Вот что пишет Спиридон Кисляков о государственной и церковной власти:
«Разве не правда, что государственная власть руками тех же церковных князей давным-давно разорвала евангельскую цельность в своей общественной государственной жизни на две части: на догматическую и моральную. Последнюю епископат еще во дни Константина Великого обесценил, выбросил за борт христианской жизни, втоптал в грязь и заменил этикой государственного эгоизма! Евангельская нравственность отвергает брачный развод, отвергает войну, отвергает присягу, отвергает мамону, т.е. всякий материализм. Отвергает торговлю святыней вроде платы за церковные требы. Отвергает всякую политику, отвергает всякое насилие (Нагорная проповедь Христа) и т.д. Христианский епископат сознательно, во имя своего честолюбия, своей сатанинской гордости, грубого своего властолюбия все, против чего Христос боролся, что считал делом сатаны и всякого зла; говорю, епископат от лица самой Церкви вот уже семнадцать веков все, что в самом корне своем противно Господу и евангельскому духу, освящает именем Того же Самого Христа и отождествляет с самым содержанием христианской религии! В наше же время епископат Христовой Церкви дошел до таких крайних пределов своей абсолютной папистской власти, что он в практической своей церковной жизни вполне затеняет собою Самого Христа! Автономность, бессоборность, личное самовластие, бесконтрольность, безответственность в церковном правлении: они точно какие-нибудь олимпийские боги! Исходя из всего этого, мне даже кажется, что сам антихрист только тогда и выступит во всей своей силе, когда христианский епископат введет его в Церковь Христову, миропомажет его как своего царя и помазанника Божия и рукоположит его в сан епископа и объявит его главою всей христианской Церкви. Думаю, что оно так и будет в действительности; ибо власть, как власть, будет ли она государственная или церковная, - по духу одна власть! И как она совершенно чужда Христу, и не только Ему чужда, но даже целиком враждебна Ему». (Я хочу пламени. Жизнь и молитва. М. 2019.)
Откуда эти мысли и эта резкость суждений? Конечно, можно все списать, на эмоциональное выгорание проповедника и личные конфликты с епископом. Но эта книга не дневниковая запись – это воспоминания пастыря, который пишет об опыте жизни – и какой жизни! Ему благоволил святой патриарх Тихон и
епископ-миссионер, священномученик Андронник Никольский. Под его духовным окормлением воспитывался священномученик Анатолий Жураковский. Его ближайшим другом был профессор Киевской Духовной Академии Василий Экземплярский. Сама жизнь и проповеднические подвиги Спиридона Кислякова ставят его в ряд с выдающимися русскими миссионерами. На похороны архимандрита Спиридона в советские годы вышли десятки тысяч жителей Киева. Все это подталкивает отнестись к мыслям этого глубоко верующего человека со вниманием. Общий нерв высказываний Спиридона Кислякова – это подмена Евангелия в церкви лукавыми компромиссами, связанными с ее легализацией государством. Подумаем, какие реальные угрозы для Евангелия несет этот союз? По-моему, государство в принципе не может удовлетвориться ситуацией, когда широкое общественное движение не имеет четкой вертикали власти. Тем более, что христианство изначально – это явление антигосударственное. Нет во Христе «ни иудея, ни эллина». Сегодня, когда дробление церкви на этнические группы, есть устоявшийся и даже легализованный церковью факт, возникает вопрос – почему это произошло и так ли невинно это явление? Совершенно точно, такие действия не могут происходить без властного начала во главе религиозной общины. Именно облеченный властью человек желает четко очерченных границ легализующих и конкретизирующих его власть. Можно ли согласиться, что это желание является радением о пастве и защитой ее от каких-то гипотетических злодеев? В теории, наверное, да, но по факту, знакомясь с церковной историей, все выглядит гораздо более приземлено. Как только община христиан становиться легальной организацией, ее глава - епископ, как правило, человек выдающихся дарований, склонен собирать и абсолютизировать властные полномочия. Это не возможно и не нужно при отсутствии общины, как формализованного государственного института. Кроме мотиваций епископа, есть и интересы светского правителя, который видит в общине реальную силу и хочет контролировать, что там происходит. В итоге, после легализации христианства, и об этом Спиридон Кисляков пишет, особенно резко, меняется основное пастырское целеполагание:
«С того времени, как сатана искушал Христа в пустыне, прошло ровно три века, и вот дьявол снова берет ту же самую идею третьего искушения Христа и чрез Константина Великого в виде знамения Креста
Господня на небе предлагает ее всему христианскому миру с победным лозунгом «Сим победиши». На сей раз дьявол восторжествовал, да и было на чем ему торжествовать. Увы! Христиане четвертого века не устояли перед соблазном этой дьявольской идеи, они слепо обманулись, с открытыми объятиями приняли ее за откровение неба и вследствие этого подверглись провалу.С этого момента закончились златые дни христианской жизни. Наступила новая эра жизни, когда последовало быстрое превращение христианства из первоначальной свободной религиозной жизни в строго государственное христианство. С этого момента (ужасное явление в истории церкви) последовало быстрое слияние Христа с идеей земной власти кесаря, Царства Божия с царством мира сего. Церкви с национализмом, общественного церковного служения с языческим обоготворением имущих власть сильных земли. Слияние это фактически и исторически свершилось в тот роковой момент, когда епископы того времени решились на неслыханное дело.
