Усечённый куб

повалился на землю, судорожно схватившись за ногу.
Рич нанес удар, но сила была уже не та, боль в руке сковала все тело, и хищник легко отбил его длинным ножом. Он повалил Рича на землю, что-то рыча, желая вонзить в него нож. Рич сдерживал его руки, но хищник был сильнее, в его рыке Рич слышал знакомый язык, также говорила и Кира, но он не знал этих слов. Внезапно хищник замер на месте, в второй удар топор тяжело рассек воздух, и хищник свалился на Рича. Арт с трудом сбросил мертвое тело и помог подняться Ричу.
  Живой? – спросил Арт, тряся Рича за руку.
  Да, как Гор? В него не попали.
  Ничего, нормально,  отозвался Гор, пытаясь встать, но упал. Мальчишка подхватил его, но не удержался и упал вслед за ним.
  Надо освободить их,  сказал Рич и пошел к детям.
Там было еще две девочки и один мальчик. Они лежали рядом с мертвыми разведчиками, с ужасом глядя на своих спасителей.
  Мы друзья,  сказал Рич на языке Каткьюба. – Я человек воды, он человек гор, мы не враги, не бойтесь.
¬ Что ты им сказал?  спросил его Арт, помогая развязать детей, они были очень слабыми и с трудом могли ходить.
  Я сказал, что мы друзья. Мне кажется, что я знаю их язык.
Одна девочка показала на разведчиков и закрыла лицо руками, другие стали что-то показывать, пытаясь объяснить.
  Они хотели вас спасти? – спросил Рич на языке Каткьюба. Дети закивали, еще что-то показывая, мальчик даже попытался потащить мертвое тело одного из разведчиков, но упал. – Мы их заберем, никого не бросим. Обязательно, но сейчас надо идти быстрее к нам, хорошо?
Дети прижались к нему и Арту, лесоруб пытался их успокоить, напевая детскую песню, дети внимательно слушали, смотря ему прямо в глаза, что-то мыча в ответ.
  Они тоже поют,  сказал Арт, смахнув крупные слезы с глаз. – Надо бежать, кто знает, сколько этих извергов здесь еще.

17.

В палатке Оры было очень тепло, сложена из искусно вытесанного камня печь жарила нестерпимо. Сквозь приоткрытую меховую полу входа залетали беспечно снежинки, тут же опадая каплями на пол палатки, сделанный из плотной шкуры буйвола. В глубине обширной палатки стояли кровати, на которых спали дети, прижавшись друг к другу, еле помещаясь на двух узких кроватях. Возле печи лежал Гор, морщась от боли, но не издавая ни единого звука. Ора уже вынула из его ноги стальную осу, и Дея закончила его зашивать и туго бинтовала ногу, бросая на него гневный взгляд, полный любви и переживания. Он не сводил с нее глаз, продолжая храбриться, пока она его не стукнула в плечо, чтобы он перестал.
  Красивая, да? – Ора сняла тугую повязку из куска рубахи, сделанную Артом в лесу, с плеча Рича.
  Дея? – переспросил он, морщась от боли. Он посмотрел на гибкий тонкий стан девушки, черным силуэтом выступавший сквозь тонкую ткань нижней рубахи, и улыбнулся. – Да, очень красивая.
  Ну, если Гор не захочет летом сделать выбор, можешь взять ее себе,  усмехнулась Ора, пристально посмотрев в его глаза.
  Какая глупость, Ора,  хмыкнул Рич, незаметно для себя, смутившись от ее взгляда. Ора довольно улыбнулась и продолжила говорить, промывая его рану пахучим настоем из трав и крепкой браги.
  Ты у нас уже достаточно живешь, чтобы заявить о своем желании. По-моему, Дея очень хороша. Она умелая хозяйка, да и тебя сможет приласкать так, что забудешь все свои беды.
  Нет, глупости это все,  Рич дернулся, но рука Оры, сильная и ласковая, удержала его.
  Не дергайся, сиди на месте, а то придется тебя связать,  строго сказала Ора. – Эта оса очень опасна, тебе повезло, что она застряла в кости, а то разорвала бы тебя изнутри.
  Да, я видел, как это бывает,  кивнул Рич и замер на месте.
