пользоваться в своих целях.
Комбинируйте стихотворные формы! Опять же, вспоминаю «Евгения Онегина», где катрены разной рифмовки переплетаются с двустишиями. И так далее. Уникальные комбинации форм можно найти в произведениях Михаила Щербакова. Например:
Предположим, герой, молодой человек, холостой кавалер
Должен ехать в провинцию, дней эдак на десять, делать дела.
Расставаясь с избранницей, он орошает слезой интерьер
И, пожалуй, не врёт, говоря, что разлука ему не мила.
Заклинает богами земли и морей
Без него не подмигивать здесь никому,
В сотый раз, напоследок, уже у дверей,
Умоляет писать ему, что бы там ни было, в день по письму,
Рисовать голубка на конверте и слать непременно скорей,
И красавица тем же вполне от души отвечает ему.
Обещает писать, ободряет кивком,
Одаряет цветком, наконец, отпускает
и в десять минут забывает о нём.
А герой, повелев ямщику не зевать,
Через сутки пути прибывает на место, въезжает в гостиницу
И принимается существовать.
В этой уникальной строфе мы видим потрясающие переплетения как формы, так и размера. Схема стихотворной строфы такова: ababcdcdcdeeff. Но первые четыре строки — шестистопный анапест, следующие три — четырёхстопный, затем снова шестистопный в трёх строках, четырёхстопный, восьмистопный, четырёхстопный и десятистопный напоследок. Причём расстановка цезур тоже очень необычная.
Ещё одним моментом, который следует упомянуть, говоря о построении стихотворения, является рефрен. В песне рефрен обыкновенно именуется припевом и призван хорошо запоминаться, особенно в произведениях, исполняемых нашей родной и любимой попсой. Но мы же поэты! Поэтому рефрен надо употреблять с чувством, толком и расстановкой.
Рефрен, как правило, отличается от основного стихотворения чем-нибудь: размером, ритмом, рифмой, чем угодно. Но может и не отличаться. Рефрен может быть всегда одинаковым либо меняться — частично или полностью, от куплета к куплету. В случае если рефрен меняется со смысловой точки зрения, его необходимо отделять от остального стихотворения изменением ритма. Чаще всего меняется длина строки.
В общем, рефрен — это элемент всё же песенный, в стихотворениях встречается редко. Но помните, если вы пишете песню, каким требованиям должен удовлетворять рефрен. Он должен быть характерен и закончен, то есть в нём должна выражаться законченная мысль, подытоживающая запев. Он не должен повторяться слишком часто (например, четырёхстрочный рефрен после каждого двустишия — это бред сивой кобылы). Ну и, конечно, его повторение должно быть оправдано. Потому что в большинстве современных песен припев — это просто набор слов, призванный повысить популярность песни.
Отмечу здесь ещё один стиль стихосложения, часто применявшийся Владимиром Маяковским: так называемые эхо-рифмы. В таких стихотворениях с попарной рифмовкой aabbcc вторая строка состоит всего из одного слова или короткой фразы, зарифмованной с первой строкой.
Где земля, и где закон, чтобы землю выдать к лету? —
Нету!
Что же дают за февраль, за работу, за то, что с фронтов
не бежишь? —
Шиш! (В. Маяковский)
По сути, это тоже трюковое стихосложение.
Напоследок расскажу об одном из трюковых видов стихосложения: о моноримах. Все строки в монориме заканчиваются одной и той же рифмой:
Огни — как нити золотых бус,
Ночного листика во рту — вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам — снюсь. (М. Цветаева)
Как правило, монорим редко имеет художественное значение, это чаще всего именно стихотворный трюк.
ГЛАВА 4. «СПЕЦЭФФЕКТЫ» В СТИХОСЛОЖЕНИИ
4.1. Звукопись
4.2. Стилистические фигуры
4.3. Нестандартные украшения стихотворений
4.4. Построение предложений
4.5. Стилистический мусор
Безусловно, каким бы замечательным не было содержание и каким бы совершенным не был слог, без художественных средств «украшения» стихотворения хорошим оно не получится. Нужно придать ему «эффектность», что-то, что зацепит публику, слушающую либо читающую.
4.1. Звукопись.
Звукопись (инструментовка) — это подбор звуков в стихотворении, который имеет художественно-выразительное значение в соответствии с содержанием. Рассмотрим различные виды звукописи и грамотное её использование.
Аллитерация — это повторение одинаковых согласных звуков.
Грохочет эхо по горам,
Как гром гремящий по громам. (Г. Державин)
Заметьте, как мастерски буквосплетение «гр» имитирует грохот стихии. Или у Пушкина:
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Тут мы слышим шуршанье платьев и шипение пунша благодаря повторениям двух согласных «п» и «ш».
Злоупотреблять аллитерацией нельзя, потому что можно перегрузить стихотворение эффектами. Аллитерация призвана подчеркнуть какое-либо действие, но никак не должна проходить красной нитью через всё стихотворение. Хотя один пример блестящего использования эффекта аллитерации в целом стихотворении я знаю. У Янки Дягилевой в одном из немногих её стихотворений каждое четверостишие будто бы посвящено какой-то букве: п, м, л и так далее. Вот пример:
Страданий стадный стон застреманной столицы
Старушечьих стихов расстроенной струной
Стирает в сотый раз нестертые страницы
Стараньем стукачей, строчащих за стеной.
