полегчало, и задышалось легко, полной грудью.
-Хорошая штука- забывчивость. Как форма существования… Что тебе, как дураку, так не везёт? Всё о чём- то напоминает…
За два дня до сплава он решил навести порядок в своей комнате. И совершенно случайно нашел свои старые записи. Записи того, тридцатилетнего Сергея.
Вот стыдобушки- то натерпелся! Сидел на полу и рвал всё в мелкие клочья! Некоторые- даже не дочитав до конца! Потому, что сгорал от стыда за себя, тогдашнего. Хотя всё- всё- всё написанное было правдой! И искренне! Но как стыдно, Боже мой! И мерзко от сопричастности ко всему этому, случившемуся наяву!
Зачем он всё это тогда писал и оставил?! Какого лешего?! А если бы кто прочитал случайно? Думаешь, кому -то из близких нужна т а к а я п р а в д а? В клочья всё, в клочья!!!
А со стены на него смотрели глаза сына с траурной фотографии…
Он даже замычал от омерзения к себе. Мразь! Скользская и липкая!
Зашарил по спальнику, нашел фляжку и припал прямо к горлышку. И пока не закашлялся- всё глотал и глотал обжигающую горло и сердце жидкость. А потом заплакал. Тихо так! Будто за стенкой стоял кто- то и подслушивал.
Плачь, Серёжка, плачь! Плачь и пей, сколько надо! Пройдёт это всё!.. Должно пройти, должно!
И он завыл, захлёбываясь слезами…
Г Л А В А 4
Ветер гнал по полю тени облаков, будто тёмную накидку с желтой постели сдёргивал.
Ивы под его напором задрали ветви, показывая серебристое исподнее листьев.
Они подплыли к лиманам.
Когда -то давно золотодобытчики искромсали драгами здешнюю долину. Река в этом месте разлилась, заросла камышами, ивняком, раздробилась на узкие протоки с почти стоячей водой. И найти средь них главное русло было почти невозможно. Минут через двадцать после того, как они влезли в эти трущобы, Серёжка понял, что заблудился.
Он бросил весло, которым, как гондольер, греб в узостях, и закурил.
Джульетта тоскливо валялась на дне, отмахиваясь ушами и лапами от летучих камышовых паразитов.
-Не дёргайся.- Он закрыл ладошкой морду собаки и пшикнул на неё «Барсом» от блох и клещей. –Сейчас отстанут.
Курил, оглядывался по сторонам. А чего оглядываться?.. Узкая полоска воды да две стены сплошного камыша по бокам.
Бросил в воду сгоревшую спичку. «Сигарета тлеет ровно две минуты…» Через две минуты сгоревшая спичка маячила на прежнем месте.
-Ну, и куда мы с тобой прикатили, кулёма? Как выбираться будем, а?
Собака не отвечала.
Он смахнул шершня с груди и поплыл дальше.
Хлюп, кап- кап- кап с весла, тишина… хлюп, кап- кап- кап, тишина… И вдруг- разговор… Невнятный бубнёж, где- то рядом, рядом!
Серёжка остановился, сунул весло в камышовую стенку, пошурудил…
-Эй! Аккуратней!..- отчётливо раздалось за «стеной».
Сережка уцепился за камыши и протянул лодку сквозь заросли в соседнюю протоку.
Два рыбака на плоскодонке ставили сети. Посмотрели на него настороженно, но без неприязни.
-Здорово, мужики!- поздоровался он. –Помогите выбраться из этой хренотени! Второй час блуждаю!
Рыбаки продолжали двигаться, потихоньку стравливая в воду сети.
-Турист, что ли?
-Ну!
-Вот тебя занесло!.. Нашел, тоже, речку…
-Да был я уже здесь! Тогда как-то быстро выскочили… А сейчас даже течения не видно!
Поднялась Джулька, зевнула широко, обнажив сахарные клыки.
-Ого!- Мужики замолчали, косясь на собаку. И даже грести перестали.
-Так куда плыть -то?
-А вот так, наискосок, и двигайся. Через две протоки и русло будет… Поширше раза в три… Увидишь…
-Спасибо.
Сергей ухватился за камыши и потихоньку, враскачку, начал двигаться.
-На здоровье.
Мужики не обманули. Русло резко отличалось от прочих проток. И как он сразу в него не попал? Дурак- дураком! Это ночь бессонная сказалась. Выгребем сейчас, выгребем! А потом- «поедем- постоим, опять поедем»…
…Родничок струился вниз чудными водопадиками.
