объясняется очень просто, - объявила Надежда Николаевна. – Князь Василий уже устал рассказывать о своих похождениях, поэтому у нас рассчитывает отдыхать. Так, Вася?
- Бабушка, за это не давайте ему пирога, - посоветовала Зинаида Михайловна.
- А он очень вкусный, - сообщила Талочка.
- Нигде в округе нет таких пирогов, как у нас, - похвасталась Сансана.
Маруся пошла ещё дальше и пригрозила:
- А я нарочно объеду всех соседей и попрошу их не принимать вас у себя до тех пор, пока вы расскажете нам о своих приключениях.
- Поздно спохватилась, голубушка, - возразила Надежда Николаевна. – Он уже у всех побывал, к нам, бедным, заехал последним.
- Чтобы больше меня ничто не отвлекало,- оправдывался Василий Георгиевич. – Я всегда так делаю. Зато здесь я могу, а точнее, мог рассказать что-нибудь особо интересное и длинное. Но на этот раз у меня не припасено ничего увлекательного. Я всего лишь скромным туристом посетил Германию…
- И Индию, - добавила Сансана.
- И Египет, - напомнила Маруся.
- И турок, - вторила Талочка.
- И множество других стран, о чём мы знаем из ваших же писем, - сказала Зинаида Михайловна, переглянувшись с Надеждой Николаевной.
- Это ничего не значит,- возразил Василий Георгиевич. – Я ни с кем не дрался на дуэли, никто на меня не нападал, никто не пытался меня сжечь, спутав с женой почившего раджи, у меня не похищали невесту…
Все оживились.
- … хотя бы потому, что у меня её нет.
- Сам виноват, - не преминула заметить Надежда Николаевна.
- В том, что у меня её нет, или в том, что у меня её не похитили?- пожелал узнать Василий Георгиевич.
- Вася, ты не надейся, что давно вырос, - предупредила его старая дама. – Накажу. Гляди, как бы тебе не остаться без сладкого.
Василий Георгиевич наслаждался и просьбами, и возмущением от его отказа рассказывать, и шутливыми угрозами. В этой семье он был своим и чувствовал себя так, словно попал в родной дом. Его не смущал даже халат, в котором ему пришлось появиться перед дамами.
- А что должно быть на сладкое? – спросил он, притворяясь обеспокоенным.
- Пирог с ранней земляникой, - ответила Талочка, любившая пироги именно с земляникой.
- Пирожные с взбитыми сливками, - соблазняла гостя Маруся. – Подумайте, Василий Георгиевич, чего вы лишитесь, если ничего нам не расскажете!
- И тянучки, - подхватила Сансана. – Не забудьте тянучки. Я их уже попробовала. Вкусно необычайно!
- Сдаюсь, - сказал Василий Георгиевич. – Если уж дело дошло до тянучек, то я готов рассказывать.
- Неужели?! – воскликнула Надежда Николаевна. – И часу не прошло, как соизволил согласиться! Стареешь, князь Василий. Прежде ты держал оборону дольше.
- Меня сразили тянучки, - признался тот. – Я их с детства обожаю. Как я обходился без них целых три года, ума не приложу.
- Сейчас перейдём в столовую, - сказала Зинаида Михайловна. – Поужинаем, выпьем чаю, вы тянучками своими насладитесь, а потом уж не отказывайтесь и принимайтесь за рассказы.
- Я-то не откажусь, - ответил Василий Георгиевич, - но мне всё-таки кажется, что мой чемодан отыщется.
- Не волнуйся ты о нём, Вася, - принялась его успокаивать Надежда Николаевна. – Конечно, отыщется. А не отыщется, так я приглашу портного, и он тебя мигом приоденет… Или у тебя там было что-то ценное? Прежде ты никогда не волновался из-за своих вещей.
- Алмаз, отобранный у растерявшегося раджи, - предположила Талочка.
- В своём роде это можно считать бриллиантом, - согласился Василий Георгиевич. – Но бриллиантом особым. Это не камень, не золото, а рукопись.
- Неужели ты всё-таки решился заделаться писателем? – обрадовалась Надежда Николаевна.
