сказал ни свою фамилию, ни своё звание, словно ни того, ни другого у него не было. Он предложил Виктору Петровичу:
- Пройдёмте ко мне в кабинет, наверх, и Вы мне всё подробно расскажете.
Пока поднимались на второй этаж, Виктор Петрович воспрянул духом и почувствовал, что попал именно в то место, где зло будет неотвратимо наказано. Зло будет наказано потому, что здесь работают люди, которым за это платят деньги. Потому, что люди в этих кабинетах и коридорах считают наказание зла своим призванием, - такие мысли приходили ему в голову, наверное, как и любому другому человеку на его месте, имевшему представление о работе полиции только по полицейским сериалам.
Когда оперативник привел Виктора Петровича в свой кабинет на втором этаже и усадил возле стола, Виктор Петрович не мог не заметить, что вся окружающая обстановка никак не походила на место, где работают борцы со злом, труд которых высоко ценится государством. Обшарпанная лестница на второй этаж, замызганные перила. Стены, требовавшие покраски. Двери кабинетов, молчаливо требовавшие замены. Полутёмные коридоры. Во всём здании стоял неприятный запах, как бывает в домах, подвалы которых затоплены канализацией. Всё это вместе вызывало невольное желание поскорей покинуть стены служебного заведения, которое Виктор Петрович принял за место борьбы со злом. Кабинет, в котором он оказался, лишь дополнял картину и усиливал возникшее желание, заставляя забыть о причинах визита. Мебель в кабинете была древнего вида и никак не походила на мебель современных офисов. На полу затёртый до потери первоначального цвета линолеум.
Но хозяина кабинета обстановка ничуть не смущала. Он терпеливо выслушал рассказ Виктора Петровича, после чего заговорил участливым тоном:
- Одно могу сказать Вам определённо - это был не наш сотрудник. Наши участковые в рабочее время ходят только в форме. Вы ещё не написали заявление? Оно ничего не даст. Уверяю Вас. Где его искать, этого парня? Это нереально. Устроить засаду в доме - у нас людей нет. Даже если Вы напишете заявление, по истечении срока его отправят в архив. Вы что хотите? Поймать жуликов или разводить бумажную волокиту и лишнюю писанину? - участливо растолковывал оперативник Виктору Петровичу. По мере его слов Виктор Петрович начал подозревать, что вся обстановка заведения, всё его внутреннее убранство было не случайным, а являлось фоном, на котором слова оперативника лишь усиливали возникшее в этой обстановке желание покинуть данное заведение и больше не приходить сюда по своей воле. Его жгучее желание поймать наглых жуликов словно залили водой. Он сидел и чувствовал себя от слов оперативника спокойным и защищенным в этих обшарпанных стенах.
- Да, конечно, - охотно согласился он. - Мне не нужны бумаги. Я хочу поймать мошенников. Но как же быть, - попытался встрепенуться Виктор Петрович. - Чего ждать теперь? Чего доброго, они доберутся до гробовых денег деда, что он копил на похороны, - последние слова вырвались у Виктора Петровича непроизвольно, с целью сгустить краски и подчеркнуть сложность ситуации, в которую попал дед.
Оперативник попытался его успокоить:
- Думаю, до этого не дойдёт. Мы сообщим участковому и тот примет меры. Какой адрес у деда? - Виктор Петрович с готовностью ответил, и оперативник тут же набрал номер телефона:
- Алло! Хорошо, что ты на месте. Зайди ко мне срочно. Надо поговорить.
Оперативник проводил Виктора Петровича до выхода мимо дежурного. Заявление так и осталось лежать чистым бланком в кабинете. Его пустые строчки не могли помешать работе полиции, отвлечь от важных дел, и мысль об этом радовала Виктора Петровича, гордившегося собой за то, что он внёс свой вклад в дело торжества справедливости, оповестил полицию о действии жуликов под маской полиции.
Радость его оказалась недолгой, всего лишь до следующего дня. Он давно собирался купить деду новый стул, чтобы ему было удобней смотреть телевизор. На следующий день после визита в райотдел полиции, Виктор Петрович с новым стулом заехал к деду, и тот с порога встретил его сердитым ворчанием:
- Ходишь по всяким полициям, а вчера вечером прибегал парень, сказал, что от тебя пришёл, мол, ты его послал за гробовыми деньгами, чтобы я их ему отдал. Я сказал, что нету их у меня, а он не верит. Я тогда собрался тебе звонить, а он повернулся и ушёл быстро, - было непонятно, на кого дед больше сердился: на парня или на своего племянника.
Сказанное дедом никак не укладывалось в голове Виктора Петровича. Жулики выдали сами себя самым примитивным образом. Эти жулики работали в райотделе полиции, прекрасно зная всех стариков района. Или работники полиции действовали руками жуликов, посылая тех на подобные занятия. В любом случае всё замыкалось там, где он вчера искал защиты от мошенников, поведение которых показывало, что они ничего не боятся и неплохо знают методы работы полиции.
