Кому-то мир очень маленький

активное взаимодействие стран на уровне внутри региона принесёт России больше выгод, чем озабоченностей, поскольку не сможет стать фактором, формирующим у этих стран организованную враждебность в отношении российских интересов и ценностей.

Россия и государства Центральной Азии вместе соприкасаются с южным поясом Евразии, в состав которого входят такие государства, как Иран, Афганистан, Пакистан и Индия. Их собственные масштабы и демография делают поглощение и полную интеграцию с Россией и Центральной Азией невозможными. При этом исторически существуют прочные и фундаментальные связи между этим миром и такими странами Центральной Азии, как Таджикистан или Узбекистан. Афганистан сам по себе является чётким разделителем между Востоком и Западом, Севером и Югом, что подкрепляется его горным рельефом и сложным этническим составом. Важной общей задачей России и государств Центральной Азии может быть сохранение относительного мира в этой стране после тех изменений, которые произойдут в 2021 году, и её включение в международные экономические связи, соединение с основными континентальными транспортными путями.

Политика подряда в Афганистане
Георгий Асатрян
В Афганистане американцы старались, пытались, экспериментировали. Они хотели как лучше (для себя), но вышло как всегда. Ближний и Средний Восток так и остался загадкой и ахиллесовой пятой Вашингтона. Но, как говорится, дурак, осознавший, что он дурак, уже не дурак. То, что ничего хорошего из афганской кампании не выходит, понял непросвещённый в геополитике президент-бизнесмен Дональд Трамп. Какие плоды может принести сегодняшняя американская «политика подряда», пишет Георгий Асатрян, кандидат исторических наук, эксперт РСМД.

МНЕНИЯ

Иран как одно из государств-цивилизаций современного мира всегда будет оставаться вызовом для России и Центральной Азии. Масштабы Ирана и его культурный фундамент делают внешнюю политику страны теоретически доступной для временного силового контроля извне, но непригодной для интеграции в более широкие сообщества. Намерения Ирана всегда будут неопределёнными для его соседей. Турция демонстрирует понятные стремления к увеличению своего взаимодействия с родственными народами Центральной Азии, но сама испытывает колоссальное политическое и культурное давление со стороны Запада и не имеет масштабов, достаточных для того, чтобы выступать в качестве альтернативы российскому полюсу силы в международной политике.

Индия, в свою очередь, слишком велика для развития в рамках сообщества государств. Китай теоретически мог бы предложить России и Центральной Азии идеи и экономические возможности для совместного развития, но испытывает резонные опасения по поводу излишней открытости для исламского мира и необходимости более активно взаимодействовать в Центральной Азии с таким могущественным союзником, как Россия. США и другие страны Запада смотрят на регион только в контексте своих экономических и дипломатических отношений с крупнейшими евразийскими державами – Китаем, Индией и Россией. Вряд ли мы можем рассчитывать на то, что такой подход станет внешней основой для достижения странами Центральной Азии основных целей своего развития.

Европа перестала существовать как фактор развития региона после исчезновения британской колониальной империи в середине XX века и уже не сможет обозначить здесь своё присутствие в качестве силы, влияющей на безопасность и развитие государств. Это, однако, не является фактором, исключающим позитивную роль европейских, американских или восточноазиатских инвестиций в повышении социально-экономической устойчивости стран Центральной Азии. Но это не заслуга межгосударственных отношений, а естественный эффект того, что пока в мире сохраняется сравнительно высокая степени экономической открытости, а бизнес ищет способы наиболее привлекательных для себя инвестиций.

Таким образом, российская политика в отношении Центральной Азии имеет под собой достаточно прочную основу и гораздо меньше подвержена воздействию тех негативных факторов, которые сейчас присущи международной системе. Это, конечно, создаёт для Москвы соблазн рассматривать страны региона в менее приоритетном порядке, чем те направления, откуда уже сейчас исходят угрозы (Европа и Ближний Восток) или ярко выраженные экономические возможности (Восточная Азия).
В том случае, если после 2021 года Центральная Азия столкнётся с непосредственной угрозой с юга, у России возникнет необходимость наращивать своё военное сотрудничество с правительствами этого региона.
Однако Россия уже вряд ли будет стремиться в одиночку брать на себя всю ответственность – условием для этого было бы возвращение Центральной Азии в подконтрольный Москве имперский порядок, а для этого нет никаких предпосылок. Поэтому в будущем Россия будет здесь рассчитывать на самостоятельные способности региональных государств и взаимодействие с Китаем, который не меньше Москвы заинтересован в их внутренней стабильности.

Россия и её ближнее зарубежье: вызовы и перспективы
Чжао Хуашэн
В отличие от других государств в отношении России и её соседей используют понятие «ближнее зарубежье», которое охватывает страны бывшего СССР. Ближнее зарубежье – исключительно российская концепция, наследие, доставшееся Москве после распада Советского Союза. И хочет она того или нет, Россия не может не принимать своё имперское наследие, пишет Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Фуданьского университета.