Читая Спиридона Кислякова

С тем, что вы написали трудно поспорить. Вместе с тем, есть частные случаи, а есть институциаональные проблемы. Спиридон пишет, что природа власти всегда порочна и таит опасности для властьимущего. Церковь, выстраивая властную вертикаль, совершает ошибку, которая делает невозможным жизнь общины, как тела христова.. 

Да, примерно, так. Другое дело, что такие горячие, искренние священники, как Спиридон Кисляков не теряли надежды и верили, что очищение церкви возможно. Чтение его книг - как глоток свежего воздуха. И он такой не один. Спасибо за отзыв!

Простые люди не так явно привязаны к организации. Другое дело - профессиональные христиане (духовенство). Если священник (епископ) будет проповедовать Евангелие, так как он его понимает, в духе ненасилия, то в какой то момент он будет извержен из сана. Страх этого извержения делает проповедь осторожной. Пастыри начинают самоцензурироваться, чтобы не попасть под репрессии. Проблема в том, что сегодня у священника нет возможности отмолчаться. Молитва о мире заменена на молитву о победе. Совесть многих не согласна с этой молитвой. Отказ от молитвы - изгнание из организации. В итоге, в церкви вместо братской любви царит атмосфера страха. Предположу, что эта болезненная ситуация родит внутренние напряжения, которые расколют церковь.

Есть общины верующих, которые не контролируются государством. Например старообрядцы..

Мой вопрос - насколько мы осмыслили ненависть русского народа к церкви в начале прошлого века? Церковь разрушали не оккупанты и не инопланетяне. Храмы взрывали русские люди. Над духовенством глумились и отказывали им в сострадании тоже русские люди. Почему это происходило? Есть два варианта ответа: 
1.Что-то не так стало с людьми, которые крушили свои святыни.
2.Что-то не так с институтом церкви, который людьми воспринимался, как паразитирующий организм на теле государства.
Каждый ответит на этот вопрос по своему. Но мысли тех, кто был современником этих событий очень интересны. Знакомясь с этими откровенными высказываниями, возникает вопрос - а что сегодня изменилось в церкви? Не повторяем ли мы ошибки прошлого, где церковь вместо проповеди Евангелия становиться министерством государственной пропаганды? К сожалению, сегодняшняя милитаризация православия это одобряемый тренд. Для людей нецерковных эта позиция церкви выглядит патриотично и безукоризненно. Но дело в том, что церковь таким образом предает свои идеалы. Идеалы ненасилия и милосердия. Проповедники начала двадцатого века, оправдывались тем, что войну начинает государство а церковь скорбит и молится о мире. Сегодня церковь молится о победе. Учитывая, что по обе стороны фронта чада одной и той же церкви, нельзя не спросить - как можно победить самого себя. Православные и там и там, убивают друг друга. О какой победе может идти речь? Все это нисколько не умаляет решений, которые приняло наше правительство. У меня нет претензий к политикам - они исходят из интересов государства. Но церковь это не часть государства. Церковь это тело Иисуса Христа, а Иисус проповедовал ненасилие.
Спиридон Кисляков видел ужасы Первой Мировой. Будучи военным священником он глубоко проникся мыслью, что церкви не место в военном противостоянии. Церковь должно быть со всеми, а значит - над схваткой. Оплакивать убитых, утешать раненых, помогать выжившим вернуться к нормальной мирной жизни. Церковь не должна вдохновлять на убийство и произносить зажигательные проповеди для более успешных действий подразделений. Мне кажется, что сегодня в церковном сообществе совершается какая то глобальная ошибка. Быть может я ошибаюсь. Именно поэтому и предлагаю дискуссию, где основанием является литературное наследие Спиридона Кислякова.