Накрашенная до нельзя девица,
Глотнув вина, выходит на панель.
И ей давно уже любовь не снится.
Любовников богатых карусель,
Отмеривают время до кончины,
Последних проблесков страданий и надежд.
И вот уже последний кус свинины,
Прокапал жиром на поля одежд.
Когда-то в детстве жаждала о принце,
О поцелуях в роще по весне.
Начальство, разминая в сердце принцип,
Судьбу ее в коварном ныне сне,
Определяло, душам, ни стоная,
Не вынимая папиросок изо рта.
И девушка теперь навек немая,
Одна из многих, не нарушая такт,
Несет любовь на площади алькова,
В утеху потных нелюбимых тел.
Что ж революцию соделать нужно снова,
Чтоб девочки остались не у дел. |
