Дневники потерянной души

сторона тебе сейчас не нужна, там относительные размеры небесных тел.

Сосредоточенно Маура нажал одну из кнопок, и звезды на полотне чуть колыхнулись и поплыли в сторону. Стоя у ближней ко входу стены, я во все глаза следил за невероятным зрелищем и гадал, поверят ли мне в родной деревне, если я когда-либо осмелюсь рассказать обо всем увиденном.

Сперва нерешительно и осторожно, затем все более уверенно Маура выбирал маршрут среди звезд, и его длинные пальцы скользили по выступам на подлокотнике так, словно были созданы для этого.

Наконец в поле зрения возникла яркая, ослепительно белая звезда, расположенная почти на одной линии с еще тремя помельче — словно некие искусные руки нанизали бусины звезд на невидимую небесную нить.

— Ты нашел его, — произнес Эль-Регир, поднимаясь на помост и становясь рядом с креслом.

— Что нашел? — почти неслышно спросил Маура, будто у него перехватило дыхание.

— Ты действительно не знаешь?

— Я… не учил звездную науку, — сглотнул тот, резко вставая. Он пошатнулся, и Эль-Регир поддержал его, помогая спуститься.

— Я тебе благодарен, Эль-Регир, — очутившись внизу, мой хозяин отпустил его руку. — За доверие. И… это было очень красиво.

— Мне следовало послушаться отца, — сказал чужак, огорченно прикрыв глаза. — Он говорил, что ты еще не готов к этому.

Он провел ладонью по выступу на стене, и исчезли звезды; широкое полотно снова стало черным и мертвым.

Маура рассеянно прошел к выходу, поднимаясь по ступенькам. Я хотел было направиться за ним, но Эль-Регир неожиданно остановил меня, сделав запрещающий жест ладонью:

— Ана. Ты будешь молчать обо всем, что видел здесь.

— Конечно, господин, — пролепетал я испуганно. — Я буду молчать.

И мы вновь вышли на поверхность.

* * *

В просторной читальне находилось около десятка чужаков, занявших места за небольшими столами у полок, и стояла почтительная тишина, долгое время никем не нарушаемая. В очередной раз придя сюда после полудня, мы заняли укромный уголок недалеко от окна, и Маура углубился в чтение непонятных знаков, выбитых на плоской керамической плитке мелкими сплошными рядами, водя пальцем по строчкам, чтобы не сбиться. Я скучал, разглядывая стены, кое-где украшенные тканью с изображенными на ней различными схемами и чертежами. Вздыхая, я подумал, как хорошо, должно быть, уметь разбираться в таких сложных вещах. Хозяин теперь все чаще предпочитал проводить свой досуг в читальне, а не исследовать окрестности вместе с Калимаком, как в былые времена, и его друг, обижаясь, уходил на прогулки один, отсутствуя порой часами.

— Иди воздухом подыши, — предложил хозяин, на миг отрываясь от своего занятия. — Ты же не обязан здесь отсиживаться.

— Я посижу, если позволите, — помотал головой я, все же не желая отказываться от его общества, несмотря на скуку.

Он снял для меня с полок свиток с разноцветными изображениями множества растений, деревьев и цветов потрясающей красоты, большинство из которых я никогда до этого не видел.

— Вот, может это будет тебе интересно.

Я с радостью кивнул, осторожно разворачивая тонкую гибкую пластину свитка и изучая картинки.

Эль-Орин зашел так бесшумно, что поначалу ни я, ни хозяин его не заметили. Только оказавшись у нашего стола, старец привлек к себе внимание, очень тихо обратившись к Маура:

— Ты не пришел.

— Разве вы еще чего-то не знаете, тар? — ровно спросил тот, не поднимая головы.

— А разве ты все рассказал? Запись не закончена. Утаивать информацию ты не имеешь права.

— А вы имели право? — холодно парировал Маура. — Если сами обманываете других, не удивляйтесь, что обманут вас. Как же прав был Трагальд! Вы из тех, кто спасает жизнь, чтобы использовать нас в своих интересах, как безвольных кукол!

