"УРОВЕНЬ ВТОРОГО ПЛАНА".(Мистический хоррор)

и  покрывались  трещинами  стены, и  вообще  вся  больница  ходила  ходуном,  словно  попала  в  зону  девятибалльного  землетрясения.
  Гальперина  повернула  голову  к  зарешеченному  окну  своего  кабинета  и  увидела  на  своем  столе  сидящую  черную  смотрящую  на  нее  желтыми  жуткими  большими  широко  раскрытыми  глазищами  кошку. Большую, и  сидящую  на  ее  разложенных  на столе  больничных  бумагах.
  Сестра  Тоня  тоже  туда посмотрела  и, напугавшись, произнесла - Ой  мамочка! Кто  это?!
  Кошка  оскалилась  белыми  длинными  тонкими  клыками  и  зашипела. Он  встала  на  все  четыре  лапы  и  выгнула свою  дугой спину  и шерсть  на  ее  теле  встала  дыбом. Она  потянулась  вперед  и  ее  лапы  оторвались  в  прыжке  от  стола  Гальпериной  и  она, пролетев  несколько  метров  до  самой  входной  двери  из  кабинета  Регины  Олеговны, вцепилась  в  нее, прямо  в  лицо  заместителя  главного  врача  клиники  вырывая  Гальпериной  глаза.
  Та, вцепилась  руками  в  живого  осязаемого  призрака, холодного  как  лед  и  заорала  благим  матом.
  Сестра  Тоня, так  напугавшись  от  дикого  ужаса, даже  забыла  про  то, что заперта  дверь  и за дверью  тоже  полно  всяких  теперь  ворвавшихся  в их  больницу  инфернальных  тварей. Ставших  ощутимыми  и  живыми, вышедшими  из  черных, прорвавшихся  в  этот  мир  живых  жутких  теней.
  Тоня  открыла  дверь  и  выскочила  в  коридор  прямо  в  лапы  уродливым  лярвам. И  ее  порвали  в клочья  прямо  здесь  же. Она  даже  не успела  вскрикнуть  как, была  съедена  по  кускам  прямо у  дверей  кабинета  Гальпериной.
  Твари  ворвались  внутрь  кабинета  и  набросились  на  больных  Матюшенко  и Савину  и  все  было  кончено, как  и  с самой  Гальпериной  Региной  Олеговной, которая  с  выдранными  глазами  и  изодранным  лицом  упала  просто  на  пол  своего  кабинета  и  так  была  высосана  двумя  присосавшимися  женщинами  червями. Как  и  все  кто  не успел  выскочить за  ограду  самой  психиатрической  клиники  города.


                                                                                                   ***
    Вероника  Климова  увидела  его. Увидела  вдруг  в  своей  квартире. И  он, появился  внезапно, буквально  из  ничего. И  за  окнами  была  уже  ночь. И  шел  проливной  с  грозою  дождь.
  Она  с  визгом  заскочила  на  свою  постель  в  спальне  и  закрылась  одеялом,  прижавшись  к  спинке  своей  постели.
  - Кто, ты?! - прокричала  в  ужасе  от  увиденного  ей  очередного  кошмара  захватившего  ее, и  видя  черного  ночного  незваного  незнакомца, пришедшего  к  ней  в  ее квартиру  в  черном  полуистлевшем  на  вид  балахоне  с  капюшоном  на  голове. С  белым  как  известка  в  глубоких  морщинах, похожим  на  лицо  дряхлой  с  крючковатым  носом  старухи.
  Вероника  вскрикнула  от  очередного  испуга  и  подскочила  на  своей  постели. Она, вытаращив  свои  карие  в  ужасе  глаза, уставилась  на  черного  в  черном  длинном  балахоне, как  у средневекового  монаха  ночного  кошмарного  смотрящего на нее  желтым светящимся  светом  глаз  пришельца.
- Кто, ты?! - она  подавилась  комком  слюны, еле выдавила  из  себя. Но  крикнуть  уже  не получилось.
  Вероника  Климова  почувствовала, как  ее  застучало  дикой  вибрацией  в  ее  полной  женской  груди  сердце. Там, в  самой  глубине  за  точащими  от  дикого  испуга  сосками, упало  вниз  в район  ее  дергающегося  в  ужасе  от  судорог  нахлынувшего  непередаваемого  живого  ужаса  живота.
- Кто, ты?! - она  снова, выдавила  из  себя, трясясь  от  охватившего  реального  теперь  перед  ней  ночного  ужаса.
