Я не могу больше не жить,
Чтя твой каждый неправильный шаг,
Ты давно как покинутый друг,
Я давно как твой преданный враг.
Где-то там, на задворках души,
Что не знает, как жить новым днём,
Я тебя попрошу — не дыши,
Чтоб не жарить открытым огнём.
Я все также пленён за стеной,
Но не в силах сорваться с петель,
Разрываюсь никчёмной виной,
Чтобы сбиться со счёта потерь.
Мое кладбище близких людей
Пополняется в считанный раз,
Только я не сумею теперь
Верить в искренность сказанных фраз.
Я несу твой торжественный гроб,
Что пора отодрать с хрупких плеч,
Вместо капища — первый сугроб,
Он не слушает сбитую речь.
Про сакральное слово «прости»,
Что звучит как церковный набат,
Но во мне продолжает расти
Идеально непрожитый март.
Бью лопатой замерзший асфальт,
Понимая, что полный отстой,
Брать любовь из ржавеющих лат,
Возвращаюсь предельно пустой.
Без креста и зарубин на нём,
Отпуская безликую тень,
И прозрачный сухой водоём
Заполняет мой тонущий день.
|