Осенью Виктор Петрович пытался найти защиту в прокуратуре. Сейчас, зимой, он обратился за помощью в другой орган государственной машины и понял наивную опрометчивость своей попытки. Похоже, от этого органа надо было искать спасения, а не идти к нему в поисках защиты. Виктор Петрович очнулся от своих мыслей:
- Слушай, дед, ты неисправим. Ну зачем ты его впустил опять? Как тебе ещё говорить?! Не пускай никого незнакомых! Что тут сложного? Закрой калитку. Я поехал в полицию.
В райотделе Виктор Петрович сам попросил бланк заявления у дежурного и сел за стол писать. Он даже не запомнил лица вчерашнего дежурного. Виктор Петрович знал, что все китайцы на одно лицо и бесполезно их запоминать. Точно так же военная форма делает все лица одинаковыми. Вчера ему показалось, что все в райотделе были словно на одно лицо похожими друг на друга, как полицейские фуражки. Он понимал, что вчерашний оперативник был единственным человеком, который слышал про деньги деда, как понимал и то, что не знает его фамилии и звания. Кому он вчера звонил по телефону? Кого «взял в тему»? Как всё это доказать?
С заполненным бланком заявления Виктор Петрович подошёл к дежурному. По вызову дежурного к нему снова вышел оперативник. Этот был повыше и постарше вчерашнего. Виктора Петровича опять провели на второй этаж, но в другой кабинет. Ему снова пришлось окунуться в обшарпанный мир с запахами канализации. Виктор Петрович не скрывал своих чувств и прямо сказал, что после вчерашнего визита в полицию он понял, что защиты надо искать не в райотделе, а от райотдела, и от тех, кто здесь работает, поскольку здесь творятся жуткие «вещи», объяснения которым невозможно найти в порядочной голове:
- Вчера не написал заявления о жуликах с удостоверением, как в тот же день прибежали вымогать у деда похоронные деньги! И прибежали из вашего райотдела. Разбирайтесь, кто это сделал, - он положил на стол своё заявление:
- Вчера я выразил опасения вашему оперативнику по поводу этих денег. Всё указывает на него, но я не знаю его фамилии. При мне он кому-то звонил и договаривался о встрече. Наверное, он говорил с участковым. Надо устроить деду очную ставку с участковым, хотя вряд ли он такой идиот, что сам бегает и выбивает из стариков деньги. Сегодня я написал в заявлении обо всём - и про ложного участкового, и про визит за похоронными деньгами, - настроен Виктор Петрович был решительно и отступать не собирался.
Оперативник слушал с растерянным видом и не мог скрыть своей досады:
- А Вы почему не сказали, что забрали у деда деньги? - Он был явно недоволен, когда прочитал заявление и вертел его в руках, словно горячий блин со сковородки:
- Вчера с Вами разговаривал наш молодой работник, у него мало опыта, - от этих слов Виктор Петрович с трудом сохранил молчание и внутренне напрягся, почуяв неладное: "Как так? Я не сказал ему фамилию вчерашнего опера, а он знает, о ком идёт речь. Да, похоже, они все тут в «теме»! О чём можно вести речь и зачем?" - возникшие в голове мысли совсем не радовали, но Виктору Петровичу уже интересно было, чем закончится весь этот цирк под названием «обращение в полицию». Он уже представлял, как запустится в ход весь механизм этого государственного органа, куда он обратился, и как в результате его деятельности в мире прибавится гора бумажных папок с описанием героических усилий по поимке жуликов, где будут соблюдены все формальности, предусмотренные законом. Упорно лезла в голову мысль о том, что эта бумажная гора не родит даже мышь.
Невольно ему вспомнился его пёс. Маленькая дворняжка по кличке Бамсик. Его размеры вынуждали Бамсика быть не только умным, но и хитрым. Надо было видеть реакцию Бамсика, когда при виде большой собаки Виктор Петрович кричал ему: "Бамсик! Собака! Вон, смотри, собака!" Наверное, Бамсик думал, что хозяин просит у него защиты от огромного пса. Каждый раз от этого крика Бамсик вскакивал на лапы, спина его выгибалась дугой, а шерсть на спине торчала дыбом. Он энергично крутил головой во все стороны и громко лаял, охваченный порывом постоять за хозяина, при этом каждый раз оказывался задом к огромному псу. Напрасно было махать в ту сторону рукой. Бамсик его старательно не замечал. Это надо было видеть, и Виктор Петрович всегда до слёз смеялся в таких случаях. Похоже, сейчас был такой же случай, но смеяться не хотелось.
Оперативник продолжал вертеть в руках бланк заявления:
- Вы понимаете, что сейчас надо будет вызывать группу криминалистов, ехать к вашему деду, снимать показания, отпечатки пальцев, писать протокол, опрашивать свидетелей? Это не один час работы. Потом Вам надо будет вашего деда несколько раз привозить в райотдел для дачи показаний. Вы
