Старые модули памяти изъяли сразу, повсеместно: взгляд из прошлого признавался свидетельством закрытости, провинциальности, изоляционизма и языкового национализма. Злоупотребление родным языком также не допускалось – языковеды денно и нощно трудились над образными словоформами, пытаясь обосновать подвергавшуюся перестройке семантику и правильно истолковать рождаемые ими удивительные языковые конструкции, неподвластные пониманию большей части населения, которое пока обходилось интуитивным восприятием фактов и предметов. Так что преодоление языковой разобщённости пока откладывалось.
Новый джедай вещал убедительно, мощно и почти ежедневно. Темы всегда выбирал важные, актуальные, на злобу дня, так сказать. Вот скажем молодые – на них ориентируемся, за них боремся, значит и акцент такой. Или освоение с внедрением – одно за другим следовать должно, иначе толку никакого, а восприимчивость надо повысить, не говоря уже про активность. Чтобы в нужном направлении, правильном. И культура нам важна – новая, без оглядки на тяжёлое прошлое, чтобы побольше оптимизма.
В этой связи в сети поднялась волна совершенно уникальных социальных роликов, которые отечественные острословы метко окрестили духотворными. Большой популярностью пользовался сюжет с Наполеоном, где великий полководец голосом, синтезированным компьютерными технологиями, отчитывал одного бесноватого политика из недавнего прошлого за желание последнего омыть сапоги в водах тёплого южного океана, пеняя ему за предвосхищённую последним заветную мечту самого завоевателя Египта. Положительным итогом сего образовательного действа стало всеобщее знакомство с недавним политическим деятелем, в реальность существования которого вряд ли можно поверить, если бы не электронные коммуникативные методы. Другая сумасбродная и немного экстравагантная царственная персона, получившая в своё время бразды правления великой империей в раннем возрасте и оживавшая на экранах бесчисленных мониторов, вдруг оказывалась образованнейшим человеком, прекрасно владевшим несколькими иностранными языками (следствие царившей тогда всеобщей языковой разобщённости), но вот его советы другому усатому тирану, расправлявшемуся со страной под панегирики трубадуров, не помогли избежать неотвратимого возмездия, вершителями которого стали свои же приближённые, обласканные и введённые в близкий круг общения. И вот – результат, понимаете. Единственно, что радовало в этом ролике Николая – так это историческая достоверность сюжета: увлекавшийся в школьные годы неофициальной историей, он знал, что показанные события полностью соответствовали действительности.
Но самым одиозным из всего демонстрировавшегося казалось ему заявление вполне реального государственника о необходимости соблюдения морально-этических норм при оценке возможных последствий своих действий, и особенно – при взаимодействии создаваемого искусственного интеллекта и социума. Какими будут параметры этого взаимодействия, учитывая имевшиеся уже достижения, рассуждал он, непонятно, а уж что ждать от будущих результатов.. И полным диссонансом звучал заключительный лозунг текстовки, в котором диктор бодро провозглашал неизменную открытость культуры и её готовность к сотрудничеству и взаимопроникновению.
Своё отношение к подобным новациям Николай высказал однажды Наташе в открытую, устав от бесконечных недомолвок: либо пан, либо.. и Наташа, неожиданно для него, открыто призналась, что видит ситуацию одинаково, но говорить об этом лучше приватно, и уж во всяком случае – не на работе.
Так Николай впервые оказался у неё дома – уютной двухкомнатной квартирке на окраине города, которая досталась ей после переселения родителей на вновь осваиваемые территории (её, несовершеннолетнюю, не тронули и даже выдали бронь как перспективному специалисту, благо училась она в школе с физико-математическим уклоном). Пришёл – и остался до утра, чего, как выяснилось, хотели оба, ждали давно.
Разоткровенничавшийся под утро Николай, уже не стесняясь, высказывал своё отношения к завоёвывавшему почти командные высоты новоязу.
- Понимаешь, - говорил он Наташе, потягивая ароматный кофе, - меня просто бесят всё эти языковые новшества. Так и хочется выйти на высокую трибуну и громогласно заявить:
- Уважаемые риэлторы и визажисты, андеррайтеры и фрилансеры, хакеры и чатлане, ударники факторинга и процессинга, передовики дауншифтинга и эквайринга – нет ли желания перекинуться парой слов на русском? Может стоит поговорить с агентом по недвижимости, обсудить проблему с товароведом, организовать выпуск ценных бумаг на фондовом рынке, обеспечить приём к оплате платежных карт? Да и провайдера можно заменить на поставщика, хотя и звучит не очень благозвучно..И вообще – как насчёт того, чтобы немного поработать, на благо, так сказать?