- Рукопись не моя, - признался гость. – Мне её подарили при обстоятельствах, о которых я расскажу позже. Конечно, если чемодан сгинул, то я передам её содержание своими словами, но всё-таки мне бы хотелось её зачитать. Рассказывая, я могу невольно выдать вам свои мысли, а, слушая историю так, как её изобразил автор, вы составите о ней собственное представление. Я никому не читал эту рукопись, ни словом не обмолвился ни о ней, ни о её содержании. Я берёг её только для вас. Но должен предупредить, что это длинная история и займёт не один день.
- А мы никуда не торопимся, - ответила Надежда Николаевна. – Правда, девочки?
В число девочек была включена и Зинаида Михайловна, которая сказала:
- Никуда. Мы готовы выслушать не только чтение этой рукописи, но и все истории, которые вы рассказывали другим.
- С них-то и придётся начать в ожидании чемодана, - заключил Василий Георгиевич. – Думаю, что теперь о нём буду тосковать не только я, и все вы. А пока насладимся жареной куропаткой с хреном и тянучками, селёдкой с пирожными, гусем с яблоками и земляничным пирогом. Или к сладкому будет другая приправа?
Князь Василий не был в этом доме больше трёх лет, но казалось, будто он и не покидал его. Все почувствовали себя с ним легко и свободно с самого его экстравагантного появления.
В этот вечер Василию Георгиевичу пришлось повторять уже многократно рассказанные истории, но из-за того, что он повторят их людям, которых любил, они приобретали совсем другое звучание, не столько эффектное, сколько задушевное.
На следующее утро его разбудила сияющая Матрёна.
- Я к тебе с радостью, Васенька, - сообщила она. – Цел твой чемодан.
- Неужели прибыл, тётка Матрёна?
Он знал, что старой няне льстит, когда он называет её именно так.
- Ещё нет, но известно, что он в Воробьёвке. У телеги сломалась ось, да не где-то, а на самой переправе. Хорошо, что лошадь не поломала ног. А чемодан полетел в воду, но его выловили. Так что всё кончилось хорошо.
Князь помрачнел. Если рукопись намокла, то вряд ли её можно будет восстановить. Оставалось лишь надеяться, что чемодан выловили из воды достаточно быстро.
- Спасибо за известие, - поблагодарил он.
- Да никак ты не рад вовсе? – удивилась старуха.
- Я рад… А что, чемодан сильно промок?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю. Да ты не волнуйся, погода хорошая, солнышко его быстро высушит.
«Лучше бы сейчас была зима», - подумал Василий Георгиевич.
- И представляешь, Васенька, какая незадача, - продолжала Матрёна. – Этот твой чемодан словно отмечен самим Нечистым.
- А что с ним такое? Прежде за ним ничего такого не водилось.
- Он ведь с виду самый обычный, а, гляди ты, какой странный!
- Да что в нём такого странного? Чемодан как чемодан.
- А то странно, что он ехал уже на трёх телегах. Люди стали поговаривать, что не к добру это.
- Как это понимать? – недоумевал Василий Георгиевич. – На трёх телегах? Как он мог занять три телеги? Я сам видел, что его положили на одну, и он прекрасно там уместился.
- А ты сам посуди. На первой телеге отлетело колесо. Чтобы не было задержки, твой чемодан переложили на другую телегу и повезли дальше…
- Надеюсь, он не упал в воду? – спросил гость.
- Не то что в воду, а в большую лужу, - призналась Матрёна. – Ты уж не осердчай, если он окажется грязным или поцарапанным.
- Не осердчаю. И что же с ним было дальше? Снова поломка?
- Когда в потёмках проезжали по верху оврага, колесо попало в яму и телегу потащило вниз…
- Кучер и лошадь уцелели? – перебил Василий Георгиевич, перед глазами которого предстала ужасающая картина несчастья.
- Уцелели. Кучер успел обрезать постромки и удержал лошадь, но телега съехала вниз и перевернулась. Не к добру это, Васенька. Недаром у первой телеги колесо отскочило, а вторая в овраг свалилась. И овраг-то неспроста называется Чёртовой ямой, а перед этим там слышали волчий вой, да не простой, а…
- Ты мне, тётка Матрёна, зубы не заговаривай. Говори прямо, что случилось с моим чемоданом? Неужели упал в лужу?