— Тем не менее, — проигнорировал оскорбление тот. — Я спас тебе жизнь, и мне многих усилий стоило вернуть тебя к более или менее нормальному состоянию в Гоне, без помощи Эль-Ронта.

Маура вскочил и зашагал туда-сюда по комнате, к окну и обратно, наконец снова останавливаясь напротив Эль-Орина и сжимая кулаки.

— Если тебе это было так трудно, и не входило в твои планы, тогда зачем было вообще вызволять нас из Румина?! — он сорвался на гневный крик, опуская остатки уважения. Его била крупная дрожь. — Лучше бы ты хотя бы меня оставил там! Тебе так нужны эти жалкие кусочки информации? Возьми все, убери это из моей головы, оно мне не нужно! Давай же, к черту, бери! — лицо его исказилось болью, и он яростно взмахнул руками.

Большая плитка в руках у одного из чужаков, молча читавшего за соседним столом, внезапно вырвалась из длинных пальцев, словно ее выбили невидимым ударом, и, с размаху ударившись о гладкий каменный пол, раскололась на несколько крупных кусков.

В ту же секунду Эль-Орин выбросил вперед раскрытую ладонь, и Маура отлетел к стене. Я подбежал к нему, в ужасе вскрикнув. От удара у него носом пошла кровь, капая на светлую тунику.

С трудом он поднялся, отталкивая мои руки и прижимая рукав к носу. В комнате вновь воцарилось оглушительное молчание, пока в дверях вдруг не показался Эль-Ронт.

— Зачем ты меня звал? — обратился он к старцу.

Тут взгляд его упал на Маура.

— Что произошло?

— Он использовал сульгат. Бесконтрольно. Я не ожидал этого и не успел остановиться, — признался Эль-Орин.

— Ты мог его убить.

— Ты мог заранее принять меры, — сухо ответил тот.

Ни слова больше не говоря, Эль-Ронт взял моего хозяина за плечи, ведя к двери, и я последовал за ними, все еще шокированный произошедшим.

На выходе Маура задержался, оглянувшись на молодого чужака, собиравшего осколки плитки.

— Сидхан-и ла-мaе [2], — огорченно сказал он.

— Дой кант-у [3], — без враждебности ответил тот.

* * *

— Сиди так. — У себя в рабочей комнате Эль-Ронт усадил моего хозяина в кресло и аккуратно вытер его лицо и руки влажной тканью, смоченной в принесенной небольшой чаше воды. Затем положил на его переносицу холодный компресс, выравнивая подушку у него под затылком и укрывая его ноги толстым одеялом.

— Зачем это? Не холодно ведь, — покосился на него Маура, удерживая компресс пальцами.

— Чтобы быстрее остановить кровотечение, — объяснил правитель. — Наклони голову чуть вперед, не запрокидывай. Я скажу, когда можно будет подняться.

Он сел за стол и продолжил работу, просматривая какие-то записи и делая пометки. До меня не сразу дошло, что записывал он почти одновременно обеими руками на светлых деревянных пластинках, лежащих по обе стороны от основного свитка. Я изумленно затаил дыхание, но старался не глазеть на него открыто, так как это было невежливо.

— Можно встать? — нетерпеливо спросил Маура через некоторое время.

— Нет, — откликнулся Эль-Ронт со своего места, не прерываясь.

Сидящий в кресле покорно вздохнул.

— Бан, принеси, пожалуйста, мой кубик, я его, кажется, на кровати оставил, — попросил он, и я с готовностью метнулся в нашу комнату.

Калимака по-прежнему не было, и я, найдя медную головоломку на подушке, поспешил обратно.

— Спасибо, — Маура взял у меня принесенное.

Эль-Ронт, прошедший мимо по пути к полкам, мельком взглянул на игрушку в его руках.

— Я рад, что вы с Эль-Эданом проводите время вместе, — с легкой улыбкой заметил он.

— Да… Он мне это подарил, — вдруг спохватился мой хозяин. — Я не украл.

Правитель резко обернулся.