Они взглянули на Дею и Гора, он уже заснул, после изрядной порции браги с сонными травами, которые снимали любую боль. Дея гладила его лицо, а потом, думая, что ее не видят, сняла маску и поцеловала Гора. У нее было прекрасное молодое лицо, с изящными тонкими алыми губами, казавшимися в свете печи рубиновыми, уродливые шрамы от толстых ниток горели красными огнями, расцвечивая ее лицо, как искусное украшение. Рич и Ора взглянули друг другу в глаза и застыли, пока Дея не села рядом, готовая помогать своей учительнице в операции. Ора быстро отвернулась, готовя инструменты. Она положила их на металлическую решетку прямо на печку и стала внимательно следить за ними. Дея продолжила омывать рану Рича, быстро глядя в его глаза.
  Гор молодец и очень тебя любит,  прошептал Деи Рич, она наморщила лоб и шепнула в ответ.
  Он дурак! А если бы он погиб, чтобы я тогда делала?
Рич хотел что-то сказать, но не нашел слов и просто погладил Дею по руке, на ее глазах блеснули слезы, и она убежала готовить для него травяной напиток. Вернувшись с большой кружкой, она протянула ее Ричу и требовательно кивнула, чтобы он выпил.
  Гору вы налили меньше,  с сомнением сказал Рич, нюхая резкий запах настоя, который не могла перебить даже брага.
  Пей, тебе говорят,  сказала Ора, сев возле таза.
Дея стала лить ей на руки какую-то жидкость, от которой кожа Оры краснела, пахло уксусом и еще чем-то, Рич не смог понять, запах из кружки убивал все вокруг. Он выпил залпом настой, в голове сразу же зашумело, а рука перестала болеть, он просто перестал ее чувствовать, как и все остальное тело, ставшее мягким, нелепым, как у детской игрушки, набитой ватой.
Ора и Дея отошли в другой край палатки. Рич видел, как они осматривают друг друга. Потом Ора сняла с себя нижнюю рубашку и сняла ее с Деи. Может так действовал настой, а может он просто устал, но в жарком свете от печи обе женщины казались ему богинями, с горящими прекрасными телами, вызывающими даже не желание, а преклонение. Ора убрала растрепавшиеся волосы Деи в тугую косу, закрепив ее на голове, Дея тоже самое сделала с косами Оры. Они оделись в чистые белоснежные рубашки и вернулись к Ричу. Ора насмешливо поглядела на него, склонилась к его лицу и поцеловала. Вкус ее губ был настолько обжигающим, что Ричу стало трудно дышать. Дея хихикнула и сняла инструменты с печи.
  Сейчас будет больно, потерпи, милый,  прошептала на ухо Ричу Ора и еще раз поцеловала, погладив его по лицу.
Он сидел на месте, ошарашенный, раздетый по пояс, пока Ора, ласково и быстро не положила его на политую тем же пахнущим уксусным раствором толстую шкуру. Он увидел, как в ее руке блеснул острый нож, а над ним склонилась богиня, пылающая жарким пламенем, изрыгающая его из своих уст. Он не слышал, что она говорит, видя, как вторая богиня сидит рядом, держа в руках нарезанную тонкими полосками ткань, свернутую в клубок.
Ора не обманула. Как только она сделала первый глубокий разрез плеча, стремительными четкими движениями раскраивая его руку, он ощутил такую невыносимую боль, что готов был вскочить и убежать, лишь бы не чувствовать этого. Но его тело лежало неподвижно, по бегающим глазам и холодному поту Ора понимала, как ему больно, шепча ласковые слова, но ни на секунду не останавливаясь, пока в миску не упал кровавый металлический конус со спиральными зубьями. Ора густо смазала открытую рану холодной мазью, Ричу сразу же стало легче, а потом Дея тщательно зашивала его. Ее руки были совсем другие, в них чувствовалась такая же уверенность в каждом движении, но не было той силы, которой обладала Ора. Пока Дея зашивала его, Ора обмыла его тело, насухо протерев чистой тканью Дея зашила, несколько раз проверив шов, Ора кивнула, и девушка стала забинтовывать его руку. Рич хотел приподняться, но тело не слушалось, его приподняла Ора.
