(пустой - шестой, к примеру). Зато если не использовать таких «описательных» форм числительных, то можно получить довольно интересные рифмы. В литературе я, честно говоря, опять же, не встретил подобных, но причиной этому является, как уже говорилось выше, редкое использование числительных вообще.
Он молчалив и нелюдим,
Всегда один, везде один…
То есть, с краткой формой прилагательного числительные рифмуются довольно неплохо.
Прилагательное — предлог, частица, союз.
Как и большинство рифм с этими частями речи, такие рифмы очень непросты и являют собой высший поэтический пилотаж. Я перелопатил несколько десятков сборников (сознаюсь — поверхностно), но примеров подобных добротных рифм просто не обнаружил. Так что, если у вас получится, пишите мне, включу в данный трактат.
Хотя, вот пример рифмы «союз — прилагательное»:
Появляется дама, одетая или
Неодетая, важность не в этом совсем;
Говорит с удивлённой улыбкою: «Милый!
Я не знала, а ты ведь такой же, как все…»
Прилагательное — междометие.
Как я уже писал, под междометие можно подогнать любой почти звук, соответственно, и рифму получить практически любую. То есть «плюгав - гав-гав» или «плохих - апчхи» для юмористических, к примеру, вещей звучат очень даже неплохо.
Другие части речи.
Я намеренно рассмотрел подробно глаголы, существительные и прилагательные, как основные части речи. Наречия и числительные тоже не относятся к вспомогательным, но рассматривать их столь подробно я не буду. Главное, что требовалось понять из вышеизложенного, — это общая методика рифмования; полагаю, что я изложил её более или менее доступно. Остановлюсь отдельно на рифмовании одинаковых частей речи между собой таким образом, чтобы не получилось бедных однородных рифм.
Одинаковые части речи.
Глагол — глагол. Получить хорошую рифму глагола с глаголом не так и просто. Большая часть глаголов упорно желает рифмоваться со своими собратьями по цеху только если те стоят в той же форме, что и они. Не знаете — не рифмуйте. В общем, просто старайтесь избегать таких рфим, подобно как старайтесь избегать рифм наречий с наречиями — тут такая же ситуация.
Существительное — существительное. Наиболее простой вариант рифм одинаковых частей речи, ввиду бесчисленного многообразия существительных.
Пощади, не довольно ли жалящей боли,
Тёмной пытки отчаянья, пытки стыда!
Я оставил соблазн роковых своеволий,
Усмирённый, покорный, я твой навсегда. (Н. Гумилёв)
Боли — женский род, единственное число, родительный падеж. Своеволий — падеж тот же, но род средний, число — множественное. Очень даже хорошая рифма. В общем, ищите рифмы между существительными в разных формах, вот и всё.
Прилагательное — прилагательное. Прилагательные, стоящие в разных формах, зарифмовать практически невозможно. По меньшей мере, невероятно трудно. Поэтому надо стремиться получить глубокую, максимально правильную, богатую рифму в сочетании прилагательных в одной форме. То есть, чтобы рифмовалось не только окончание вроде «золотой - тугой» (это бедная рифма).
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
Был купцом он — деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
Он делам сюда приплыл, а не за этим. (И Бродский)
Тут, кстати, ещё и классная рифма прилагательного с местоимением во 2-4 строках.
Не буду рассматривать остальные комбинации: принцип тот же. Вообще, части речи, отличающиеся разноплановоатью форм (существительные, междометия, местоимения) рифмуются гораздо проще, чем однообразные.
В любом случае рифма «нарицательная часть речи — нарицательная часть речи» — это довольно скучно. Потому мы и стремимся к замечательным составным рифмам и всяческим рифмовым «спецэффектам».
1.5. Лексическое разнообразие рифмы.
Имена собственные.
Рифмовать нарицательные части речи — это хорошо. Но можно лучше.
Использование имён, фамилий, географических названий, марок автомобилей и названий заводов или кораблей является очень грамотным и эффектным поэтическим трюком. Естественно, эти слова должны вписываться в смысловую канву стихотворения. Чего позволяет добиться такая лексика? Во-первых, при помощи использования названий, особенно нерусского происхождения, можно «поймать» рифму к слову, к которому никак не подбирается никакая обыкновенная рифма. Во-вторых, человек, который слушает песню или читает стихотворение, невольно интересуется, кого же это упомянул автор; может, он даже посмотрит новое имя в энциклопедии, таким образом, самообразовываясь. Просвещение — в массы.
Если ты скажешь мне: «нет», моё сердце вернётся,
Снова пробьётся сквозь кости и ляжет на место,
Моцарт проснётся, заплачет мелодией Моцарт,
Кардиограмма зальётся безмолвным оркестром.
Или
Не суди, Ариадна, я дарю тебе розы,
Ты не любишь их — знаю. Но других здесь — увы.
А Элеонор Торнтон на капоте «Роллс-Ройса»
Проезжает по улицам холодной Москвы.
Рифма «розы - ройса» — просто мастерская. В данном случае двойное использование имён собственных создаёт объёмное впечатление и сознание высокой эрудиции автора. К слову, Элеонор Торнтон — это девушка, которая в 1911 году послужила моделью для статуэтки «Дух Экстаза», украшающей ныне капоты автомобилей «Роллс-Ройс».
