Фотограф (фэнтэзи)

Каждый человек совершает ошибки. Со временем, оглядываясь назад, он сожалеет о них, но исправить их уже нельзя. Меня зовут Вера Андреевна. В юности, я мечтала стать певицей. Профессионалы говорили мне, что у меня редкое колоратурное сопрано. Но перед вступительными экзаменами в институт искусств, я влюбилась, встретила своего принца. Теперь он сладко пел мне о любви и «дарил» звёзды с небес. Я думала, что наша любовь будет вечной, но  когда  он узнал, что жду ребёнка, мой принц непонятным образом исчез и больше в моей жизни не появлялся. Я вернулась в отчий дом, чтобы одной заниматься воспитанием сына. Работала на нескольких работах, чтобы мой сыночек ни в чём не нуждался, получил высшее образование и, наконец, женился. Сейчас живу с сыном, внуком Аркадием и  внучкой Аркадией.  Они студенты, но с ними я не могу найти общего языка. О снохе и говорить не хочу. Бесит она меня. Живёт с моим сыном 20 лет, а до сих пор ничего не умеет толком делать – ни тесто  замесить, ни хозяйство вести.  Каждый день учу её, а она всё делает по-своему.  Вот и сейчас, сижу, смотрю на неё и злюсь. Она готовит салат, огурцы и помидоры не нарезала мелкими кусочками, а нарубила. Я не выдержала.
– Ирина, я тебе тысячу раз говорила, что вначале салат надо заправить маслом, а потом солить…
– Мама, мне уже 38, а вы всё мне замечание делаете. Не надоело вам придираться ко мне?
– Перечить матери мужа вздумала? Даже когда тебе исполнится 80 лет, я всё равно буду делать тебе замечания. Глаза у снохи округлились, нож выскользнул из рук.
– Вера Андреевна, вы так долго собираетесь жить?!
– А что? Вон, то ли в Африке, то ли Таиланде одна женщина прожила до 125 лет, чем я хуже неё? 70 плюс 42 года в итоге 112. Неплохой возраст.
– У вас уже ноги болят, давление мучает…
– Хватит напоминать о болячках… Пойду лучше соседа проведаю.
Сосед
С Женькой, ныне Евгений Илларионович, мы учились в школе. Когда-то он ухаживал за мной. Так получилось, что теперь оказались соседями. Жена Евгения уже как лет семь-восемь назад умерла. Сын живёт в Америке, дочь замужем, но часто навешает отца. Я всегда удивлялась, как ему одному удавалось содержать в идеальном порядке дом, гостевой домик, огород в 15 соток и  сад. В последнее время стала замечать, что он всегда радуется моим визитам.
– А-а, красавица, хорошо, что пришла. Сам хотел пригласить. Мне тут сынок из Америки посылочку прислал. Проходи, садись, чай будем пить с заморскими изысками. Попивая чаёк, мы  рассматривали старые фотографии, вспоминали школьные годы.  Время пролетело, незаметно. Провожая, Женя  обратился ко мне:
– Вера, я завтра в город собираюсь, если есть дела, могу тебя подбросить.
– Не знаю, Женя, вроде бы никаких дел нет, но ты загляни утром, может, чего и надумаю.
Обида
Я подошла к веранде со стороны сада.  Сын с женой ужинали. Дети, видимо, поели и разошлись по комнатам.
– Сергей, я так больше не могу. Твоя мать меня достала, чтобы ни сделала, всё не так, а когда болеет, ведь я ухаживаю за ней, а не ты. Сколько можно жить под её игом? В городе много пансионов для престарелых, давай поместим её в самый лучший. Там и уход, и лечение…
Я уже видела, как за такие  слова, Сергей ложкой стукнет её по голове. Но этот иуда, которому я посвятила всю свою жизнь, души в нём не чаяла, вдруг сказал:
– Мама и меня своей опекой достала, надо подумать…
Ушам своим не поверила. Волной нахлынула обида.  Вот, оказывается, я – иго… Прошла молча мимо них в свою комнату, закрыла дверь и расплакалась.
