что он никогда не жалел своих людей, берег их лишь как необходимую для дела рабочую силу, искренне презирал, да и не скрывал почти этого.
- Подбирайте раненых, уходим.
Только теперь Арман подошел к сыну. Симен стоял, все еще держась за развороченную щеку, но уже не шатался.
- Как твое рыло? - спросил Арман, вовсе не грубо, а напротив, с участием. - Дай поглядеть… О, черт! - сплюнул - Ничего, поживешь еще. Говорить больно? Ну молчи. Пошли. Идти-то сможешь?
Когда пираты скрылись, с земли поднялся израненный рыжий Иван. Он пробормотал: «Сволочи, сволочи…», и со словами: «Ай, сука!» упал, и на четвереньках, уже не пытаясь подняться более, дополз до избы, подобрался к погребу, и ввалился туда. Там его и нашли наутро.
Что тут началось! Женщины кричали, дети плакали, собаки лаяли, куры кудахтали. Парни из Верхнего Аккаса носились верхом по округе, потрясая оружием, но биться было уже не с кем - к утру пираты достигли слияния Андры с Аккасом, а в полдень вышли в океан. Вечером усталые, злые и голодные юноши вернулись в деревню. Был среди них и Брайн сын Якилов.
Он хотел было идти домой, но повстречал жену Ивана, и та сказала, что муж ждет его в общей избе, куда перенесли с поляны его и Грегара - всех, кто остался в живых. Брайн пошел туда, и кто знает, что твердил ему там Иван, какими словами уговаривал, но, как и говорил Грегар, назначенный на завтра поединок Брайна с Томом не состоялся.
Через двое с небольшим суток после того, как капитану Арману приснился сон, показавшийся ему очень похожим на вещий, Брайн сын Якилов выехал из деревни Верхний Аккас на серой в яблоках кобыле.
Он не знал еще, как огромен на самом деле свет, доcеле ограниченный окрестностями родной деревни, не знал толком, куда едет, зачем и надолго ли. Не понимал еще, на какое тяжелое и опасное дело решился не раздумывая. Ведать-не ведал о великих и страшных делах, творившихся в древности, представить себе не мог, что случится дальше. Ничего еще не слыхал ни о былом владыке мира Сиаке, ни об злом демоне Каменном Капе, ни о добром демоне Большом Полкане, ни о Черном Нарте - демоне не злом и не добром, но весьма могущественном, ни о человеке по имени Мер сын Месеров.