В 314 году они (в угоду ли Константину Великому - этому язычнику в христианской маске или из своих личных корыстных расчетов) в Арле созвали церковный собор и на этом соборе (страшно подумать) предали анафеме всех, кто из христианских религиозных принципов отказывается служить в армии. Факт совершен. Синедрион иудейской церкви заменен представителями христианской Церкви, Пилат — Константином Великим, Голгофа - христианской войной, Евангелие отвергнуто, живой Христос снова осужден на смерть……
Может ли быть что кощунственнее этого? Не Голгофа ли это для Христа? Как только христиане четвертого века приняли войну и сделались государственными христианами Константина Великого, то с того момента прекратились и гонения на государственных христиан. Прежде мир ненавидел их, гнал, мучил, «как граждан не от мира сего», а теперь сами христиане своею исключительною дьявольскою жестокостью, по благословению духовных представителей Церкви Христовой, заливают весь мир человеческой кровью» («Исповедь священника перед церковью» М., 2018)
Чем иным, кроме перспективы легализации христианства могло быть вызвано осуждение пацифизма? Мы знаем о богословском вопросе сопротивления злу силой, но эта проблема не сопоставима с современной милитаризацией христианства. Такое явление, как строительство храма вооруженных сил, было бы несомненно воспринято учениками Иисуса, как нечто безумное и даже кощунственное. Сегодня пацифизм, пусть и легализован в виде альтернативной службы, но по сути это - полупрезираемый феномен ассоциируемый с толстовством или иеговистами. Мы совершенно забыли о святых, пострадавших именно за отказ от службы в армии, так как это было несовместимо с их пониманием христианства. Сегодня для нас святые первой величины – это герои воители, уничтожившие тысячи врагов государства. Это очень патриотично и совершенно в тренде лукавой симфонии государственной и духовной власти. Неудивительно, что такие чтимые в народе святые, как благоверные князья Борис и Глеб, практически не упоминаются в речах современных проповедников.
Встраивание христианства в государственную систему порождало и другие не менее отвратительные явления в церковной жизни. Фигура епископа, все больше и больше отдалялась от евангельской заповеди - «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою». Можно ли сегодня эту заповедь применить к епископам? О тяготах епископского служения нам, конечно, глубокомысленно поведают многие тексты, но, увы, хочется здесь воскликнуть по Станиславскому - не верю… Сегодня епископ это высокопоставленный земной чиновник, возглавляющий крупную общественную организацию. Вся его жизнь ничем не отличается от чиновничьего быта и все его скорби – вполне себе земные и связаны с проблемами управления и успешного функционирования организации. Это ничего нам не говорит о личности того или иного епископа. Епископ может быть вполне приличным человеком, но, увы, как и любой человек, находясь в определенной системе, он не может избежать деформаций связанных с пребыванием в этой системе.
Сегодня, когда я общаюсь с епископами или священнослужителями, я вижу много хороших людей. Но все эти люди, заложники пребывания в системе государственного общественного института. И, увы, абсолютное большинство этих хороших людей, будучи частью системы не готовы ей противостоять. Епископ, решая задачи епархии и нуждаясь в деньгах – благословит единый прейскурант на торговлю таинствами, а его помощники внимательно проконтролируют, что бы все священники эти требование исполнили, и сбор церковного налога в епархию поступил полностью. Священник, не сможет отказаться от торговли таинствами и будет зарабатывать на этом. Не важно, будет он делать это креативно или нехотя — он будет торговать благодатью, так как он часть системы. Если священник взбунтуется против системы – она отторгнет его – вплоть до запрета в служении или извержения из сана. Деформированное сознание системного человека ужаснется от такой перспективы, и психика прогнется под этими кощунственными компромиссами. Печально, что сегодня ужас потерять легитимность в системе для верующего человека намного страшнее предательства Христа. Сегодня на проповедях не редко можно услышать цитирование Иоанна Златоуста и других святых претерпевших изгнание за свои убеждения. Кто из современных проповедников готов поссориться с властью и быть с позором изгнанным? В итоге, священники целуют руки и поют
