на Калибровщика, а для него он тип дерзкой, отчасти хамоватой наружности и главное, акульей сущности (кому дано так широко разевать рот, тот всегда этим воспользуется). И хотя Шурик ответа на этот свой вопрос ещё не получил, что-то ему во всём виде этого хамоватого типа подсказывает, что ответ на свой вопрос ему очень не понравится. А стоило хамоватому, с акульей сущностью типу, зыркнуть взглядом на него, как будто в первый раз увидел, да так при этом принижающее его достоинство свободного человека и всё равно индивидуальности, которая только по воле жизненных обстоятельств и своей неустроенности работает официантом (а так у него запросы о-го-го), то Шурик без труда прочитал на его насыщенной событиями физиономии ответ на свой вопрос.
– Вот только попробуй, тля, задать уточняющий вопрос, вмиг на себе познаешь, что значит выражение, попасть под горячую руку отдыхающего феодала (почему именно феодала, то Шурик, убеждённый первой частью ответа нахального типа, не посмел задаваться вопросами). А когда феодалы отдыхают, твоя главная задача какая? – Одним пронзающим насквозь Шурика взглядом, спросил его этот феодал. И Шурик по своей лакейской недалёкости и глупости, хотел было переспросить столь к нему снисходительного феодала: «Какая?», – но хорошо, что он вовремя сообразил, что феодал строго настрого запретил ему задаваться вопросами, и ему хоть это и тяжело делать, но пришлось полагаться на свою смекалку. Которая его не подвела и он нашёл ответ на этот вопрос.
– Быть всегда под рукой для трёпки и не мешаться под ногами. – Верно сообразил Шурик, сделав шаг назад от стола.
Ну, а отдыхающие за столом феодалы, как почему-то за них так сообразил Шурик, на тот момент задавались про себя другими вопросами. – Взять что ли с собой кекс, ведь они всё равно его выбросят. Или не выбросят? – Калибровщик с должным вниманием посмотрел на Шурика и сразу всё за него понял – сожрёт и не подавится. – Тогда заберу. – Сгустив в строгости брови, решил всё за Шурика и за кекс Калибровщик.
Что же касается Понтифика, то его почему-то тоже озадачил вопрос с кексом. – Интересно, а вкусный этот кекс, или так? – задался вопросом Понтифик, совершенно не считая этот вопрос, по шкале глупости занимающим предпоследнее место, глупым. Какой же вопрос занимает последнее место, то Понтифик не такой дурак, чтобы озвучивать его, ведь озвучь он его, то он признается в том, что знает самые глупые вопросы. А тут не далеко до того, чтобы задаться интригующим вопросом: А зачем ему знать самые глупые вопросы, если он сам не глупец?
В общем, он не такой глупец, чтобы признаваться во всём этом. Хотя очень часто, да прямо сейчас, в этом признаётся. – Какой же я глупец, что не попробовал кекс. – Воскликнул про себя Понтифик, обнаружив, что Калибровщик аккуратно заворачивает в салфетку кекс.
– Голубей побалую. – Сказал, а, по мнению Понтифика, с брехал Калибровщик, в ответ на внимательный на себя взгляд со стороны Понтифика. – Сам сожрёт и не подавится. – Так за Калибровщика решив, Понтифик в этот момент посмотрел на Шурика. И вот бы Понтифик удивился, узнай он о том ходе мыслей Калибровщика, которые привели к тому, что кекс оказался у него в кармане.
Но ему не суждено было по этому поводу удивиться, и когда счёт им был оплачен, они покинули расположение этого заведения. Где перед тем как расстаться, Калибровщик спросил его на дорожку. – А ты знаешь, какая самая большая опасность поджидает того, кто будет себя отождествлять и действовать от другого лица?
– Нет. – Ответил Понтифик.
– Тогда скоро на собственной шкуре узнаешь. – Сказал Калибровщик, покидая неудовлетворённого его ответом Понтифика.