Неужели и Аркадий с Аркадией так думают? А ведь такие ласковые дети, помогают мне. Я им даю деньги на карманные расходы. Выходит, что я покупаю внимание внуков? Чем жить в доме для престарелых или, как там по-современному, в пансионе, уж лучше умереть. Завтра уйду из дома. Пойду в горы. Буду идти до тех пор, пока хватит сил. Потом упаду. Меня сожрут шакалы или волки, даже косточек не оставят, а этих неблагодарных пусть всю оставшуюся жизнь совесть мучает. То ли от расстройства, то ли от бессонницы, утром я едва встала. Надела старую кофту, юбку, тапочки и поковыляла к Евгению. Тот ждал меня на своей «яве» у дома.
– Наконец-то, красавица, а то я заждался! 
– Старый пень, а все на мотоцикле гоняешь. Денег нет на приличную машину?
– Деньги есть. Но дорог мне этот мотоцикл. Байкером был, байкером и помру.
Он надел на меня мотошлем.
– Держись крепче. Можешь даже прижаться, возражать не буду. Довезу с ветерком.
– Да иди ты! Шутки у тебя дурацкие, – сказала я, едва влезая на сидение.
Фотоателье
Действительно, до города мы добрались довольно быстро. Евгений оставил меня у базара.
– Мне надо кое-какие детали для мотоцикла посмотреть, а ты иди по своим делам. Я буду ждать тебя здесь, на остановке. Пару часов тебе хватит?
– А если задержусь?
– Буду ждать тебя вечность, – улыбнулся он. Как и надумала,  я пошла, куда ноги несли, а несли они меня в сторону гор.  Пройдя квартал по знакомой улице, я увидела фотоателье.
– Зайду, сфотографируюсь и пошлю детям свой последний привет, – решила я. Еле как поднялась по крутой лестнице и открыла дверь. Тихо тренькнул колокольчик. Навстречу выкатился фотограф – смешной, толстенький человечек.
– Фото на паспорт или на память? – спросил он.
– На память. Только выберите ракурс покрасивее.
– Всё будет в лучшем виде, мадам. Сфотографирую так, что помолодеете лет на 50.
Я примостилась на стуле. Странный у него фотоаппарат, таких уже и в музее не увидишь, – подумала я и тут меня ослепила вспышка.  Вот, пожалуйста, ваше фото.
– Так быстро, – удивилась я – Сколько я должна?
– У меня всё быстро, – ответил фотограф и весело рассмеялся. – Ничего не должны. Это подарок.
– Спасибо. До свидания. Не глядя, я сунула фото в сумочку, вышла, и легко сбежав по лестнице, чуть не сшибла на тротуаре прохожего паренька.
– Куда так торопишься, красавица?
– Ты кого назвал «красавицей», бессовестный, разве родители тебя не учили, что так с бабушками разговаривать нельзя?
– Это ты-то бабушка? – засмеялся парнишка. –  Может, номер мобильного дашь?  Прикид у тебя – отпадный, как у моей бабушки. Что здесь кино снимают? Ну и вжилась ты в роль!  Конечно же, я его послала куда подальше. Видно было, что парень обиделся. Далее стало ещё чуднее. Я понять не могла, почему прохожие, особенно мужчины, удивленно смотрят мне вслед.
– Эпидемия в городе, что ли? Чего это мужики глядя на меня шею сворачивают? Проходя мимо витрины магазина, я посмотрела на своё отражение. На меня смотрела я, но двадцатилетняя красавица, правда, в нелепой одежде. Это сон? Ущипнула себя за руку. Нет, это была самая настоящая реальность. Я побежала назад, чтобы расспросить всё у фотографа, но, сколько не искала, фотоателье не было.
Хорошо, что есть друг
Вернулась на остановку, гляжу, Женя уже ждёт меня. Решила над ним пошутить.
– Дедушка, может быть, ты меня покатаешь на своём драндулете?
Он оглядел меня с ног до головы и сказал:
– Иди, дочка, куда шла. Негоже так к старикам приставать.
Я засмеялась.
– Ты меня не узнаешь, Женя? Это же я – Вера, на одежду посмотри.
