Кому-то мир очень маленький

бизнес-структур. В Москве без энтузиазма смотрят на продвигаемые Вашингтоном и Брюсселем проекты транскаспийских и иных транспортных коридоров в обход России, и готовы конкурировать с ними, предлагая качественные транспортные услуги по конкурентным ценам.

Вызовы, стоящие сегодня перед отношениями России и государств региона, можно преодолеть на основе уважения государственного суверенитета, признания национальных интересов всех сторон, укрепления доверия и развития институтов двухстороннего и многостороннего сотрудничества.

Пространство возможностей и диалога. Второй день Центральноазиатской конференции клуба «Валдай»
III Центральноазиатская конференция клуба «Валдай» прошла в Томске 16–17 мая. Во второй день её работы состоялось две сессии. Открывавшая день четвёртая сессия была посвящена общим вызова безопасности для России и Центральной Азии. Она прошла в закрытом для прессы формате.

Участники совместной конференции двух вашингтонских исследовательских центров: о новой стратегии США в регионе

Полномасштабное вторжение России в Украину, а также растущее влияние Китая революционным образом отразились на экономическом и геополитическом развитии стран Центральной Азии.

С одной стороны, перед Казахстаном и другими странами региона в настоящее время открываются беспрецедентные экономические возможности. С другой стороны, политическая ситуация, связанная с географическим положением этих стран, заставляет их искать баланс в отношениях между ведущими экономиками мира.

Институт Кеннана и Международный налоговый и инвестиционный центр (The Kennan Institute and the International Tax and Investment Center ITIC) провели в Вашингтоне конференцию, на которой эксперты, ученые, дипломаты и политики попытались выработать платформу для новой американской стратегии в регионе.

Эпоха влияния России в Центральной Азии подходит к концу

«Сегодня каждая из пяти стран Центральной Азии: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, крайне дорожит своим суверенитетом», - подчеркнул Ричард Хогланд, посол в отставке и председатель программы «Безопасность и политика» Центра Каспийской политики (Ambassador (Ret.) Richard E. Hoagland, Security and Politics Program Chair, Caspian Policy Center).


Хогланд добавил, что практически с самого обретения независимости, то есть, более трех десятилетий назад, каждая из стран Центральной Азии по-своему практиковала то, что Казахстан впервые назвал «многовекторной внешней политикой», имея в виду, что они балансируют в своих отношениях между Россией, Китаем, Европейским Союзом и Соединенными Штатами Америки.

«Слоном, или, скорее, “рычащим медведем” в среднеазиатской “лавке” всегда была Россия. С самого начала Москва более или менее терпела растущее присутствие Пекина в регионе, но делала все возможное, чтобы попытаться ограничить влияние Брюсселя и Вашингтона», - заявил бывший посол.

Он рассказал, что «Россия давно пыталась объявить Центральную Азию своей привилегированной сферой влияния», создав две международные структуры для региональной интеграции.

Первая - это Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ), члены которой «обязались поддерживать и защищать взаимную безопасность друг друга». Однако, несмотря на ежегодные саммиты и достаточно регулярные военные учения в регионе, ОДКБ, «по-прежнему не рассматривается ни ее членами, ни кем-либо в евразийском регионе в качестве эффективного инструмента». Еще во время кыргызстанских межэтнических беспорядков в Бишкеке в 2010 году, власти страны действительно просили о помощи у ОДКБ в обеспечении безопасности, но Москва не отреагировала.

Вторая - это Евроазиатский экономический союз (ЕАЭС), который Москва «рассматривает как управляемую структуру, которая неизбежно приобрела политическое измерение».

«Однако, президент Казахстана Токаев вежливо сказал, что ни о каком политическом измерении и речи быть не может», - напомнил Хогланд.

Лиза Кертис, старший научный сотрудник и директор Индо-Тихоокеанской программы Центра новой американской безопасности (Lisa Curtis, Senior Fellow and Director of the Indo-Pacific Security Program, Center for New American Security), возвратившись из поездки по Узбекистану, Казахстану и Таджикистану, призналась, что ранее она ставила под сомнение силу влияния России в Центральной Азии.


Лиза Кертис
Эксперт отметила, что Россия преуспела в попытках контролировать регион. Лиза Кертис, которая работала старшим директором по Южной и Центральной Азии в Совете национальной безопасности США с 2017 по 2021 год, сообщила, что Россия «обеспечивала 80% продаж оружия в Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, и, кроме того, содержала свои военные базы в Кыргызстане и Таджикистане».

«Мы также все видели эти “зыбучие внешнеполитические пески” Центральной Азии, когда президент США Токаев сначала пригласил российские войска в страну во время беспорядков в январе 2022 года, а потом открыто воздержался от поддержки российской агрессии в Украине. И в Санкт-Петербурге четко заявил, что Казахстан не признает квазигосударственных образований, которые Россия стремится создать в Украине», - напомнила Лиза Кертис.

Эксперт обратила внимание на жесткую реакцию Кремля на это заявление президента Казахстана, когда Путин «временно приостановил транспортировку казахстанской нефти через Каспийский трубопроводный консорциум».

«А буквально несколько месяцев назад сам Путин пожал плечами и сказал, что “не уверен в существовании Казахстана”. Однако он существует, уверяю вас”, - заявил с Ричард Хогланд.