Молчащий миллион немыслимых фамилий,
Мелодия молитв, просмоленных молвой,
Малиновый мелок на молот заменили:
Неровный рвущий рев на равнодушный вой.
Ассонанс — это повторение одинаковых гласных звуков. Предназначен ассонанс для того же, для чего и аллитерация.
Взложу на тетиву тугую,
Послушный лук согну в дугу,
А там пошлю наудалую,
И горе нашему врагу. (А. Пушкин)
Здесь звуки «у» и «ю» имеют целью «поймать» завывание-свист стрелы при полёте или звук распрямляющейся тетивы. Ассонанс, кстати, встречается реже аллитерации и довольно сложен. Правила те же: не злоупотребляйте.
Звукоподражание — это, собственно, и есть слова, звучание которых намекает на звуковые особенности изображаемых явлений. То есть и ассонанс, и аллитерация должны логически подчиняться звукоподражанию. Если вы в нежном лирическом стихотворении строите аллитерацию на звуках «г» и «б», вы рискуете быть непонятыми.
Послушай рога рёв,
Там эха хохотанье;
Тут шёпоты ручьёв,
Здесь розы воздыханье. (Г. Державин)
В каждой строке Державин имитирует звук описываемого явления, пусть даже неточный, придуманный им самим. Но — красиво!
В любом случае, звукоподражание в поэзии имеет ограниченное значение. Когда я слышу модных ныне поэтов, которые прокаркивают свои стихи, строя их на сплошной имитации животных звуков, мне становится плохо. Всему надо знать меру.
4.2. Стилистические фигуры.
Прежде чем перейти к подробному рассмотрению модных и современных эффектов, рассмотрим ещё несколько классических приёмов украшения стихотворения. В частности, стилистические фигуры, к которым относятся анафоры, инверсии, повторения, а также риторические вопросы, умолчания, эллипсы и другие.
Анафора — повтор созвучий или одинаковых слов в начале каждой строки стихотворения.
Сколько мчащих сандалий!
Сколько пышущих зданий!
Сколько гончих и ланей —
В убеганье дерев! (М. Цветаева)
Анафора подразумевает собой перечисление чего-то, но при этом она подчёркивает это перечисление, создаёт накал, постепенно увеличивая напряжение. Это в данном случае. Порой она, наоборот, сбрасывает напряжение, когда в перечисление входят, к примеру, тютчевские красоты природы. Анафора бывает лексическая (в приведенном примере, то есть начальные слова повторяются), синтаксическая (повторяются целые словесные обороты), звуковая (повторяются сходные звуки в разных словах) и строфическая (повторение имеет место не в каждой строке, а в каждой новой строфе).
Вообще, перечисление одинаковых или подобных явлений — это очень хороший ход, позволяющий держать читателя в неведении, что же произойдёт дальше, но при этом не давать ему скучать. Подобные перечисления могут быть весьма и весьма разнообразными. Например, у Гумилёва:
Вы все, паладины Зелёного Храма,
Над пасмурным морем следившие румб,
Гонзальво и Кук, Лаперуз и де Гама,
Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!
Ганон Карфагенянин, князь Синегамбий,
Синдбад-мореход и могучий Улисс,
О ваших победах гремят в дифирамбе
Седые валы, набегая на мыс!
Гумилёв вписывает в стихотворение перечисление великих мореплавателей. При этом он не только красиво приспосабливает прихотливые иностранные имена к стихотворной строке. Он учит. Неужели вы, прочитав подобные строки, не заинтересуетесь, кем же был тот самый Лаперуз или Гонзальво…
Ещё пример:
Выскочи, выпрыгни, выберись, выскользни прочь из
Узкой грудины и кардиорёберной клети,
Думать забудь про желудок, печёнку, гипофиз,
Лёгкие, мозг и другие, подобные этим.
Здесь мы видим пример аллитерации, захватывающей перечисляемые синонимические глаголы в первой строке (элемент художественной тавтологии), а затем инициативу «перехватывают» уже существительные. Естественно, перечисляемые предметы должны быть подобны.
Иногда стихотворение, даже длинное, состоит только из сплошного перечисления каких-либо событий, предметов, действий, характеристик. Например, «Открытка из Лиссабона» Бродского. Она начинается строкой «Монументы событиям, никогда не имевшим места:», а затем идут эти самые события (несостоявшиеся кровопролитные войны, фразы, проглоченные в миг ареста, помесь голого тела с хвойным деревом, создатель двигателя с горючим из обрывков воспоминаний, обнажённые конституции…). У Михаила Щербакова есть уникальная по своему построению песня «Очнулся утром». Она нерифмованная, первый её куплет (19 строк) — это последовательное перечисление событий человеческой жизни в один день:
Очнулся утром весь в слезах. Лицо помыл. Таблетку съел.
Преобразился. Вышел вон. Таксомотором пренебрёг.
Не потому, что денег мало. Вообще ни почему.
Полез в метро…
и так далее.
Второй подобный куплет представляет собой сумасшедшее перечисление человеческих свойств, которые окружают героя первого куплета.
Нас тут полно — таких серьёзных, целлюлозных, нефтяных,
Религиозных, бесполезных, проникающих во всё,
Желеобразных,