–  Ты что, её ограбила, убила?! –  заорал он и уже  собрался  милицию звать. Пришлось мне поднапрячь память, вспомнить слова, которые он говорил только мне. Короче, еле как убедила его, что я – это я. Потом вместе с ним поехали искать фотоателье, но не нашли.
– Нельзя тебе в этой одежде ходить. Давай прикупим чего-нибудь, – предложил, наконец, Евгений. Сам выбрал мне джинсы,  футболку и кроссовки. Потом отвёл в парикмахерскую, где мастер долго колдовал над моей причёской. Вышла я оттуда совсем другим человеком. Только грустно стало, жить-то мне негде.  Домой идти нельзя, мои не поймут. Хорошо, что есть старый друг – Женька. Он догадался, что меня тревожит и предложил поселиться у него в гостевом домике.
30 дней молодости
Вечером, через огороды, я пробралась к себе домой и услышала, что меня ищет моя семья. Заявление в милиции у сына не приняли, сказали, что начнут поиски по истечении трёх дней. Вмешивать милицию мне совсем не хотелось, поэтому на следующий день подкинула записку: «Я жива и здорова. Уехала к подруге, меня не ищите».
Молодой быть просто здорово, главное, ничего не болит, теперь надо научиться жить по-новому.  Для начала, я «познакомилась» и «подружилась» с Аркадием и Аркадией. Они оказались очень славными. А когда услышали, как я пою, сразу же предложили стать солисткой в музыкальной группе, которую они создали. Выступали мы на площадях и бульварах города. Уже через неделю заработали не только деньги, но и популярность. О нас писали газеты, нас показывали по телевизору. Беспокоило одно – мне, показалось, что Аркадий глаз на меня положил. Пригласил меня домой, познакомил со своей мамой. Я ей поначалу понравилась, пока за столом, не сделала пару замечаний, по поводу супа: бульон, мол,  мутноват, картофель разварился, салат недосолен. Сноха посмотрела на меня так, как кипятком обдала. Я вспомнила, что теперь я – не я и стала выкручиваться, мол, бабушка меня воспитывала. Звучало не очень убедительно. Ирина вызвала Аркадия на кухню, сделала ему втык  и напрочь, запретила встречаться со мной, потому что его девушка напоминает ей её свекровь.
Далее стало ещё хуже. Вечерами мы подолгу сидели с Женькой в саду и разговаривали, это не осталось незамеченным вездесущими соседями. Они распустили слухи, что их сосед живёт с молодой потаскушкой. Слухи дошли до дочери Евгения. Та примчалась мгновенно, отругала и пристыдила отца, как фурия налетела на меня и с позором выгнала из гостевого домика.  Я сняла номер в гостинице. Это был 30 день моей молодости.  Через час позвонил Аркадий и сообщил, что его маму сбила машина, и она находится  в реанимации. Срочно нужна кровь четвертой группы, но, к сожалению, в больнице таковой нет. 
– Не волнуйся, – сказала я. –  Сейчас приеду. У меня четвертая группа крови. Наверное, сработала интуиция. Судьба дала шанс кое-что исправить и у меня получилось. Я надела старую одежду и приехала в больницу. Сергей первым увидел меня. Он даже не обратил внимания, что я молодая. Обнял меня и сказал: «Ты вернулась, мама. Я так по тебе скучал». А вот Ирина, очнувшись, увидела меня и впервые за 20 лет назвала мамой.
– Мама, вы здесь?! Спасибо за всё и простите меня. Я поцеловала её.
– Всё будет хорошо, дочка. Поеду домой, приготовлю тебе бульончик.
Я стояла на остановке. Вдруг подкатила «ява». Мотоциклист снял шлем. Девушки, стоявшие рядом ахнули:
– Какой красавчик!
«Красавчик» подошёл ко мне и чмокнул в щёку.
–  Прекрати, Женька, что скажут люди…
–  Пусть завидуют, что у  старушки, такой молодой ухажёр, –  засмеялся он и надел на меня мотошлем.
– Поехали, красавица. Довезу с ветерком.
Девушки брезгливо отвернулись и бросили:
– Извращенец!