«По историческим причинам, из-за экономических связей, колониального “доминирования” русского языка, обрусевшей культуры элиты, а также из-за цунами пропаганды в российских СМИ, захлестнувшего Центральную Азию, можно подумать, что Россия там практически “царит”, но это не так, - рассказал эксперт, - когда Россия аннексировала Крым у Украины в 2014 году - это стало тревожным сигналом для правительств стран Центральной Азии. Мы увидели, как их позиции постепенно меняются еще до того, как Россия полномасштабно вторглась в Украину».

Хогланд напомнил, что Казахстан проголосовал за резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, «осуждающую Россию за преступную войну Путина в Украине». Ни одна из пяти стран Центральной Азии не поддержала войну. И несколько из них «отправили существенную гуманитарную помощь народу Украины».

Марша МакГроу Олив, доктор философии из Школы перспективных международных исследований университета Джонса Хопкинса. (Marsha McGraw Olive, Ph.D., Adjunct Lecturer of European and Eurasian Studies, The Johns Hopkins School of Advanced International Studies) не разделяет оптимизм коллег.


Марша МакГроу Олив
Эксперт полагает что, от «сильных взаимозависимостей с Россией нельзя просто так отмахнуться». Регион зависит от российского импорта и экспорта в таких областях, как «металлы, сельское хозяйство, химическая промышленность и машиностроение».

Казахстан, по сведению Олив, «разделяет права собственности и подвижной состав с Россией и Беларусью в Евразийском железнодорожном альянсе», который функционирует в «Северном коридоре».

Эксперт напомнила, что «до войны эта инфраструктурная организация» делала «Северный коридор надежным, прямым и быстрым маршрутом с Востока на Запад».

По мнению эксперта, этот коридор через Россию вряд ли удастся быстро заменить на «Средний коридор» (через Черное море) хотя бы потому, что в Венгрии «есть большое китайское присутствие», а в Льеже в Бельгии, «находится центр китайской компании Alibaba».

Дестабилизация на евразийском перекрестке

Тем не менее, по мнению большинства экспертов, упадок России изначально вызвал активизацию конкуренции со стороны Китая, а развязанная Кремлем война в Украине ускорила этот процесс.

Камран Бохари, доктор философии из New Lines Institute (Kamran Bokhari, Ph.D., Senior Director, Eurasian Security and Prosperity-New Lines Institute), обратил внимание на тактику Китая в регионе:

«Китай идёт в государства, которые относительно слабы, чтобы легче добиваться своего, - пояснил он, - а последние действия Кремля в Украине не только могут дестабилизировать ситуацию в регионе, но и создают ситуацию неопределенности и для государств Центральной Азии и для связанных с ними стран Южного Кавказа и бассейна Черного моря».

Эксперт отметил, что «все это происходит на фоне и без того неспокойной ситуации в Азии».

«Мы уже видели признаки дестабилизации и до конфликта в Украине в “форме нового витка” войны в Нагорном Карабахе. Турция стала активнее стремиться заполнить стратегический вакуум. Иран переживает масштабные изменения: вероятно, что Верховный лидер Ирана уйдет с политической должности из-за своего возраста и состояния здоровья. Беспокойство вызывает и своего рода экономический крах, происходящий в Пакистане, не говоря уже о приходе к власти талибов в Афганистане», - напомнил Бохари.

Камран Бохари

При этом, по мнению аналитика, Казахстан и Узбекистан «находятся в центре масштабных политических и экономических преобразований». Кыргызстан, который «пережил три восстания с 2005 года, также находится на перепутье». Таджикистан, из-за его протяженной границы с Афганистаном и большого количества его граждан, работающих в России, «все еще можно считать весьма уязвимым». А в Туркменистане хотя и появился новый лидер, все еще «много рисков для развития, особенно учитывая влияние КНР».

Лиза Кертис подтвердила то, что Китай «проникал в регион по мере нарастания проблем в нем». Сначала Пекин «полагался только на маршрут для доставки своих товаров» в Европу через Казахстан. А затем, стал «вкладывать средства в энергетический сектор» Центральной Азии.

Ричард Хогланд подчеркнул, что «Китай все больше инвестирует в нефтегазовую отрасль Казахстана. То же самое касается и Туркменистана, где «КНР является единственной иностранной юрисдикцией, которой разрешено эксплуатировать газовые скважины и трубопроводы».

Однако, по данным Лиза Кертис, «уже возникают проблемы из-за отсутствия прозрачности в китайском кредитовании». Это уже оказало «негативное влияние на уровень процентных ставок в Таджикистане и Кыргызстане».

«Почти половина внешнего долга Таджикистана принадлежит Китаю», - напомнила аналитик.

Кертис отметила, что «торговля Китая с Центральной Азией продолжает набирать обороты». В 2022 году она превысила 70 миллиардов долларов, что на 40% больше, чем в предыдущем.

Примечательно, что первый визит Си Цзиньпина за пределы Китая после COVID-19 был в Астану. Таким образом, очевидно, что «Китай сосредоточен на Центральной Азии, а государства Центральной Азии восприимчивы к этой растущей роли Китая в регионе», - доказывает Кертис.

Камран Бохари обратил внимание на «ахиллесову пяту» Китая в регионе - уйгурский вопрос.

«Китайцы могут зайти настолько далеко в Центральную Азию, насколько будет умиротворен уйгурский Синьцзян», - резюмировал эксперт.

Конференция, организованная Институтом Кеннана и Международным налоговым и инвестиционным центром в Вашингтоне
Конференция, организованная Институтом Кеннана и Международным налоговым и инвестиционным центром в Вашингтоне
Ричард Хогланд рассказал, что «пока Россия доминировала в ОДКБ в течение многих лет,