посидели. Потом Ульянка зевнула.
– Спать хочу, потому что уставшая, нафиг.
А и действительно. Столько всего... отдохнуть надо. Уля склонила голову.
– Тогда пусть ночь будет.
На небе зажглись звезды. Я лег прямо в траву. Алиса пристроилась рядом, обняв меня. Ульянка примостилась с другого боку, укрывшись моей рубашкой.. Я взглянул наверх. Неожиданно в небе мелькнула чья-то тень. Кто там? Ульянка подняла голову.
– Чего еще?
– Там, в небе...
– Ну и что? Там может сова какая-нибудь пролетела из леса. Подумаешь. Вот тебе жалко что-ли? Спи лучше.
Сова, да... Нормально. И правда, чо я как дурак-то, все усложняю. Я зажмурился и...
ТОТ МИР.
... Осень, ранний вечер. Развалины восточного города... Это ведь уже было. Только в другой жизни... Один из боевиков, стоявших у полуразрушенного дома, пнул мертвое тело, лежащее ничком.
– Жалко не удалось взять этих собак живыми.
Командир остановил его.
– Стой. Говоришь живыми... А скольких ты потерял, пытаясь это сделать? А ведь их было только двое раненых. А еще ты не смог выполнит мой приказ...
– Шишани, но эти неверные...
Тот подошел ближе, помолчал.
– Посмотрите на них, посмотрите внимательно и учитесь как надо умирать. Клянусь Аллахом, если бы все муджахидины были такими как они, мы бы уже победили. – он огладил бороду. – Ладно, оставьте их, уходим. Скоро здесь будут дочери шайтана из YPJ ( женские отряды ополчения Рожавы).
... Боевики, пытавшиеся захватить Азада и Хамида были полностью уничтожены при попытки вырваться из города ударом американской авиации на следущее утро. Тело Азада не было найдено, все документы на него пропали. Возможно, что добровольца с позывным Azad Rus вообще не было. Хамид был похоронен с воинскими почестями на родовом кладбище в своей деревне.
... Двое мужчин обнялись. У одного длинные седые волосы, другой черноволосый. Оба в военной форме.
– Брат, прости, что...
– Прекрати. Для меня было честью знать тебя.
– Скажу тоже самое.
Черноволосый посмотрел на Лиску с Улей.
– Красивая у тебя жена... и дочка. Счастья вам.
Ульянка, подойдя, обняла его.
– Дядя Хамид...
Он погладил ее по голове.
– Брат, а твой сын...
Хамид покачал головой.
– Ничего... Он вырастет хорошим человеком, я знаю. – посмотрел наверх, отстранил Ульянку. – Мне пора. Мы еще встретимся.
– Конечно. Еще увидимся, брат.
Черноволосый поднял правую руку, сжав кулак.
– До встречи, heval. (товарищ. (курманджи)) – и шагнул в свет.
... – Сынок, ты что-то ищешь?
Молодой парень на костылях на кладбищенской аллее обернулся к пожилому мужчине.
– Я сторож здесь. Ты чью-то могилу найти не можешь?
– Ну да, братки. Он...
– Найдем. А как его звали?
Парень задумался и внезапно побледнел.
– Дед, а ведь не помню. Забыл. Какого... подожди. У меня же фотография его есть. – он пошарил в карманах военной куртки и, выронив костыли, чуть не сел на асфальт. Старик едва успел подхватить его, довел до скамейки, посадил.
– Сынок, что с тобой?
– Дед, но она же была. Ну точно ведь была. Да что за... – на глазах парня блеснули слезы.
– Витя, успокойся. – к ним подошел мужчина в «горке». – Не было его. Придумалось тебе, понимаешь. Что тебе врач при выписке сказал, помнишь?
Повернулся к сторожу.
– Вы извините его. Он контуженный.
Старик только вздохнул.
– Да я что, не понимаю. У самого сын ополч... А я вот молюсь, чтобы не привезли его.
Мужчина поднял парня со скамейки, подал ему костыли.
– Витя... У меня машина, давай ко мне поедим. Наталка обед сготовила уже. Ждет. У нас покушаешь. Пойдем. Только давай договоримся. Водки не проси, знаешь ведь, что тебе нельзя. До свидания и сыну вашему удачи...
... – Ну и, чья это квартира? – полицейский обернулся к стоявшим у входной двери. – Кто собственник, где он?
Женщина с папкой под мышкой только пожала плечами.