И ведь ты знаешь, - продолжал казавшийся самому себе героем программист, - этот список можно продолжать до бесконечности.- Меня чуть не добила надпись на одной из дверей в подсобке торгового центра, гласившая: моповая ! Да-да, именно так – не подумай, что опечатка. Собрал свои скромные познания в английском и прозрел – это же mop имеется в виду, швабра, значится.. А вот с «прокрастинацией» уже справиться не смог – оказалось, это нарушение сроков дедлайна, прикинь ? Про грумеров, коучеров, хедлайнеров и мерчендайзеров говорить без содрогания вообще не могу. Уж лучше бы осталось совковое «недотоп» и даже «перетоп». Рвать и метать хочется ..
Наташа молчала.
А тем временем в офисе стали замечать утечки информации – каждый байт информации подлежал строгому учёту по принципу: сколько в сеть поступило и сколько изъято и убрано «в копику» после суммирования должно совпасть до последней йоты. Проверка была строгой, индивидуальную беседу провели с каждым, но ничего выяснить не удалось. Строгим людям с одинаковыми безжизненными глазами было невдомёк, что существует возможность передачи данных, носившая мало понятное специалисту название дейтаграмма, которая позволяла не только делать выборку из общего информационного массива, но и скидывать её своим адресатам через передающую среду без предварительного установления соединения и создания канала. Именно этим и пользовался Николай, привлекая в формировавшееся им виртуальное сообщество всё большее число единомышленников. Но вот спалось плохо, всё больше на таблетках, хотя пока что повода для беспокойства вроде быть не должно: ну вели обмен информацией, если спросят, ну и что ? Разве преступление какое совершили, высказывали что-то, завлекали, угрозы или опасность создавали для устоев? Вроде как нет, хотя как повернуть могут – не угадать. И вот однажды проснулся в холодном поту – приснится же такое…
Сон первый
Снилось Николаю, как вдруг в разгар рабочего дня перед ним как из- под земли вырастает человек с неприметной внешностью и приглашает пройтись немного до кабинета руководителя, где с ним хотят поговорить. В кабинете уже ждут – явно коллеги первого, представиться отказываются. Просто протягивают вырезку из вчерашнего номера информационного листка «Светлый путь» и просят прочитать, можно – и про себя.
- Потом поговорим, - сверкнув золотыми очками, заявляет один из присутствующих, видимо – самый главный.
В листке сообщалось:
«Недавно проведённый мониторинг всемирной паутины показал, что в сеть стали проникать тексты с неоднозначными суждениями, способными вызвать широкий резонанс в публичном пространстве. Существо высказываемых суждений заключается в попытке укоренить в сознании людей ложные посылы о том, что на месте якобы бывшей империи образовалось государство, которое не выполняет своих задач и неспособно реализовать поставленные задачи ввиду нецелесообразных географических размеров объединённых в единое целое территорий и выбранных методов реализации провозглашённых целей. Особый акцент делается на языковой политике, осуществляемой органами охраны общественного мнения, которая, как утверждают неизвестные авторы, противоречит интересам многонациональной общности и ведёт к уничтожению культурных ценностей, получивших развитие в результате длительного исторического поиска своей идентичности. Авторы не могли не понимать, что публикация подобных ложных доводов, мгновенно распространяющихся среди широкой публики, провоцирует агрессивную реакцию общественности, обиду и непонимание со стороны индивидуумов, представляющих многонациональную среду нашего социума, стремящегося к единению и единому пониманию вновь нарождающихся ценностей. Будучи опытными провокаторами, и, как представляется, продвинутыми пользователями социальных сетей, авторы явно отдавали себе отчёт, что данные суждения вызовут волну оскорбительных откликов, которые, в свою очередь, создадут обстановку нервозности и взаимной подозрительности. Отдельные представители населения в ответной реакции ошибочно воспринимают звучащие мысли не как отвлечённые вопросы языкознания, а как руководство к действию в сфере языковой и иной политики, тем самым расценивая подобные постулаты как выступления авторитетных представителей органов охраны общественного мнения.
Считаем, что данные суждения следует признать ложными, вызывающими возражения по существу и подлежащими осуждению как имеющие излишне эмоциональную окраску и носящие оскорбительный характер, целью которых является создание негативного образа нашей действительности. Всех, обладающих какой-либо информацией о данных лицах, сеющих смуту и рознь в рядах нашего социума, просим немедленно информировать по приводимым ниже адресам электронной коммуникации (допускается анонимизация авторства)».
Далее следовал список адресов, которые Николай бегло пробежал взглядом.
-Ну и что Вы нам можете сказать по этому поводу, - в гнетущей тишине вопрос звучал почти как приговор.
- Вас интересует моё мнение как программиста или как гражданина, - задал ответный вопрос не потерявший самообладания «ответчик».
- Для начала – как гражданина.
- Ну что ж, любые высказывания в сетях носят заведомо публичный характер, это очевидно, но я с ними пока не сталкивался, как что-нибудь увижу – непременно буду информировать.
- То есть Вас
