ФЕВРАЛЬСКИЕ МЕДИТАЦИИ

мастер, то его ученики подмастерья, его ассистенты. Учитель учит (docet) учеников в  качестве доцента. Он специалист, профессионал, профессора в своем деле. Он делает, ученики ему подражают. Первый этап ученичества – подражание мастеру, своему учителю. Ученики-подражатели копируют своего учителя, являются имитаторами, эпигонами. Они являются догматиками, усваивая приемы мастерства, его методу (метод) чисто догматически, принимая на веру. Тот, кто верит, слепо, бездумно повторяет образец в качестве ее копии. Ученики первой ступени (стадии, уровня) должны быть послушны, покорны, терпеливы; им следует научиться набрасывать узду рассудка на свои глупые желания, суметь ограничиться необходимым. Они должны научиться молчать и слушать слово учителя, запомнить его и повторить. ОН их путеводитель, поводырь, проводник в мир знания. Вот когда они узнают главное, тогда можно усомниться в том, что не является главным, основным и есть второстепенное. Для того, чтобы закрепить свои догмы (утверждения), учитель учит своих учеников полемике – опровержению (отрицанию) противных догмам положений. То есть, он учит своим догмам, тому, что он утверждает в качестве положительного, с обратной стороны отрицания отрицаний своих догм. Это так называемая полемическая или негативная диалектика или аргументация (доказательство) от противного.   
        Не все ученики прозревают. Кто прозрели, те уже не доверяют, а поверяют, проверяют своего учителя, проверяют истинность (подлинность) того, что он сказал и сделал. Они уже ищут истину, требуют доказательств, им нужны обоснованные аргументами (доказательствами, доводами разума – резонами, разумными основаниями) знания, положения (нечто положительное), которые можно проверить на фактах, на данном как заданное, должное е исполнению. Они исполнят, если им докажут правильность надлежащего к исполнению. Ученики второго уровня должны пройти сквозь искус (искушение, искусство) сомнения. Противоядием против сомнения и отрицания положения (положительного) учителя станет собственное умение рассуждения ученика. Это умение необходимо закрепить в качестве навыка к познанию и учению на всю жизнь.
        Итогом учения станет собственное, уже самостоятельное положение ученика в качестве мыслящего и знающего, а не верящего и сомневающегося. Это положение ученика есть повторение положения учителя, закрепленное искушением отрицания такого положения.  Уже потом после учения ученик будет готов к отрицанию (антитезису), теперь он знаком с его разрушительной силой и научился ей управлять ради творчества, созидания положительного, положения (тезиса). Бывший ученик может доверять учителю, ибо он его уже проверил на правило и понятие, понимает его, понимает, почему учитель учит и так говорит. Ученик стал учителем он знает что думает учитель и о чем (о сущем) это что (суть, сущность) он думает, и какие слова нужно сказать, чтобы он сам и другие, кто его слушает, правильно это поняли.


        Возникновение и становление философии. Всегда ли была философия? Нет, не всегда. Когда-то ее не было. Ее не было тогда, когда человек сознавал, но не сознавал еще самого себя. Философия появляется на свет вмете с самосознанием человека, с его сознанием себя в качестве личности. Поэтому философия носит личностный характер. И вместе с тем ее предметом является все, но не во всем, а в одном целом, все же в нем представлено в виде частей этого целого, доступного не по частям, а по началу в общем (абстрактно) по идее, в конце же в целом (конкретно) как связь частей друг с другом по понятию.
        Кто же стал заниматься философией? Тот, кто либо все имел и от сложности заскучал по одному бытию, естеству, либо, напротив, ничего не имел и еще не стал. Философией занимаются те, кто в преумножении частей, потерял одно, главное, и те, кто ничего не накопил и от упрощения жизни, от нищеты бегут, чтобы восполнить недостаток имения полнотой духа. Где такие люди появляются? Везде, - как на Востоке, так и на Западе, - при соответствующих условиях. Что является условиями, благоприятствующими возникновению и развитию философии? Отдых от физических трудов, то есть, наличие часов досуга и место уединения для размышления. Такое место и время можно найти как на природе в горах, в лесу, в степи и пустыне, так и в культурном месте – в библиотеке. Именно там и тогда появляется философия, которая случается здесь и теперь. Но вот тогда, когда она случилась, ей следует получить признание, быть принятой и признанной (утвержденной) или, наоборот, опровергнутой (раскритикованной), отвергнутой (отрицательной) другими людьми, склонными к размышлению. То есть, философии, чтобы существовать, следует быть не только помысленной, но и высказанной для понимания.
        Тех людей, которые занимаются философией, принято называть по имени философии, философами. В зависимости от того, о чем они размышляют, вернее, в чем они находят одно и то же как особенное, будучи сами отдельно взятыми, философы и специализируются. Одно и то же они представляют в разном виде, а потому и различным образом (способом, методом). То есть, разные философы и разные философии. Первоначальная философия – это простая философия. Эта философия есть философия бытия, естества, того, что есть, есть же все как одно абстрактно, в мысли. Поэтому основной (главный) принцип (основное, первое положение) первой философии есть принцип того же самого, единства бытия и мысли (мышления). На первом этапе в самом бытии мыслитель (философ), занятый мыслью, находит себя как бытие, полностью с ним слит, еще не разлит, не разделен с бытием. Его сознание есть сознание бытию. У него нет еще выделенного, обособленного от бытия сознания. То есть, он не различает еще или различает плохо, бессознательно себя в бытие (вовне, на широте, на горизонте) и бытие в себе (внутри, в глубине и на высоте)  - в мысли (идее). Это еще «сырой» философ, натуральный, не приготовленный. Готовым философом он станет, как только займется уже не бытием, а самим сознанием, мыслью, мышлением. Вот тогда философия явится уже не теорией бытия (онтологией), а теорией познания, знания и мышления (гносеологией, эпистемологией и логикой, диалектикой). Он усложнится, станет более развитым, дифференцированным, способным к различению себя в бытии и бытия в себе, себя в мире и мира в себе, в мысли, в сознании. Вот тогда у него и появится самосознание и он станет готовым, «варенным», «сваренным» философом. Он узнает, осознает, что у него «варит котелок» (сознание). Лишь тогда он сможет заняться уже самим собой, человеком, его философией, - философией человека (антропологией).


