Записки корабельного врача

порядка.  Но  я  ошибался,  думая,  что  деревня  опустела.  Вскоре  послышались  громкие  крики,  неприятные  звуки  -  то  ли  тявканье,  то  ли  дикий  хохот. 
По  мере  моего  движения  вперёд  звуки  усиливались.  Раздавались  они  из  центра  деревни.  Не  успел  я  сделать  ещё  несколько  шагов,  как  справа  из- за  хижин  на  улицу  выскочила  шумная  ватага.  Это  были  уже  не  дети,  но  ещё  и  не  взрослые,  туземцы.  При  виде  их  собачьих  голов  первой  мыслью  было  желание  броситься  за  палкой,  но  я  стоял,  как  вкопанный. 
Юные  собакоголовые,  похоже,  играли  в  охотников.  Они  гнались  за обычным  туземцем,  который  при  виде  меня  метнулся  мне  за  спину.  Толпа,  громко  тявкая  и  рыча,  сходу  налетела  на  нас  и  повалила  на  землю.  При  этом  все,  окружив  нас  кольцом,  опустились  на  четвереньки  и  начали  игриво  покусывать  меня  и  туземца  со  всех  сторон.  На  мне  они рвали  одежду,  а  на  туземце  их  зубы  впивались  в  кожу,  которая  обильно  кровоточила.  Туземец  дико  орал.  Мои  уши  наполнились  его  воплями,  а  глаза,  рот,  нос  забились  пылью,  в  облаке  которой  мы  валялись.  Шум  стоял  невообразимый.  Вдруг  я  услышал  громкий  крик  и  всё  прекратилось.  На  меня  не  бросались  зубастые  пасти.  Крики  раздавались  совсем  рядом.  Я  узнал  голос  Блюка  и  вскочил  на  ноги,  кое-как  выбравшись  из  облака  пыли. 
Вокруг  стояли  разгорячённые  погоней  собакоголовые  подростки  и  слушали  Блюка,  не  проявляя  никакой  агрессии.  Увидев  меня,  Блюк  удивился:
-  Блям?!  Ты  что  здесь  делаешь?  Ты  помешал  собакоголовым  играть  в  охотников!  Они  недовольны,  что  так  быстро  закончилась  игра. 
-  Да  какая  игра?! -  закричал  я,  отплёвываясь  и  отряхиваясь  от  пыли.  Одежда  на  мне  была  порвана  в  клочья.  Туземец  тоже  поднялся  на  ноги.  Тело  покрыто  следами  укусов,  из  которых  сочилась  кровь.  Блюк  ничуть  не  смутился:
-  Обычная  игра.  Сегодня  очередь  Горха -  Блюк  кивнул  головой  в  сторону  туземца:  Играть  в  охотников.  Он  освобождён  от  всех  работ.  Тебе  не  следовало  мешать  им.  Видишь?  Они  недовольны. 
Собакоголовые  сердито  гавкали  и  махали  руками  на  туземца.  Блюк  что-то  сказал  ему  и  тот  сорвался  с  места.  Вся  свора  с  воплями  бросилась  за  ним,  скрывшись  за  хижинами. 
-  Всего  лишь  игра,  забава -  Блюк  отряхнул  с  меня  пыль:
-  Молодёжь  готовится  к  взрослой  жизни.  Я  как  раз  собирался  к  тебе -  он  похлопал  меня  по  плечу:  Ты  ведь  голоден.
-  Что  мне  теперь  делать? -  я  показал  на  свои  лохмотья.  У  меня  был  истерзанный  вид.  Блюк  был  невозмутим:
-  Пустяки.  В  новой  жизни  тебе  надо  привыкать  к  новой  одежде.  Жёны  сошьют  много  нарядов.  Ты  иди  в  мою  хижину.  Она  слева  от  хижины  Груха.  Я  скоро  буду  -  он  поспешно  удалился.  Я  продолжил  путь  в  своём  плачевном  виде. 
В  центре  деревни,  было  шумно.  Множество  волкоголовых  сидели  и  лежали  вокруг  хижины  вождя.  Они  гыгыкали  на  своём  языке,  визжали,  выли  и  совсем  не  походили  на  тех,  кто  озабочен  добычей  пропитания  или  решением  житейских  проблем.  Перед  некоторыми  из  них  на  земле  лежали  деревянные  блюда  с  кусками  жареного  мяса.  Волкоголовые,  развалившись,  смачно  обгладывали  кости.  Тут  же  горел  костёр,  на  котором  однорукий  туземец  жарил  новые  куски  мяса. 