Серёжка ещё издали расслышал его журчание. Миновал поворот- и вот он, родной, стекает слева каскадом. И рядом, на лужайке притулилась маленькая палатка.
Они причалили немного в сторонке, не доплывая, с другой стороны ручья. Серёжка закурил, одел на Джульетту ошейник, нашарил в носовом отсеке пустую пятилитровую бутыль из- под «Люкс- воды».
-Ну чего?.. Пойдём?
Псина уже давно в нетерпении сучила лапами, вертела хвостом и даже поскуливала.
Спрыгнули с лодки. Прибрежная мать- и- мачеха приятно холодила босые ступни. Джульетта первым делом сунулась в реку и долго лакала, косясь на хозяина: не ушел бы… Тот стоял, не торопя её. Собака выскочила на берег и сразу же присела по своим делам. Невольно оскалилась, будто улыбалась. Такое вот- оскал в виде улыбки- довольно часто встречается у лаек и дворняжек, но что бы у немецкой овчарки?.. Серёжка «щелкнул» её на фотоаппарат.
-Ну? Ты всё?.. Идём!
…Он набирал воду и косился на палатку. Та была наглухо зашнурована и безмолвна. Рядом затухающими головёшками дымил маленький костёр.
Джульетта носилась вверх- вниз по склону, радуясь свободе. А Серёжка вдруг помрачнел. Опять невесть откуда взявшаяся хандра полностью захватила его. Он вдруг понял, что за эти три дня истосковался по разговору. И понял, что если сейчас никто не появится из палатки и не заговорит с ним- он напьётся. В хлам напьётся.
А палатка молчала.
-Джулька!- специально громко позвал он собаку. –Ко мне!
Та подбежала, уставилась на него преданными глазами.
Он подождал ещё немного.
-Ладно,- буркнул угрюмо. –Идём.
Двинулись к лодке, и в это время из кустов навстречу им вышла девушка лет двадцати пяти.
-Рядом!- негромко скомандовал Сергей, ухватив Джульетту за ошейник. –Здравствуйте. Мы здесь у вас водички набрали…
-Здравствуйте,- отозвалась незнакомка. Собаки не испугалась, подошла почти вплотную. –Сплавляетесь? Собачка не укусит? Можно погладить? А вы откуда? Из Челябинска?- Присела, не дожидаясь ответа, погладила смиренную Джульку.
Сергей смущенно отвёл глаза от сидящей перед ним на корточках девушки.
Верхние две пуговицы на рубашке у неё были расстёгнуты, и грудь, такая аккуратная и манящая, нечаянно обнажилась до самых сосков.
-И загорала без купальника,- Сергей тоскливо пялился на прибрежные кусты. –Чего здесь… Ни людей… никого… загорай- не хочу… хоть голой…
Девушка подняла голову. Сергею пришлось посмотреть ей в глаза.
-Не бойтесь, не укусит. Она добрая. А вы откуда?- На всякий случай поддёрнул собаку к себе, а взгляд перевёл девушке на затылок: почему то после расстёгнутой рубашки и в глаза было смотреть неудобно. Вон, лучше на причёску смотри. Или в дали дальние.
-Чай будете?
Серёжка отрицательно помотал головой, но сказал: -Буду!-
Помог разворошить костерок, сходил вновь к роднику за водой. Джульку отпустил. Та старалась не мешать, лежала спокойно в сторонке и почёсывалась.
Девушка же не умолкала ни на минуту.
-Знакомый на машине забросил. Обещал через три дня приехать, ещё еды привезти. Или нас забрать, если надоест… А Генка- это муж- всё время на рыбалке пропадает. Здесь стариц много… А будете рыбу жаренную? У нас лини в сеть зашли. Или уху?..
-Нет, спасибо, я чай попью. А меня Сергеем зовут.- Он в благодарность за угощение развалил топором несколько сосновых чурок, подбросил поближе к костру. –А где сосну взяли?
-А меня Тамара зовут. Дрова- это Пашка, дружок, на машине привёз. С нами вместе. Правда, удобно? Здесь то- один ивняк…
-Народ плавает?
-Не- а… Лодка с рыбаками да какой то чудак на байдарке… Это за два дня!..
-Вы- то чего не рыбачите?