— Я и не предполагал этого, — тихо произнес он. Затем, подойдя вплотную к креслу, продолжил: — Я хочу, чтобы ты знал — ты можешь оставаться в этом доме, сколько захочешь, и считать его своим. И ты, Баназир, тоже, — обратился он ко мне. — Вам всегда здесь рады.


В небольшой комнате уже начинало темнеть, и Эль-Ронт зажег и поставил в центр длинного стола из темного дерева одну из их странных ламп с металлическим основанием и вертикальным кристаллом посередине, которые горели без огня и масла, от одного лишь поворота вокруг своей оси.

Достав с полки еще два стакана помимо того, что уже стоял рядом с большим кувшином на столе, он разлил по ним тот самый прозрачный ярко-красный напиток, всегда наводящий меня на мысли о рубинах — никогда не виданных мной драгоценных камнях цвета крови, которые описывал в своих рассказах покойный господин Лабинги.

Очевидно, было также отдано безмолвное распоряжение насчет еды, ибо вскоре помощник принес нам поднос с ужином, состоящим из золотистых ломтиков хлеба с румяной корочкой, с разложенной на них слегка поджаренной глазуньей из перепелиных яиц, а также блюда с солеными лесными орехами, свежими крупными ягодами клюквы, и тонко нарезанными дольками яблок, обильно посыпанных неким сладковатым коричневым порошком.

— Вы желаете чего-нибудь еще? — уточнил Эль-Ронт.

— Этого более, чем достаточно, тар, спасибо, — улыбнулся Маура. — Бан, ты хочешь чего-то особенного?

— О, нет, что вы! — поспешил заверить я. — Благодарю вас за угощение, господин тар!

Мы все трое некоторое время молча наслаждались трапезой, причем я в основном налегал на еду, а Маура — на питье, что не ускользнуло от внимательного взгляда правителя.

— Эль-Эдан на днях поинтересовался у меня, есть ли в наших записях что-либо на тему «опьянения и похмелья», — неожиданно произнес он, когда сидящий напротив в очередной раз потянулся за кувшином, наливая себе добавки. — Я спросил, откуда у него эти слова, и получил ответ, что он слышал их от различных гостей.

— Простите, — опустив глаза, пробормотал мой хозяин. — Я, наверное, очень плохо на него влияю.

— Напротив, ты влияешь на него очень хорошо, — возразил правитель. — Ты стал для него таким же примером, как и его брат. Поэтому я и опасаюсь, что он, вдохновившись, начнет опыты над собой, с целью понять и обучиться. Эллир, чтобы достигнуть похожего состояния, потребовалось бы выпить сразу объем бочки. По понятным причинам мы этого не практикуем. Я даже не буду упоминать про так называемый «дурман», который я тоже успел заметить в твоем прошлом. Последствия его использования мне однажды пришлось наблюдать у одного лежавшего посреди дороги торговца из Биреля.

— Это просто сушеные листья, — совсем смутился Маура. — У нас многие в деревне балуются… От них ничего такого, весело только…

— И все же, — мягко, но строго произнес Эль-Ронт. — Думаю, у тебя достаточно силы воли, чтобы не использовать такие способы расслабления.

— Вряд ли достаточно, — вздохнул мой хозяин. — Вы сами видели, что сегодня случилось.

— Ты раньше не делал ничего подобного? — Эль-Ронт сделал глоток из своего стакана, пристально глядя на сидящего напротив.

— Нет… Ну разве что в Гоне как-то пробовал ложку покрутить, думал, у меня случайно получился тот же трюк, что я у Аргона видел… Но это ведь вовсе не игра, да? Я виноват.

— Твоей вины здесь нет, — спокойно сказал правитель. — И Эль-Орин нанес тебе удар непреднамеренно. Врожденная реакция на атаку. Это у тебя наверняка бывало.

— Бывало, — признался Маура, и мне сразу вспомнился давний случай с господином Ильба, когда тот опрометчиво ударил своего наследника на уроке.

Я, как всегда, слушал молча, пытаясь не встревать в их важный разговор, и гордясь уже тем, что мне довелось при нем присутствовать.

— …То, что происходит с тобой,