– Мы не знаем, документов нет.
– Вы что, совсем оху...?
Полицейский огляделся. Голая деревянная кровать, открытый пустой шкаф... С кухни раздался мужской голос.
– Лейтенант.
– Что там?
– Да холодильник, сука... А в нем мясо испортилось, вот запах и пошел. Я окно открыл, пусть хоть проветрится.
Говоривший вышел в комнату, сел на стул.
– Не хрена не понимаю. Слушай, может тут бомжи какие-нибудь...
Первый отмахнулся.
– Ага, на четвертом этаже бомжатник. Ты посмотри. Мебель нормальная, вон плазма стоит. Старенькая, но еще вполне. В ванной стиральная машина. – он показал на стол. – Компьютер.
Второй полицейский встал.
– Подожди-ка. Сейчас посмотрим, что там есть.
Щелчок... Полицейский пробежал пальцами по клавиатуре, обернулся.
– Серега... Лейтенант... А ведь там ничего нет.
– В смысле ничего?
– Даже система не стоит. В биос выкидывает, понимаешь.
– Хакер, блядь, нашелся. А действительно... Что за херня? Бред какой-то. Первый раз такое вижу.
– Слушай, мне Петрович что-то говорил. Мол, мужик тут жил, вроде военный...
Первый поморщился.
– Кончай. Этот алкаш тебе еще не то расскажет.
– Может по нашим базам пробить?
– Можно конечно попробовать. Только что-то мне подсказывает, что бесполезно. Ладно, пошли.
Стоявшие у двери переглянулись.
– Что значит пошли, подождите...
– То и значит. Признаков взлома нет. Пострадавших нет. Следов никаких... Короче, сами разбирайтесь. Кто тут незарегестрированный у вас или как еще... Да, подошли, расписались, что претензий не имеете. А у нас еще три вызова. Квартиру опечатайте.
Выйдя на лестничную площадку, первый посмотрел на мужика с испитым лицом, в помятом костюме, сидящего на ступеньках.
– Петрович... Ты какого хера тут делаешь?
Тот поднял голову, в глазах слезы.
– Ребята, а я же его помню. Военный, лицо у него в шрамах и глаза не было. А как звали-то его? Забыл ведь. Но он же был, честно говорю...
– Петрович, ты опять в больничку захотел? Слушай, кончай хуйню пороть, иди проспись лучше...
НАШ МИР.
... Я проснулся как от толчка. Повернул голову. Ульянка сидела рядом на траве, обхватив коленки, глядя в темноту.
– Ты чего?
Она повернула голову.
– Не знаю. Представляешь, я спать не хочу. Чего? – она изобразила озабоченность, пощупала себя. – А это вообще я?
– Уля, конечно ты.
– Да? Ну ладно. – вздох. – Я может выспалась, вот. Просыпаться будем?
– Попозже. Пусть Лиска поспит. Уля, а можно тебя спросить?
Она подсела поближе.
– Можно. А о чем?
– Ну вот просто интересно. У тебя, то есть у нас всегда лето?
Она ненадолго задумалась.
– Нет. Еще зима. Минус сорок и Северный Полюс. – она изобразила завывание метели. – Испугался? – махнула рукой. – Не бойся. Я зиму теплую делала. Ненадолго. Просто на самом деле мне зимой скучно было. Потому что играть было не с кем. А сейчас... Ты меня на санках катать будешь, а мы с мамой, с Лиской то есть, будем снеговиков лепить. И весна потом придет. И будем кораблики пускать. Здорово?
– Конечно. А откуда сова взялась?
– Какая сова? Где?
– Над нами кто-то пролетел. А ты сказала, что это сова из леса.
Ульянка пожала плечиками.
– И чего? У меня там, в лесу, звери может живут.
– Какие еще звери?
Она помялась.
– Всякие, вот. Зайчики, белочки, мышки, ежички... Бэмбики.
– Кто?
– Ну олешки. Помнишь, мы с тобой книжку читали? А еще медведики. Даже волки наверное. Не бойся, они хорошие. И птички.
– А вы чего не спите? – послышалось рядом.
Алиса встала, потянулась, присела на траву.
– Выспались. Наверное.
– А чего в темноте тогда сидите? Утро же.
Небо над лесом начало розоветь. Действительно.
Лиска, зевнув, подняла с травы полотенце.
– Пошли умываться. – посмотрев на меня, укоризнено покачала головой. – Ну чего? Не хочешь, ходи грязный. А мы искупаемся.