- Не в лужу, нет. В грязь. На дне Чёртовой ямы грязь не просыхает, а видом она черным-черна…
- Понятно, что черна, раз яма не какая-нибудь там безобидная, где ангелы резвятся, а чёртова. Так вытащили мой чемодан?
- Его телегой придавило, но кучер его вытащил. Ох, и потрудился же он! Уж он его тянул-тянул, а чемодан словно сопротивляется, так и норовит беднягу за собой в грязь утащить… Скажи, Васенька, там у тебя было что-то ценное, что могло разбиться или как-то иначе попортиться?
«Грязь не страшна, - думал князь Василий, - а вот большая лужа опасна. И на переправе…»
- Рассказывай дальше.
- Кучер добрался до деревни с лошадью и твоим чемоданом. Он уже тогда догадался, что не всё с ним в порядке…
- С кем «с ним»? С кучером?
Старуха запнулась и замотала головой.
- Да не с кучером, а с чемоданом. Пробовал кучер верхом ехать, а чемодан, проклятый, вниз его тянет. Несколько раз несчастный с лошади падал, решил, что лучше пешком идти. Да не тут-то было! Пока нёс этот твой чемодан в руках, тот его опять так и норовил с ног свалить, а уж по ногам бил... Столько синяков получил, что, небось, живого места на нём нет. Видно, спрятано в твоём чемодане нечто, и это нечто не хочет попасть к тебе в руки. А может, это сам Господь Бог пытался тебя, Васенька, уберечь и не допустить беды.
- Но хоть донёс он чемодан до деревни? – спросил Василий Георгиевич.
- Донёс. Набрался храбрости и донёс. По дороге его гроза настигла. Дождь так и хлестал. Ох, и страху он натерпелся!
«Ещё и ливень! – чуть не взвыл Василий Георгиевич. – Пропала рукопись».
- Подожди, - спохватился он. – Какая гроза? Я же прошёл весь путь пешком, и никакой грозы не было. Дождик чуть поморосил, но быстро прекратился.
Матрёна зловеще покачала головой.
- Видно, и впрямь в твоём чемодане спрятано что-то нехорошее. У нас здесь тоже грозы не было. Она разразилась над бедным кучером, а точнее – над твоим чемоданом.
- Но чемодан, пусть и в плачевном виде, он всё-таки уберёг, - закончил гость.
- Не такой уж плачевный у него вид, - возразила старуха. – Бабы его отмыли, оттёрли.
Князь Василий потерял последнюю надежду.
- Отмыли?! Да зачем же они его мыли?!
- Так нельзя ведь его в таком виде тебе представить. Кто же знал, что он сам искупается на переправе?
- Но вещи хотя бы оттуда вытащили, прежде чем его отмывать?
- Как можно, Васенька?! Да и кто осмелится туда заглянуть после всего случившегося?
- Понятно.
- Кучер отдохнул, получил новую телегу и отправился дальше. И как же его всю дорогу трясло! А твой чемодан словно взбесился. Так и норовил выпрыгнуть. Неспроста это, Васенька.
- Ту дорогу давно пора выровнять, - заявил Василий Георгиевич. – Наверное, немало бывает потерь, когда возят урожай?
- Немало, – согласилась старуха. – Но то урожай. А зачем чемодану-то подскакивать и вываливаться? Хорошо ещё, что кучер за ним следил и вовремя подбирал, а то бы потерялся. Может, оно было бы и к лучшему, да ты бы, Васенька, расстроился.
- И каковы дальнейшие приключения моего чемодана?
- А никакие. На переправе ось сломалась, вот и вся незадача. Кучер, молодец, не сплоховал и подхватил чемодан, а то бы течением унесло. Сейчас они все трое…
- Трое?
- Чемодан, лошадь и кучер. Все они тут, неподалёку, в самой Воробьёвке. Думаю, после полудня чемодан будет у тебя, если Нечистый вновь не подстроит какие-нибудь козни.
- А как обо всём этом стало известно тебе? – спросил Василий Георгиевич.
- Так ведь мальчишка прискакал об этом сообщить. Рано утром прискакал. Рассказал обо всём, поел и обратно ускакал.
- Почему же он не привёз чемодан?
- Да ты что?! Он на него даже глядеть боится. Вся деревня ждёт – не дождётся, когда же кучер выспится и увезёт от них эту колдовскую штуку.
- Может,
