Без границ

любишь?
Сакраментальные вопросы женщины, зашедшей в типик. Но в любом тупике есть место для двоих, в конце концов, можно потесниться, вытянуться в струнку, прижимаясь губами к губам. Я делаю глоток чая, поглядывая через плечо на Б…, черт, Генри.
- Мне кажется, что ты хочешь заняться со мной любовью?
Интересно, есть ли выход из этого тупика? Зеркало, двери…, бумажный кораблик.
- Хочу, - отвечаю я голосом женщины, которая еще ничего не решила.
В голове неотвязно вертится: Шенди, Марго…, а кто я на самом деле? Я верчу в руках вязальную спицу и думаю о загадках сознания и подсознания. «Имей терпенье».
- Ну? Передумала?
Бесовский вопрос в устах совсем не жалкого Генри, а торжествующего черта Брюса. И что я должна ответить во второй раз?
- Что ну? Спрашиваешь так, как будто передумал ты…
В ответ почти плотоядная ухмылка. Остается глубоко вздохнуть, может, это как-то поможет жить дальше и не слишком сожалеть о том, что случилось.
- Хорошее начало – препирательство. Или все-таки прелюдия?
«Пи-пи-пи», - едва слышно смычком по струнам, но я улавливаю эту слабую вибрацию. Чашка дрогнула в руке и во рту внезапно пересыхает от волнения. Надежда совсем слабая, надежда…, только на что же мне надеяться?
- Гуно? – привычный вопрос.
- Глюк…
Никогда не могу угадать, какую тональность он выбрал. Короткий вздох. Смирение, отступление или удовлетворение? Эх, женщины, кто нас поймет? «Имей терпенье…».
- Что причитается за побег с отягчающими обстоятельствами?
- За побег? – Брюс смотрит на меня снисходительно. – Возвращают обратно пожизненно.
- Пожизненно и никакой надежды? Сто лет могут дать или двести?
- Сто, двести? – брови Брюса в удивлении ползут вверх. – Глюки с пересыпу?
- Какой жаргон в устах прокурора! – я криво усмехаюсь. – Ладно, твоя взяла. Пусть Глюк…, пусть сплю - не сплю, пусть ты, Генри…
Мне больше никогда не буду сниться сны, которые снились Шенди. А сны Марго, какие они?