Бродский в «Письмах римскому другу» имя друга Постума употребляет за стихотворение раз десять, вероятно. Это выдуманное имя позволяет и красиво заполнить место в размере, и эффектно срифмовать:
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
Всё интриги, вероятно, да обжорство.
Если в стихотворении вы хотите обратиться к женщине, но при этом так, чтобы она казалась абстрактной, чтобы стихотворение было понятно любому читающему, не стесняйтесь придумывать имена. В моей собстенной песне «Эланор де Гонзак» и главная героиня, и девица Ферней — это выдуманные на ходу имена, призванные вписаться в рифму, так как другой хорошей рифмы не нашлось.
Но я вижу уже, стременами звеня,
Приближаетесь вы, как лесная гроза.
Приближайтесь скорей, обнимите меня,
Поцелуйте меня, Эланор де Гонзак.
Если вы не придумываете имя сами, а решили использовать существующее, то не ограничивайте себя. Используйте в рифмах имена Алёна, Юлия, Ирина, даже если у вас в роду таких знакомых не было. Или Николай, Фома, Пётр. Неважно.
Словообразование.
Есть такой уникальный совершенно человек — Вилли Мельников. Один из талантливейших современных поэтов, художник, прозаик, полиглот. Он изобрёл понятие муфтолингвы и ввёл в русскую литературу, впервые в середине 90-х годов XX века. Что это такое, можно понять только на примере.
Ран сохраненье, не садни.
Порез жестянкой не жесток.
Сбежав из юго-западни,
Спешу на северо-исток.
Связав в контузел всех, кто дал
Мне обещанье умереть,
Себя возненавидеал
За то, что мысли вяжет плеть.
Мельников сливает слова (Имперья сбросили орлы), два-три слова в одно, получая уникальные смысловые и поэтические формы. Такие слова позволяют поддерживать не только рифму, но и чёткий слог стихотворения. Есть ещё несколько поэтов, пользующихся подобным приёмом, но лишь первооткрыватель делает это так талантливо.
Иностранные слова.
Мы живём в XXI веке, значит, поэзия должна искать новые формы. Той же цели, которой служат имена собственные в стихотворениях, могут служить и иностранные слова, которые не вошли в русский язык, но широко известны и не представляют сложности в переводе.
Им, дуракам, беда — не беда,
Коль семафор открыт
В лето, наставшее навсегда,
В главный апгрейд игры. (О.Медведев)
Тут, правда, английское слово upgrade не в рифме, но суть та же. Почему бы не использовать его вместо слова «усовершенствование», если оно так замечательно вписывается в стихотворение.
Для графа Сен-Жермена особый паланкин,
Вселенская свобода и печатью — по губам.
Пришла другая смена, посеребрив виски,
И ты отстал от моды и превратился в спам.
Вот пример интересной рифмы к слову «губам». Модный интернетный термин нашёл себе новое применение. Кстати, в это стихотворении мы видим пример сквозных рифм (то есть зарифмованы как окончания строк, так и их середины).
Я вырвусь наверх, я написал себе план,
Мой вопль почувствуют в любом уголке,
И на небесах мне улыбнётся Мел Бланк
И голосом Дака скажет «Life is o'k!»
Тут мы ожидаем во второй половине стихотворения совершенно других рифм, но никак не имени собственного «Бланк» и английского «o'k». Бланк — американский актёр, озвучивавший мультяшных героев.
Вообще, неожиданность рифмы — это замечательный эффект, к которому надо стремиться.
Бейся, воробей, о свой застенок!
Лейся, сладкий мёд на горький улей!
Смейся, тот, кто счастье зримым сделал!
Между даром и уделом,
Между порохом и бурей
Мы…
(К.Арбенин)
После слова «порох» все ждут рифмы «пулей». Ан нет! Арбенин мастерски уходит от банальности и употребляет совершенно другое слово.
1.6. Составные рифмы как вершина поэзии.
Но что ни говори, наивысшим приоритетом в поэзии пользуются, конечно, составные рифмы, то есть такие, где одно слово рифмуется с несколькими. К составным рифмам можно так же отнести и рифмы-переносы (или рассечённые рифмы).
Гляди, мол, страна, как молве вопреки,
Монарх о поэте печётся!
Почётно — почётно — почётно — архи-
Почётно, — почётно — до чёрту! (М.Цветаева)
Впытываются — и сти-
Снутым кулаком — в пески! (М.Цветаева)
Сверни с проезжей части в полу-
Слепой проулок и, войдя
В костёл, пустой об эту пору,
Сядь на скамью и, погодя,
В ушную раковину Бога,
Закрытую для шума дня,
Шепни всего четыре слога:
— Прости меня. (И.Бродский)
Подобные рифмы весьма специфичны и используются редко. Их применение обусловлено часто переизбытком слогов в стихотворной строке, но подобным образом выйти из положения может только очень хороший поэт. Использование подобных рифм затруднено особенностями постановки двойного ударения в одном слове, поэтому чаще стараются перенести ударение на первую часть, вторую же оставить безударной (в анапесте или