Ладно, пойдем купаться...
Вернувшись от озера, мы... позавтракали. А что еще по утрам делают? Посидели, полежали...
– Что делать будем?
– Лиска, ему же показать надо.
– Точно. Давай, одевай рубашку и автомат не забудь с остальным. Пошли.
– Куда еще?
– НАДО.
По дороге у меня опять возник вопрос.
– Лиска...
– Чего?
– Того. А где, кстати, Кусь? Куда он делся?
Алиса остановившись, тяжело вздохнула.
– Контуженный, бля. Где... В тебе. Он же это ты. Кончай гнать.
Шли мы шли... Внезапно мир оборвался. Обрыв. Я подошел ближе, заглянул вниз. Там ничего не было. Темнота в которой вспыхивали и гасли звезды. Как там по научному? Типа космос.
– Улька, а ты ничего не забыла?
Та всплеснула руками.
– ОЙ! Забыла ведь. Сейчас, папа, вот.
О мой нательный крест звякнул причудливый бронзовый ключ на цепочке.
– Это от Двери. И у нас есть. Пошли, давай.
Я отошел от обрыва.
– Подожди, там же ничего нет. Пустота...
– Опять будешь рассказывать, что плавать не умеешь? Заколебал.
Ну хорошо, уговорила. Я прищурился и... увидел. Звездный Путь, Дорогу Бессмертных, невидимую для глаз смертных. Ульянка пробежала по ней, танцуя в звездной пыли. Остановилась, оглянулась.
– Чего встали?
... – И зачем мы идем?
– Дома же скучно сидеть.
– А куда хоть?
– Пока не знаем. Кстати, а почему бы нам в Тот Мир не зайти? Ну откуда ты к нам пришел.
– А где он...
– Да вон же, свет видишь?
– ОЙ! А кушать там будет?
– Будет.
– УРА! ПОШЛИ!
КОНЕЦ ШЕСТОЙ ЧАСТИ.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.
РОЖДЕНИЕ.
» От костров, что в землю втоптаны,
Раскатились огоньки.
Там, где армии безропотны,
Встанут вольные стрелки.
Через чащи, поле дикое,
Хутора да городки,
Ходит Воля Всевеликая,
Волчьи сузились зрачки.»
( М. Струкова. «Антоновская»).
Рыжеволосая девочка поправила цветы на могиле, обернулась.
– Уля, помоги пожалуйста.
– Тетя Виола?
– Блины из сумки достань и на стол.
Алиса с Леной тем временем расставляли тарелки, стаканы.
– А Самурайка где?
– Да она сказала, что в сельпо зайдет.
– Лучше бы я сама сходила.
– Да ей же ближе.
... Очередь в сельпо заканчивалась на улице.
– Чего привезли-то?
– Куда прешь, сука, по людям.
– Да мне хлеба только.
Продавщица поправила обесцвеченную прядь и только тяжело вздохнула. Занесло же тебя, Людка, в глухомань. Да еще разговор тот. Мол, Людмила Петровна, мы надеемся на плодотворное сотрудничество. И стала ты теперь стукачкой. Но ведь все лучше чем за растрату на зону. Ладно, поживем увидем еще. Только странно, какой тут у этих здесь интерес может быть? Да какая тебе разница...
Внезапно по очереди пронеся гул.
– Маша... Народ, расступитесь, дайте пройти. Слышь, в сторону отошел, слепой что-ли...
Людмила подняла голову. Перед прилавком стояла девушка. В черном платье, поседевшие волосы, шрамы на лице. На груди младенец. Нерусская что-ли? Глаза узкие, как у азиатки и... нож на поясе. Откуда взялась только? Раньше ее не видела.
– Здрасте.
– Слышь, ты из леса что-ли вылезла? Чего надо-то?
Девушка пожала плечами.
– Бутылку водки, две пачки сигарет, вон тех и...
Продавщица оборвала ее на полуслове.
– Тебе хоть сколько лет?
– Шестнадцать, а что?
– Вали отсюда. Рано тебе еще. А хахалю своему скажи, пусть сам придет когда проспится.
Девушка мило улыбнулась
– Не выебывайся, блядь. Давай.
– Иди отсюда, а то участкового позову.
Рядом раздался мужской голос.
– А чего меня звать, я здесь. Маша, здравствуй.
– Здравствуйте.
– Как у тебя? Как рука?
– Да заибись.
– Ну
