим служебным обязанностям, – наставника величают Аидыч, как потом узнал новичок (аццкий чел, чек, в общем, канитель и панегирик для некоторых падонкафф, неустоявшихся в том, что есть сумбур личности). Что, конечно, лишне, когда его природа и так не обделила, а наоборот, уделила ему особое внимание и наделила большой физической силой и размерами, куда и была с трудом помещена вся эта субстанция физики.
И Аидыч надо отдать ему должное, никогда не упирал на эту в себе мощь при разговоре со своими подчинёнными, всегда рассчитывая на их благоразумие и понятливость с полуслова. А других он в своей группе не держал. И даже упомянутый ранее Крименций, чьё физическое содержание в себе могло только внешне поспорить с Аидычем, и тот никогда не оспаривал своим недопониманием Аидыча.
И вот сейчас, после того как Аидыч представил коллективу новичка с такой его подчёркнутой в своё крези характеристикой, всем стало очень любопытно и интересно за новичка, кто по словам Аидыча, столько резонансного в себе содержит и поддерживает, что им придётся совсем скоро со всем этим и с ним считаться. А вот как? То это тоже вопрос.
И как бы новичок, хотя бы своим никудышным и совсем не похожим видом на того молодчика, кого в нём увидел Аидыч смеха ради и поднятия своего настроения, не пытался доказать обратное, – да разве такой я, ничем особо не выделяющийся и чуть ли не примечательный человек, могу такое в будущем с вами устроить, – у него ничего из этого не выходит, да и не может выйти. Раз Аидыч так сказал, то так тому и быть. И только время покажет, насколько новичок-молодчик самостоятелен в отстаивании собственной точки зрения на самого себя и кем ему быть в итоге.
А то, что Крименций взял его на особый контроль после сделанного ему замечания Аидыча, – смеётся тот, кто смеётся последним, так это виделось Крименцию, человеку кремню, – и не упускает случая отточить в новичке-молодчике его веру в себя, подводя его под такие случайности, где нужна немалая выдержка и крепость нервов, чтобы их претерпеть, то это только сопутствующий притирке к обстоятельствам своего становления личностью фактор.
Но до такого обстоятельного знакомства ещё дело не дошло, и пока ещё кто знает, как себе представит видеть новичка его наставник Аидыч, единственное, что сейчас уже никак не изменишь, как и впрочем то, что новичок будет для всех новичком изначально представленным, а там как Аидыча на себе замкнёт – быть нейтральным к тому, что видит, что так на него не похоже, или же в привычной ему манере досконально внимательным ко всему тому, что даже новичок не всегда в себе видит и представляет.
И вот Аидыч уже в один прищуренный взгляд исподлобья на новичка сразу в нём всё то заметил, что новичок в себе больше всего дорожит и с этим только считается, и пока что держит про себя, ища подходящую для этого случая объёмную формулировку. Ну а чтобы новичок, представленный ему пока что лишь тем, что он был приведён сопровождающим лицом и поставлен на входе в конференц-зал в лицом к лицу перед ним, снял с себя напряжение и, освоившись, стал ближе к самому себе в обычных обстоятельствах, Аидыч, как по нему видно, очень сейчас занятый вставшим перед ним ещё одним вопросом – наблюдением за трущейся об его ногу кошкой или котом, кто знает, пальцами руки указывает новичку на то, чтобы он чувствовал себя как дома и сел уж наконец. Вон сколько здесь стульев.
Ну а как только новичок успешно прошёл первый тест и как нужно понял Аидыча, заняв один из ближе к нему стоящих стульев, хоть и на краешек него, то он продолжил не сводить своего взгляда с Аидыча, сидящего на одном из выдвинутых вперёд стульев на трибуне для выступающих, и всё также продолжающего вести наблюдение за рыжим котом, делающим притирающиеся круги вокруг его ног.
– И что спрашивается, он хочет? – через некоторое время, вдруг и одновременно за между прочим, задаётся этим вопросом Аидыч. А новичок в первую очередь не знает, что ему нужно сейчас делать – давать ответ на этот, вполне возможно, что риторический вопрос Аидыча, или показать себя невежей и промолчать. А без нахождения ответа на этот вопрос, нет никакого смысла пытаться разгадать загадку такого придирчивого отношения рыжего кота к ногам Аидыча. У кого они может чешутся, вот он их и валерьянкой намазал, чтобы Рыжика мотивировать на их почёс.
А эта провокационнейшего качества мысль всё-таки зашла в голову новичка, кто, как и все новички, не может обойтись без того, чтобы не отвлекаться на всё что попало и вообще не к месту об этом думать и на это отвлекаться. И новичок, в чьём характере так же было замечена непоседливость и дерзкая до собственной невменяемости и огорчённости со стороны способность предполагать и воображать не предполагаемое никак вообще и неосуществимое в действительности, был подловлен всеми этими удивительнейшего характера мыслями о том, что в Аидыче его подвигло к такой своей изобретательности – смотреть на жизнь в прицеле неунываемости своего оптимизма или же тут имела место исследовательская хромосома, желающая всё знать насчёт Рыжика.
Кто (Рыжик) со своей стороны почему-то является кем-то для того же Аидыча, и кто с непонятным для Аидыча постоянством, не испытывая никакого страха перед его грозным видом, компрометирует его непоколебимую неприступность тем, что трётся об его ноги, как бы показывая всем, что Аидыч не совсем уж бесчувственный сухарь, а в нём присутствует, хоть и в самой малой толике, сердечность чувств.
– Привязан Аидыч к Рыжику. – Сделал для себя, всего вероятней, поспешные выводы новичок. А тем временем и ответ Аидыча подоспел. – Втирается, сволочь, в доверие. – Сказал Аидыч и посмотрел, наконец, на новичка. Кто вполне возможно, имеет такую же цель, но только не явно демонстрируемую, втереться к нему в доверие. И Аидыч это сейчас по новичку узнает, даже с одного взгляда на него.
И новичок, понимая всё это, начинает себя чувствовать не сильно уверенно под таким,