Не  успел  я  приблизиться  к  компании,  как  из  толпы  вынырнул  шустрый  детёныш  с  волчьей  головой  и,  разбежавшись,  запрыгнул  мне  на  спину.  Его  ручонки  обхватили  мою  шею,  а  ноги  словно  приклеились  вокруг  талии.  При  виде этой  картины  толпа  радостно  загорланила.  Все  вскочили  со  своих  мест  и  устремились  ко  мне.  В  руках  у  них  оказались  палки.  Я  чувствовал,  как  шерсть  волчьей  головы  щекочет  мне  щёку,  чувствовал  запах  псины  и  острые  тычки  палок  со  всех  сторон.  Меня  подгоняли  вперёд. 
Сбросить  волчонка  не  было  никакой  возможности.  Руки  его  клещами  сжимали  шею.  В  надежде  увернуться  от  палок,  я  побежал  вперёд.  Толпа  заулюлюкала  и  бросилась  за  мной.  До  конца  улицы  я  не  добежал.  Ноги  подкосились.  Я  упал  на  колени,  задыхаясь.  Волчонок  от  восторга  верещал  в  самое  ухо.  Толпа  окружила  меня  и  снова  начала  тыкать  палками.    Но  я  уже  не  реагировал.  Сквозь  толпу  пробился  волкоголовый.  Несмотря  на  то,  что  пот  заливал  мне  глаза,  я  разглядел  подошедшего  и  узнал  вождя  племени.  Он  буквально  отцепил  от  моей  шеи  волчонка,  посадил  себе  на  шею  и  пошёл  обратно.  Толпа  не  проявляла  ни  враждебности,  ни  агрессии.  Потеряв  интерес  ко  мне,  они,  весело  покрикивая,  повернули  к  своим  кускам  мяса.  Я  понял,  что  никто  не  собирался  принимать  меня  за  посланника  богов.  Моё  теперешнее положение  оставалось  для  меня  неизвестным. 
Оглядевшись,  я  обнаружил,  что  нахожусь  недалеко  от  хижины  Груха.  Вокруг  снова  наступила  тишина,  нарушаемая  криками  со  стороны  центра  деревни.  Взгляд  мой  упал  на  светлую  и  темную  колоды,  торчавшие  из-за  хижины.  Тут  же,  в  стороне,  лежали  груды  белых  и  чёрных  камней.  Я  встрепенулся:  Нет!  Этого  нельзя  так  оставлять! 
Поднявшись  на  ноги,  я  подошёл  и  набрал  камней  из  чёрной  кучи.  До  урны  было  метров  десять  или  около  того.  Прицелившись,  я  бросил.  Мимо.  Рука  моя  не  умела  делать  даже  этого -  бросать  камни.  Не  просто  бросать,  а  бросать  метко.  После  первой  попытки  я  не  заметил,  как  из-за  соседней  хижины  мелькнула  волчья  голова,  и  маленькая  фигурка  стремглав  понеслась  к  центру  деревни.  Всё  внимание  моё  занимала  тёмная  колода,  которую  Блик  называл  урной  общественного  мнения. 
Второй  бросок -  промах.  Третий  -  то  же  самое.  Я  не  терял  надежды.  Но  им  не  суждено  было  сбыться.  Сзади  послышался  шум  и  рёв  бегущей  толпы.  Нет,  это  были  не  смех  и  улюлюканье  моей  погони.  Намерения  толпы  я  понял  слишком  поздно,  когда  меня  повалили  на  землю  и  начали  лупить  палками. 
Я  прикрыл  голову  руками,  сжался  в  комок,  а  тело  моё  превратилось  в  комок  боли.  Перед  тем,  как  потерять  сознание,  я  услышал  знакомый  голос.  Очнулся  я  в  полумраке.  Каждое  движение  причиняло  боль,  пронизывавшую  всё  тело. 
-  Ну,  ну!  Всё хорошо! -  услышал  я:  Ты  очнулся.  Главное,  я  вовремя  вернулся  домой.  Иначе  всё  было  бы  гораздо  хуже  для  тебя -  голос  Блюка  гулким  эхом  отдавался  у  меня  в  голове.  Я  с  трудом  сел. 
-  Ты  в  моей  хижине -  суетился  Блюк:  На,  выпей -  он  протянул  мне  глиняный  кувшин.  Я  с  жадностью  схватил  его  и  долго  пил,  утоляя  жажду,  пытаясь  обмануть  голод. 
-  Вчера  ты  подвёл  сам  себя,  а  сегодня  ты  навредил  себе  ещё  больше! – сокрушался  Блик:  Зачем  ты  кидал  чёрные  камни?  Зачем?! 