-А палатку кто охранять будет? У нас такого сторожа нет,- кивнула она на собаку. –Ей печеньку можно дать?- И, не дожидаясь ответа, кинула Джульке лакомство. Та привстала на передние лапы, обнюхала подаяние, тяжело вздохнула и вновь улеглась, не притронувшись.
-А вы сами дайте! Она, наверное, только у хозяина берет?
-Ага,- не стал разубеждать её Сергей. Поднял печенье и положил себе в карман. –После еды, вечером дам…
Девушка, видимо, тоже наскучалась в одиночестве, болтала и болтала.
-Мы с Генкой месяц назад поженились. Все думали- в загранку поедем… А чего там делать? Деньги только растратим. И у нас не хуже. Вон какое лето жаркое! Как на югах… Машину хотим купить, денег- то надарили на свадьбе… Не хватит- родичи помогут. У вас машина есть? Мы «ренушку» хотим! Или «приору»… А у вас какая?
-У меня «нива».
-А- а, вы, наверное, охотник или рыбак… Тогда вам, конечно… «Нива» в самый раз… У меня у дядьки «нива», тоже охотник… Старая уже… У вас тоже старая? А нам в городе легковую надо… Мне «рено» больше нравится. А Генка «приору» хочет, она в ремонте дешевле…
-Закипает,- прервал её Сергей, снял котелок с костра.
-Вы черный будете?- крикнула Тамара из палатки, ища заварку. Снаружи маячили лишь обтянутые шортами тылы.
-Буду.
-Видно, я не только по собеседнику соскучился,- подумал он, не отрывая глаз от выразительных ягодиц. –Чикатило долбанный. Дровишек поруби.
Решительно встал и принялся рубить оставшиеся чурки.
Тамара заварила чай, достала подтаявшее масло, варенье.
-Садитесь, готово. Вам покрепче?
-А можно, я сам налью? Я очень крепкий люблю…
Серёжка присел рядом на бревно. Почувствовал, как от него несёт потом. Но отодвигаться уже было неудобно. Посмотрел на девушку, улыбнулся виновато. Но та, не обращая на него внимания, наливала варенье на печенье и раскладывала их на клеёнку.
-Угощайтесь.
Верхняя губа, чуть вздёрнутая, была покрыта еле видимым пушком. Точёный прямой носик. Аккуратное ушко, проколотое почему то в трёх местах. В профиль Тамара смотрелась пухлой болтливой аристократкой 19- го века. И пухлости этой больше подходило округлое «Ольга», нежели «Тамара».
И ещё: он почувствовал, что от неё тоже пахнет потом. Не рабочим, терпким, а запахом разогретого солнцем чистого тела. И запах этот был приятен.
-Вкусно очень,- произнёс он набитым ртом. –Это клубничное?
-Не знаю. Свекровь делала. У них в саду чего только нет!.. Восемь соток сад! Куда им, двоим- то, на старость лет? Соленья в гараже пятилетней давности… И варенье- тоже… Мы с Генкой только копать к ним приезжаем. Старые уже… помогаем…
Сергей понимающе кивнул: -Да, в огороде возни много…
-А дети у вас есть?- Тамара с интересом посмотрела на него, прищурилась на солнце.
-Есть. Двое… Они у меня взрослые уже…
-А мы с Генкой решили: поживём пока для себя. Пока молодые!.. Поездим везде… Квартиру купим… Работу найти надо, чтоб о деньгах не думать…
-Извините, а сейчас кем работаете?- перебил её Серёжка. Голос прозвучал глухо, будто в горле першило. –Или учитесь?..
-Я- менеджером в салоне. Шубами торгуем. А Генка- каменщиком на стройке…
-Много зарабатываете?
-Ой, Господи, да копейки!.. У меня десятка выходит… Ну, у Генки больше, тысяч двадцать- двадцать пять в месяц… Шабашит ещё иногда…
-Сталевары в мартене получают 15- 18…- подумал Сергей. –Да, отстал ты от жизни, старик… Таких денег «для себя» не хватает!.. Какие уж, к матушке, дети! На икру бы кое- как наскрести…
-… по ипотеке или по «молодёжке» возьмём. А то ютимся у матери… У неё, правда, «трёшка»… Машина уже почти есть… Генка бригадиром станет- всё получше будет… А так- чего нищету- то плодить? Да и мне «заочку» кончить надо…
-Кризис, говорят,