        Темы и проблемы первоначальной философии. Само собой (естественно), темой изначальной философии была генетическая тема – тема генезиса философии. Что послужило началом философии. Эта тема сидела в бессознательном философии, точнее, философа (мыслителя). В его еще сыром сознании она являлась в превращенном виде не темы рождения философии, а темы рождения предмета философии. Это была тема происхождения самого начала. Так сказать: начнем сначала, то есть, с самого начала. Что является началом самого начала. Вот эта проблема начала начала является первой философской проблемой. В ироническом виде эта проблема звучала так: что было первым: яйцо или курица? Все вышло из яйца, Но кто высидел яйцо? Разумеется, не петух, а курица. Серьезно выражаясь, можно сказать о самом начале так: то, что является началом всего, то есть, многого, есть одно и тоже. Одно и тоже есть связь всего со всем, с самим собой, то есть, многого как совокупности частей. Эта совокупность есть части одного целого.
        Другими словами, вопрос о происхождении всего не есть вопрос о происхождении одного из другого, но есть вопрос о происхождении всего в качестве многого из всего как одного. Это все как предмет философии есть во всем как одно и тоже или тождество. Началом самого начала является то, что оно есть, то есть, бытие. Для того, чтобы быть началом самого начала, как минимум, следует быть. Быть чем? Сущностью всего? Что есть сущность всего? Одно. Есть одно. Если есть одно, есть и все другое. Нет одного – нет ничего другого. Поэтому не одно происходит из другого, а другое происходит из одного, но иначе, чем одно происходит из того же одного. То есть, есть отношение во многом между одним и другим в одном, и есть отношение между одним и одним. Говоря языком Гегеля (языком диалектики), это отношение есть отношение тождества между тожеством и не-тождеством (различием) – тождество тождества и не-тождества. Чтобы что-то вообще было, следует быть самому бытию, которое тожественно самому себе как единое. Это единое есть, в сущности, единство одного и другого (в пределе многого).
        Иначе говоря, одна проблема первоначальной философии подразумевает другую проблему: проблема единого подразумевает проблему бытия. Это проблема, ибо выходит не одно начало, но больше, чем одно: и бытие, и единое. Бытие есть начало самого начала, а единое есть начало всего остального – многого, разного, вплоть до противоположного самому бытию как не-бытие. Если сутью, сущностью бытия как сверхсущего является что, то сутью, сущностью не-бытия как не-сущего является ничто в качестве ничто из того, что есть. Из чего же происходит начало самого начала: из чего-то, из что, или из ничего, из ничто? Разумеется, из чего-то как самого себя. Начало всего происходит из начала самого начала, то есть, из самого себя. Все же остальное, многое, происходит из другого, чем многое, - из начала всего, - одного как бытия. Появляясь, оно становится причастным бытию и пребывает в нем как сущее одно из многого в одном.
        Таким образом, есть сверхсущее бытие, не-сущее не-бытие и сущее как многое в одном бытии. Первоначальные философы имели дело не с самим бытием в мысли, их тождеством, что станет вторым шагом в философии, а с его образом в их сознании, в представлении, то есть, с представленным бытием (его не презентом, а репрезентантом, представителем в ином, чем оно (бытие), в сознании) в виде, например, воды, воздуха, огня и прочего, одного из многого. Следовательно, первоначальным или началом начала в сознании первоначального философа было не мыслимое, а немыслимое, но представленное в мысли как не мысль, а представление. Это уже потом следующее (второе) поколение философов уже не гадало, а выводило из немыслимого мыслимое бытие, из естества само есть. И только тогда эти философы осознали единство бытия и мысли, осознали то, что одно и другое есть одно и тоже в мысли: мысль и мыслимое в мыслящем (субъектном сознании). Мыслящий как сущий в мысли есть мыслимое. Здесь мыслящий есть сущий. Бвтие есть мысль. Сущность мыслящего в мысли есть мыслимое или объект, предмет мысли. Но мыслящий в мысли есть субъективно в мысли, а мысль есть в бытии. Она объективно есть и есть событие бытия. Мысль со-бытийна самому бытию в субъекте.
        Итак, начало самого начала есть одно, которое по отношение к иному, чем оно, есть бытие, а иное – не-бытие. Начиная само себя, оно есть как то, что есть, то есть, бытие, и не есть то, что не-есть, то есть, не-бытие. Оно как одно происходит от самого себя. Оно одно в