– явно обрадовалась и решительно шагнула к нему.
Шурка был непроницаем: он засопел, всей тяжестью своих рук навалился на клавиатуру и стал громко выколачивать аккорды – грузные мрачные диссонансы, оскорбительные для тонкого слуха и нежной души изумлённой девушки.
- Ты что?.. – возмущённо-ласково взмолилась Мила и, встав за его спиной, в растерянности положила руки на его плечи.
- Я-то ничего – это ты «что?» - почти выкрикнул Шурка и резко вскочил со стула.
Руки девушки взлетели и бессильно повисли. Шурка ринулся к выходу и хлопнул дверью. Мила опустилась на стул и готова была расплакаться: так ей было обидно…
На подставке стояли коряво набросанные на листе ноты. Многолетняя привычка заставила Милу обратить на них внимание; примятость нотного листа – присмотреться; а женское любопытство – желание проиграть написанное. Однако, как сквозняк, в дверь проскользнул Шурка, и выдернул из под носа Милы, присматривающейся к мелко написанным нотам, лист. Терпение девушки лопнуло и, цепко ухватив полу Шуркиного пиджака, она почти выкрикнула:
- Так, Македонский, хватит сражаться! Слезай с лошади!
- Сама ты… – лошадь: – с присущим ему младенческим простодушием взболтнул Шурка, – у Македонского был конь. И звали его Буцефал. Поняла?
- А ты откуда знаешь?
- А я что: в школе не учился?
Внезапная пауза длилась столько, сколько понадобилось им, чтобы уяснить смехотворность возникшей ситуации и они дали волю чувствам. Они смеялись, нет – они хохотали, тыча пальцем, друг в дружку…
За этим безобидным занятием и застала их, вошедшая в класс, Нила.
И это, естественно, была уже не пауза. Это была немая сцена, в течение которой Шурка понял, за что получил затрещину, Нила – почему была поцелована, а Мила – причину агрессивности Шурки.
Говорят, смех снимает стресс и восстанавливает разрушенные нервные клетки.
- Знакомьтесь – моя сестричка Нила, – Шурке, и Ниле, – а это Шурик – Александр Македонский.
- Ты позволяешь ему себя целовать? – со строгой безупречностью классной дамы спросила Нила.
- А что, это плохо?
- Не знаю, мне не понравилось.
- Это потому что не взасос… – вякнул Шурка.
- Наглец! – окатив его презрительным взглядом, фыркнула Нила.
- Напрасно ты так: – тут же вступилась за Шурку Мила, – он очень милый, симпатичный и очень талантливый. Об этом говорит всё училище. И мне он нравится.
- Может ты уже и влюбилась в него?
- Может быть…
- Поздравляю!
- Во, злючка! – заметил Шурка, когда за Нилой громко захлопнулась дверь. – Чего она так?
- Съездила, похоже, неудачно.
- Я бы не сказал… – и Шурка недвусмысленно потёр ладонью щеку.
Мила улыбнулась и пояснила:
- Нила только приехала с конкурса. Может, выступила не очень успешно.
- Бывает, – видя её огорченность неудачей сестры, сказал Шурка, – но это ведь не последний конкурс в её жизни.
- Будем надеяться…
Звонок развёл их по аудиториям.
* * *
