Ангелы

   Они летали в лазурных небесах, и их огромные крылья в лучах яркого солнца отдавали такой глубокой белизной, что приходилось щуриться, глядя на них. Иногда они опускались на землю и делали несколько шагов по ней. При этом ни одна травинка не шевельнулась под их ногами, ни один след не отпечатался на влажной земле. Так же легко опускались они на воду и шли по ней, а может над ней, но гладь воды оставалась не тронутой и даже рябь не тревожила это природное зеркало.
      Иногда они поднимались в высь и сбивались в плотную стаю. Белоснежные просторные хламиды легко трепетали под лёгким ветром, а босые ноги выглядели достаточно комично, высовываясь из-под их лёгких одежд.
      Когда они пролетали низко, я видел их безупречно красивые лица, которые ничего не выражали. Не было в них ни радости полёта, ни вдохновения перед красотой открывавшегося вида.
      Я лежал на спине, на пригорке и безучастно смотрел на них. Мысли лениво текли в моей голове, иногда выстраиваясь в логические цепочки, иногда хаотично сновали по моему серому веществу, не оставляя в памяти ни малейшего следа.
      «Ангелы, - думал я, - что с них взять. Почему бы не летать, когда ты без греха. Это нам, грешным, не подняться, не взлететь. Погрязли в грехах, как в болоте. И не вырваться вовеки».
      Я перевернулся на бок, и мысли побежали в другом русле.
      «Ангелы. Жаль их. Их безгрешность – их слабое место. Попробуй сохранить её. А вдруг испачкаешь своё белоснежное одеяние. Понятно, почему они  земли не касаются. Во грехе она, а им нельзя испачкаться. Нельзя прикоснуться, нельзя посочувствовать… . Вообще, чувствовать нельзя – не дай Бог, грешные мысли проникнут в душу. Передал весть Божественную, и – свободен.
      Вот и остаётся им, бедным, летать да смотреть безучастно, бесстрастно. Твёрдо стать на землю – нельзя, помочь немощному – «ни, Боже мой», предупредить, подбодрить – и думать не смей. Точное слово – убогие. Возле Него, только для Него. Без радости, без грусти, без счастья. Ангелы, в общем, что с них взять!»
      Они летали надо мной, над нами, над Землёй. И не было радости от их полёта никому.