- Это  сейчас  уже  не  важно - прозвучал  еще  раз  голос  черной  стоящей  перед Климовой  Вероники  Георгиевны  с  белым  как  беленая  стенка  в морщинах  лицом  черной  тени. Тени  смотрящей  на  сидящую, на  своей  женской  широкой  заднице  в  одной  короткой  тельного, как  и  ее узкие  плавки  ночьнушке  любовницу  его  родного  сына  Вуаленфура . Прикрывающейся, теперь  постельным  одеялом. Ангел  пристально  смотрел  на  свою  очередную  жертву  своими  горящими  желтыми  глазами - Пора, Вероника.
- Что, пора?! - Вероника  еле произнесла, чувствуя, что  голоса, просто  не  было. Было, что-то  похожее  на скрип  в пересохшем  сдавленном  ее  горле. И  как  ее прошиб  ледяной  от  охватившего  ее  непередаваемого  ужаса  пот. Везде, даже  промеж  ее  полных  ног. И  дрожь  охватила  лихорадкой  ее  тело. 
- Пора - повторил  ей  Жнец - Пора  уходить, Вероника.
- Куда, уходить?! - прошептала  с  комком  в  горле  перепуганная  Вероника  Климова.
- В  мир  моего  сына - произнес  Азраил.
- В  какой  еще  мир, и  почему?! - она  снова  еле выдавила  из  своей  дрожащей  в  ночьнушке  женской  тяжело  дышащей  от  испуга  груди. - Кто  ты?! И  что  ты,  говоришь?! 
- Пора, Вероника - произнес  снова  Азраил - Ты  соприкоснулась  с  миром  мертвых. И  нет  другого  выхода - произнес  ангел  смерти.
- Но, почему?! Что  я  совершила?! - Вероника  наконец-то  выдавила  от  страха комок  из  горла  и  отползла  на  широкой  своей  женской  заднице  к  спинке  кровати. Выставив  руки  вперед  будто  защищаясь.
- Ты  сделала  то, что  нельзя  делать - произнес  Азраил - Ты, стала  любовницей  самой  смерти. Ты  встала  на  пути  моем  и  пути  в  иной  мир  моего  сына. Ты  стала  на  пути  к  освобождению  его  от  человеческого  тела. Твое  присутствие  рядом  с  ним  неуместно. Это  мешает  победить  Диамира  и  восстановить порядок  и  власть  в  мире  мертвецов  моему  сыну  Вуаленфуру. Ты  просто  мешаешь  мне. И  я  здесь  затем, чтобы  убрать  эту  помеху.  Как  мешал  следователь  Дорофеев, но  его  уже  нет. Теперь  осталась, лишь  одна, ты. И  твоя  городская  больница - ангел  смерти  подошел  ближе  и  протянул  раскрытой  иссушенной, как  мумия  ладонью  руку  в  направлении  Вероники. 
  И  все  сразу  же  завертелось, перед  Вероники  карими  спящими  глазами, и  она  очутилась  у  какой-то  барной  стойки  какого-то  ночного  подземного  бара. Бара  переполненного  существами  с  горящими  красным  огнем  Ада  черными  глазами. Она  сейчас  почему-то  держала  свой  медицинский  скальпель  в  правой  женской  руке, взятый  ею  из  своей  медицинской  сумочки, лежащей  все  время  в  ее спальне. Вероника  все  время  сумочку  ту  ложила  там. Там  были  лекарства, которые  Вероника  возила  всегда  с  собой. У  нее  часто  были  приступы  головной  боли, и  там  всегда  были  нужные  таблетки. Но  и  скальпель  тоже  там  всегда  лежал, как  и  прочий  медицинский  инструмент. Но, как он  скальпель, оказался  в  ее  руках, она  не  помнила.
  И  вот  он  был  в  ее  Вероники  правой  руке. И  эти  снова  кошмарные  зубастые  вечно  голодные  существа, обступившие  уже  ее  у  той  барной  какого-то  странного  полутемного  бара. И  этот  схвативший  за  левую  ее  руку  такой  же  жуткий  с  клыками  как  иглы  шипящий  по-змеиному  с  черными  большими  расширенными  черными  зрачками  бармен.
  И  они  напали  на  нее. Сразу  же  изорвав  ее  ту  тельного  цвета  короткую  до  колен  ночьнушку.