Он следил за ней и за Деей, напряженной, туго стягивающей повязку с той же прохладной мазью, Ора в это время собирала все грязные бинты и куски тканей, укладывая их в большое ведро. Потом она залила все водой и поставила кипятиться на огонь. Что было дальше, Рич не увидел, он закрыл глаза и уснул. Дея и Ора с трудом перенесли его на место Оры, накрыв его тонкой простыней.
Он проснулся еще до рассвета, плечо неприятно саднило и ужасно хотелось пить. Рядом  сним лежала Ора, прижавшись к нему горячим телом. Она спала, Рич не хотел ее будить, близость этой красивой женщины волновала его, он никак не мог определиться со своими чувствами, нелепыми в своей основе. Сквозь туман в голове он вспомнил операцию, прошедший день и глубоко задышал, не в силах справиться с волнением.
  Не спишь? – Ора провела пальцами по его лицу.
  Я тебя разбудил, прости.
  Нет, я уже должна была проснуться,  она прижала его руку к себе, Рич подумал, что нехорошо обнимать ее так, при всех. Она положила его ладонь себе на грудь и посмотрела в глаза. – Ты еще слаб, ничего не сможешь. Зима еще долго будет в горах, подождем лета.
  Подождем,  согласился он.
Рич повернулся к ней и поцеловал, Ора не сопротивлялась, чувствительно кусая его, но не больно.
  Пойдем, тебе надо вернуться к себе, пока все спят,  сказала она, вставая с лежанки.
Она села рядом, расчесывая волосы, Рич приподнялся и сел, глядя на нее. Ора сняла с себя нижнюю рубашку, давая ему получше себя рассмотреть. Тело ее было сильное, гибкое, совсем не такое, как у Мег, хрупкой и застенчивой. Ора была противоположностью, стройная, с сильной спиной, налитыми небольшими грудями, плоским животом и крепкими ногами, привыкшими к долгим переходам по горам, но ступни ее были красивые, не приплюснутые, как у мужчин гор, с тонкими сильными пальцами, Рич понял не сразу, что у нее было их четыре на каждой ступне. Ора была очень красива, не похожая на женщин воды, манящая тайной красотой другой планеты..
Удовлетворившись, довольная искренним восхищением Рича, Ора, не стесняясь никого, пошла умываться к печи, потом оделась в чистое и принесла одежду Ричу. Это был не его костюм, а перешитая форма война.
  Померь, я думаю, что Дея не ошиблась с твоими размерами,  сказала Ора. – Твой костюм я не знаю, как чинить. Это чужая ткань, она не живая, мертворождённая.
  Да,  согласился Рич и оделся. Дея все сделала правильно, костюм был в самый раз, в нем было даже легче.
  Пойдем, у нас еще есть несколько часов до утра. Ты хочешь есть? – Ора взяла сумку и положила туда две лепешки и кусок солёного мяса.
  Очень,  честно ответил Рич
Оре понравился его ответ, она отрезала большой кусок сыра и вышла из палатки. Рич вышел следом, заметив, что Дея лежит рядом с Гором, прижавшись к нему, в полусне гладя его.
Над головой висело черное прозрачное небо с огромными яркими звездами. Рич на мгновение встал на месте, удивляясь тому, как многое может измениться в один момент, когда они поднялись в лагерь, была злая колючая метель, ветер гонял к ним все тучи, безжалостно разрывая их на части. А теперь все было тихо, и даже тепло, ему было тепло. Ора была уже у центрального костра, не затухающего до самого утра, как дань богам, так в шутку говорил Арт, и действительно, костер горел величественно, поднимаясь ввысь искрящимся снопом пламени, притягивая к себе, взывая о чем-то.
  Хочешь увидеть осу, которая тебя хотела убить? – спросила Ора, усаживая Рича на бревне рядом со своей сумкой.
  Да, конечно,  поспешно ответил Рич. – Я об этом совсем забыл.
  Сейчас принесу,  Ора зловеще улыбнулась, в свете костра ее лицо жило своей отдельной жизнью, вспыхивая и пламене, когда она смотрела ему в глаза. Рич подумал, что это все действие того настоя, которым его опоили перед операцией.
Ора