Запутанными дорогами к Богу идём

пенсию, то про него все благополучно и забыли…

Я рассматривала Иконы, читала все подаренные папе книги. И Библию тоже полностью в свое юное время прочитала. Потом возвращалась много раз к некоторым местам, которые меня особо зацепили. Стала читать, что там писали Святые Отцы. Что-то сама себе стала покупать, что-то скачивать из Интернета. И однажды я пошла в православный храм.
Объяснила священнику, что я католичка, но могу ясно и понятно рассказать, почему у католиков воздвигнут потолок, закрывающий путь в небо. Что я много чего прочитала и много чего поняла. Рассказала про свою судьбу в замужестве. Священник оказался очень добрым. Он ни слова не произнес  про деньги на жертву, да у меня их и не было с собой! Но минут сорок читал надо мной молитвы, проводил какие-то обряды, потом надел на меня православный крестик и отправил восвояси, не преминув сказать, что если надумаю идти замуж, то он напоминает мне, что нужно венчаться в православной вере. А я ему в ответ изумилась: «Как так! Да у меня и парня-то нет! За кого идти замуж?» Но он пожал плечами, развернулся и ушел.

Я в тот день домой вовсе не шла - я парила над мостовой. Это было такое чувство легкости и невесомости, что я не замечала ног! С тех пор Господь взял меня за руку и уже больше не отпускает. Я его об этом постоянно прошу. Говорю Ему: «Я буду брыкаться, вырываться, но Ты не отпускай меня! Потому что Ты лучше знаешь, что для меня надо!» Вот и в купель зимой полезла. Не потому, что было любопытно или что все лезут и я заодно с ними. Вовсе нет!

Я ехала с мыслью о том, что очень боюсь холодной воды и мне очень страшно. Я вообще теплолюбивая очень! Зимой под двумя одеялами сплю в носочках и пижамке, а летом под пуховым одеялом -  и мне не жарко. А тут – зима, январь и 4-х градусная купель! Еду я в автобусе с девчатами, они песни горланят, а я себе думаю: «Вот полезу я, Господи, в эту холодную воду, чтобы Ты видел, что я тебе доверяю! Я сделаю это! Хоть раз, но сделаю! Доверие – вот, что важно! А Ты меня держи за руку и не отпускай! Даже, если я вырываться буду и убегать от Тебя, Ты меня не отпускай!» И вот еду я, а у меня температура 38,2. И лихорадка болезненная. С нервов наверно или так приболела. Но я заранее дала слово Богу, что окунусь. И стыдно как-то было его нарушить. Ну и поехала я со всеми в монастырскую купель. И не заболела. И температура спала к вечеру. Только дрожь осталась какая-то трепетная.

Ссорилась я сильно с православными общественниками. Ссорилась из-за того, что они внешнему придавали больше значения, чем внутреннему. Меня они даже фундаменталисткой обзывали. А мне что с того, если я знаю правду? И вот однажды один медийный православный священник, из уст которого стали все чаще на экран вырываться протестантские смыслы, в переписке со мной поквитался. Ну, я с дуру, в порыве гнева, после прочитанного письма, сорвала со своей шеи крестик и бросила на стол. И сразу же меня обуял страх. Стала кружиться голова, появились галлюцинации. Меня охватило такое чувство первозданного ужаса, когда я поняла, что мне показывают место, где Бога нет! Рвотные массы измазали весь унитаз, живот мой судорожно сокращался, и слезы лились по моим щекам. Меня выворачивало рвотой наизнанку. Дрожащими руками я с трудом нацепила свой нательный крестик, схватила молитвослов и… застыла, не разбирая букв от слез. Перед моим взором вдруг предстали два священника, которые однажды молились за меня. Я их видела, как наяву! Они стояли столбиком, не шелохнувшись и снова за меня молились.  И я стала вслед за ними читать без разбора первые попавшиеся молитвы из книги. Сначала с трудом разбирая буквы и не понимая слов, потом все больше успокаивалась, и, наконец, пришла к мысли, что надо срочно бежать с раскаянием в церковь на исповедь. Чуть дождалась рассвета и помчалась. Бегу и думаю о том, как стыдно будет говорить о том, что усомнилась в вере священнику, который меня хорошо знает. И ведь сама себе говорю: «Вот в наказание тебе, аккурат исповедовать будет именно он, а никто иной! Чтобы уж совсем стыдно было!!» А надежда-то, что исповедовать будет другой священник, теплилась. (Улыбаюсь). Прибежала – получай фашист гранату! Иди и исповедуйся тому, кто тебя хорошо знает! Ну и пришлось! И было очень стыдно…
В общем, тогда я поняла, что не все священники могут быть одинаково полезными. Вернее, тот тоже был полезным, но только в качестве горького опыта. Да простит его Господь! И ещё поняла, что мне специально в качестве Дара показали врата преисподней. Наверно не каждому такое дается…

Когда заболела моя дочь, врачи долго не могли определиться с диагнозом. С каждым днем она чахла и угасала. Когда в очередной раз она пошла кровью, нам позвонили врачи из больницы, что дело совсем плохо. Муж побежал в больницу, а я упала на пол перед иконами в истерике: «Не забирай! Прошу! Я не переживу этого!» Ночью в больницу вызвали какого-то совсем древнего девяностолетнего профессора, который стал выдвигать свои предположения. Я всю ночь провела, ползая на полу перед иконами и размазывая по рукам сопли. Утром спасительным путем побежала в монастырь. Благо женский монастырь находится в центре города. Объяснила батюшке, что с дочкой совсем худо, что нет больше моих сил терпеть её боль. Он исповедовал меня, и после причащения монахинь, пригласил для причастия. После службы я вышла на улицу, и на мой мобильный через полчаса позвонили врачи. Они выставили точный диагноз и перевели моего ребенка в другую больницу, которая специализировалась на этом редком заболевании. В очередной раз я шла по улице, держась за руку Господа…

Отчаянная я. Что тут говорить? Но Бог меня любит. Он рядом. Я это вижу, я это чувствую и знаю….только тяжело мне здесь быть, устала я… домой уже хочу…