  Вероника  еле  вырвалась  и  отскочила  назад  от  стойки  того  подземного  кошмарного  бара. Сразу  повело  могильным  смрадом  и  разложением. Эта вонь  сразу  ударила  ей  Веронике  Климовой  в  лицо  и  ее  затошнило, но  она, выставив  вперед  свой  острый  как  бритва  медицинский  скальпель  стала  отступать  назад, а  те  кто  наступал  на  нее  окружали  Веронику, обходя  сбоков.
  И  Вероника  практически  голая  в  одних  только  белых  узких  плавках  перед  этой  зубастой  многочисленной  толпой  тварей  отходила  задом  к  стене  недалеко  от  выхода  из  этого  бара.
  Она  сразу  поняла, где  находилась. Все  было  точно, как  рассказывал  Сурганов  Андрей. Все  как  в  его  рассказах  о  том  съеденном  лярвами  женщинами  умершем  американце  Рэндоле  Митчеле. Все, точно  как  с  его  сумасшедшего, слов.
  Лярвы, охватывали  полукольцом  Веронику  у  стойки  бара. 
  В  этот  момент  ее  схватили. Это  бармен  с  оскалом  остроконечных  длинных  зубов  схватил  когтистой  лапой  за  левую  голую  руку  ее, но  она  сумела  и  здесь  вырваться.
  Она  ударила  по  схватившей  ее  руке  демона  бармена  по  его  когтистой  правой  руке  лапе. Схватившей  ее  за  запястье  левой  руки  бармена, который первым  пытается  дотянуться  до  нее  через  стойку. И  Вероника  тогда  делает  то, что  должна  делать. Чтобы  окончательно  освободиться.
  Она  машет  скальпелем  по  правой  руке, схватившей  ее  за  левую  руку, и  кромсает  плоть  твари  жаждущей  ее  и  желающей  ее смерти.
  Вероника  видит  летящую  черную  кровь  с  желто-зеленой  гнойной  гнилью  во  все  стороны  с  той  с  когтями  звериной  лапы  схватившего  ее  чудовища. И  оно  отпускает  Веронику.
  И  она  отступает, прижавшись  к  стойке  бара  голой  женской  мокрой  от  ледяного  текущего  по  голому  дрожащему  от  жути  ее  телу  пота, спиной  ощущая  ее. Она  движется медленно  спиной  назад  и боком  в  самый  угол  в  тень, куда  упирается  та стойка  под  натиском  обступившей  и  приближающейся  к  ней  самой  смерти. Совсем  теперь  недалеко от  выхода  к  поверхности  и  ступеням  из  глубокой  черной  ямы. Ямы  могилы.
- «Наверх!» - слышит  она  внутри  себя - «Только  наверх!» - кто-то  говорит  внутри  ее  женского  сознания - «Бежать! И  именно, сейчас! Бежать!».     


                                                                                                 ***
  Он  сильно  торопился  домой. Его  сильно  подгоняли  следственные  дела  и,  может, поэтому  Лев  Семенович  Дорофеев  допустил  ошибку. Ошибку  вождения  на  одном  из  перекрестков  дороги. И  это  случилось  именно  тогда  когда  на другом  конце  Красноярска, пугая  всю  округу, словно  сорвалась  с  короткого  поводка  вся  психиатрическая  больница  города. Именно  в  этот  самый  момент, когда  Дорофеев  подлетел  на  скорости  к  мигающему  зеленым  светом  светофору  и  перекрестку. 
  Дорофеев  был  хорошим  водителем. Но  тут  что-то  с  ним  словно, случилось, и  он  сделал  роковую  и  гибельную  для  себя  ошибку. Его  словно  кто-то  подтолкнул  сделать  ту  ошибку. Он  надавил  на  газ  и  решил  пролететь  в  самый  последний  момент  светофор. В  потоке  уже  ночного  движения  и  попал  в  аварию  под  многотонный  грузовик. Просто  его  машина  попала  под  колеса  того  грузовика  ехавшего  тоже  с  приличной  скоростью  и  причем  одной  единственной  в этот  момент  машиной  на  том  пересекающем  перекресток  маршруте  автомобильной  городской  дороги.
  Удар  был  такой  силы, что  машина  Дорофеева  просто  разлетелась  на  куски, а  он  вылетел  из  нее, и, пролетев  по  воздуху  несколько  десятков  метров,  ударился  о  забор  железной  ограды  парка  городского  отдыха. Упал, разбившись  насмерть, на  пешеходную  асфальтированную  дорожку, прямо  под  ноги