-  Как  это  зачем? – я  оторвался  от  кувшина:  Ты  не  знаешь,  как  обошлись  со  мной  волкоголовые.  Мне  захотелось. . . -  но  Блюк  перебил  меня:
-  Разве  я  не  говорил  тебе?  Кто  же  бросает  камни  в  чёрную  урну  днём?  Желающие  сделать  это  идут  туда  ночью,  в  самую  глухую  ночь -  покачал  он  укоризненно  головой:  Это  безумие  -  средь  белого  дня  кидать  чёрные  камни!  Разве  мог  я  подумать,  что  тебе  такое  взбредёт  в  голову?! -  пожимал  он  плечами:  Этого  ещё  никто  не  успевал  сделать. Вот  и  тебе  не  удалось.  Ладно,  хоть,  не  успели  руки  сломать.  Обычно  после  этого  камни  кидать  ни  у  кого  не  получается.  Хотя -  он  пожал  плечами:  Я  за  твои  руки  теперь  не  ручаюсь. 
Блюк  подвинул  ко  мне  большое  деревянное  блюдо  с  куском  жареного  мяса,  обложенного  фруктами:  Подкрепись.  Моя  Англия  приготовила.  Я  так  называю  свою  туземку.  Она  уже  привыкла  к  этому  имени.  Раньше  я  участвовал  в  управлении  Англией,  да.  А  теперь  Англия  целиком  подчиняется  мне!  Даже  её  имя  доставляет  мне  удовольствие – грустно  вздохнул  он. 
Превозмогая  боль,  я  схватил  кусок  мяса  и,  утолив  голод,  поблагодарил  Блюка.  Он  проводил  меня  через  всю  деревню  до  моей  хижины:
-  Ты  пока  не  ходи  никуда.  Я  постараюсь  узнать  обстановку  и  планы  насчёт  тебя.  Вернулся  он  только  к  вечеру,  нарушив  мой  сон.  Вид у  него  был  невесёлый: 
-  Мои  надежды  насчет  тебя  рухнули.  Грух  имел  беседу  с  богами.  Тебе  оставляют  пять  жён.  А  сам  ты  будешь  играть  с  волкоголовыми.  Это  назначают  для  провинившихся.  Сколько  ты  там  пробудешь -  я  не  знаю  -  Блюк  покачал  головой:  Не  знаю,  на  сколько  дней  тебя  хватит -  он  опустил  голову  и  молчал.   
-    То  есть,  твои  законы  мне  не  помогут?  -  тихо  спросил  я. 
-  Это  всё  по  закону  -  ответил  он,  не  поднимая  головы:  Завтра  тебя  отведут  на  игры.  Ты  уже  видел,  что  это  такое.  Отдыхай.  Игры  бывают  разные.  Может,  тебе  не  придётся  бегать,  а  ты  будешь  просто  висеть  вниз  головой.  Волкоголовые  -  плохие  охотники.  Они  не  ходят  на  охоту  и  не  умеют  метко  кидать  камни. Им  быстро  надоедает  такая  игра  -  попытался  он  успокоить  меня:  Отдыхай! -  повторил  Блюк  и  выскочил  из  хижины,  не  глядя  в  мою  сторону.  Похоже,  он  на  самом  деле  был  огорчён  тем,  что  не  может  мне  помочь. 
Оставшись  один,  я  лежал и  слушал  звуки  деревни.  Они  затихали  вместе  с  закатом  солнца.  Вскоре  наступила  тишина,  в  которой  одни  отдыхали  от  дневных  дел,  другие  от  игр  и забав.  Я  выбрался  из  хижины.  Чёрное  небо  над  головой  казалось  продолжением  земли,  во  мраке  которой  я  стоял  и  ничего  не  видел  вокруг.  В  отличие  от  земли,  чернота  неба  подсвечивалась  множеством  звёзд.  Мне  вдруг  показалось,  что  они  подмигивают  мне:  Ну,  как,  поиграем?
Этого  я  не  смог  выдержать,  нервы  мои  дрогнули  и  погнали  меня прочь,  от  деревни,  во  мрак  ночи.  Я  шагал  прямо  и  прямо.  Через  тростники.  Продирался  через  заросли,  путался  в  густой  высокой  траве.  В  темноте,  вокруг  меня,  был  слышен  топот  невидимых  зверей,  мелькали  зловещие  огоньки  глаз,  кто-то  хрипел,  шумно  дышал  и  всхлипывал,  раздавался  скрежет зубов,  пронзительный  визг.  Мрак  ночи  был  наполнен  таинственной  и  пугающей  жизнью,  но  ничто  не  останавливало  меня.  Я  шёл  в  никуда,  в  непроглядной  темноте,  которую  многочисленные  звёзды  не  собирались  освещать.  Они  светили  там,  в  небе,  любуясь  друг  другом.  Им  не  было  никакого  дела  до  моей  судьбы  среди  ночных  звуков. 
У  моей  судьбы  не  было  выбора.  Куда  бы  я  ни  пошёл,  ноги  всё  равно  привели  бы  меня  на  берег,  где  я  и  оказался,  услышав  шум  прибоя,  ощутив  мягкий  песок  под  ногами.  К  тому  времени  в  небе  появилась  луна.  Лунные  дорожки,  сверкая,  бежали  по