дочь довольно заулыбалась. – Нельзя судить только по внешнему виду, верно?
– Именно, это и есть одна из основных ошибок руководителей. Они идут за модой, за лоском, респектабельностью и регалиями советником и экспертов, часто доверяясь им и не желая вникать в суть вопроса. От этого у нас сплошь и рядом проблемы, - закончил я свое объяснение тяжелым вздохом.
– Не грузи ребенка, смотри, как она уже нахмурилась от твоих речей, – сказала жена, щелкнув по носу нахмурившуюся Аню.
– Пап, но если руководители ничего не понимают, то почему они руководят? – спросила Аня.
– Боюсь, что я пока не готов тебе ответить на этот вопрос, мне надо его хорошенько обдумать, – ответил я, не ожидая такого простого и верного вывода от маленькой девочки.
Дочка с тоской взглянула в окно, солнце нещадно палило, пол на кухне так прогрелся, что по нему было жарко ходить. Аня с надеждой посмотрела на нас, мама уловила ее настроение и сказала.
– Гулять пойдем ближе к вечеру, там такое пекло началось, я думала, что до дому не дойду!
– Весь make-up стечет на асфальт? – ехидно спросил я и незамедлительно получил удар в плечо от жены, разгневанное моей сильно застоявшейся шуткой
– Вот, запомни, Аня, так поступать нельзя, – сказал я, картинно растирая ушибленное плечо. – Бить людей без повода нельзя.
– Ты сам напросился, – огрызнулась жена. – Считай, что это была профилактика.
– Мама, ты такая красивая. И папа это всегда говорит, что ты самая красивая, – дочка решила примерить на себя роль дипломата, обхватив маму за талию. – А мы скоро будем кушать?
– Кушать? Ты же недавно завтракала? – удивилась мама.
– Недавно завтракал папа, а я уже давно, – ответила дочь, не выпуская маму из объятий. – Поэтому, ничего удивительного, что я скоро захочу кушать. А что ты приготовишь?
– Если ты будешь меня так держать, то ничего, – ответила мама.
– А можно я тебе помогу? Я могу, я все могу! – уверенно заявила дочь.
– Давай пока помой черешню, – скомандовала мама, и дочка бросилась к холодильнику, нетерпеливо зашуршала пакетами.
Через пять минут борьбы с дуршлагом, на столе появилась большая чаша с ягодами и небольшая для косточек. Придвинув чашу ближе к себе, но оставив немного пространства и для меня, мои прекрасные дамы, не останавливая процесс поедания черешни, стали сверлить меня глазами, молча требу продолжения рассказа. Я решил, что пора сказку заканчивать, тем более, что события развивались стремительно и без моего участия.
«После того, как власть в стране досталась бывшим ворам, а жадный король был заточен в монастыре, жизнь в стране покатилась дальше в пропасть. А что поделаешь? Когда приходят одни воры сменять других воров, то ничего хорошего из этого никогда еще не бывало. Новые воры спешат быстрее обогатиться в итак уже нищей стране, заставляя жителей еще туже затягивать пояса, заставляя бросать свои дома и уходить в лес в партизаны.
Вот и наши герои, не сомневаясь ни мгновенья, ушли в партизаны. Все бывшие актеры перевоплотились в лесных разбойников, внезапно нападавших на обозы с награбленным, разрушая нестройные ряды армии мародеров, и снова скрываясь в лесных чащах.
Впереди всегда были Луиджи и Марчелло. Они вместе продумывали планы новых вылазок, разыгрывая атаки как хорошо отрепетированный спектакль. Судьба благоговела им, никто еще не пострадал от их меча, бандитов связывали, отбирали оружие, призывая исправиться, а обозы с награбленным раздавали нуждающимся. Розалина и Моника в сопровождении неунывающего кота днем бродили по деревням и селам, заходили в города и собирали информацию. Некоторые жители, узнав, кто они, уходили вместе с ними в лес, вступая в их ряды. Женщинам участвовать в ночных вылазках не полагалось, только Монику часто привлекали для меткой стрельбы из засады. То она подожжет обоз с сеном, что вызовет панику в стане врага, то выбьет из рук самозваных генералов оружие, отчего они в страхе прятались под свои кареты. Так, медленно, но верно двигалась народная армия по стране, отбирая обратно захваченные земли, освобождая от непосильного гнета людей. Многие мародеры и бандиты сами вступали в ряды партизан, видя воочию, во что превратили их Родину. Но были и те, кто тайно бежал к врагу, захлебываясь от ярости, дав себе слово отомстить, жестоко отомстить.
Луиджи и шута сделали главными командирами, Марчелло решил остаться в ночных отрядах лесных охотников. Назревало главное сражение. Уже противник подтянул свои силы, готовясь разбить мятежников в пух и прах, как докладывала разведка во главе с Марчелло. Воинов было видимо-невидимо, и все разных цветов, есть и черные, и желтые, и коричневые и белые – и все злые и голодные. Две армии сошлись на разных берегах реки, никто не решался сделать первый шаг. Стали Луиджи с шутом думать, как поступать, но не могли сойтись во мнениях. Шут говорил, что надо идти вперед, не боясь потерь, а Луиджи боялся, что так они погубят сотни и тысячи жизней. Время шло, а командиры не могли договориться.
В одну из ночей, когда не спали лишь дозорные, Луиджи вышел из своей палатки и пошел к реке. Ночь была темная, луна спряталась за грозовыми тучами, поэтому его никто не мог видеть. Дойдя до реки, он почувствовал холодный ветер и тихое ржание. Прямо перед ним стоял огромный всадник на черном коне, у всадника был длинный черный плащ, а лицо его закрывала черная маска. Это был царь мертвых.
– Приветствую тебя, царь мертвых, – Луиджи почтительно поклонился. – Что привело тебя сюда?
– Ты, – ответил царь мертвых. – Ты готовишь для меня много новых рабов в мое царство.
– Но почему ты так решил? – удивился Луиджи. – Я как раз думаю, как нам избежать больших жертв.
– Ты думаешь, а твой противник будет действовать, и в один из дней ворвется к тебе в лагерь, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. Вот, посмотри сам.
Подаренный царем мертвых кулон на шее Луиджи засветился, и перед ним появилась ужасная картина поле битвы, почти все их воины, друзья, соратники были убиты, палатки сожжены, гарь, копоть, стоны раненых, вот, что он увидел перед собой.
– Ты хочешь, чтобы я ударил первым? – спросил Луиджи.
– Нет, это твой выбор. От твоих решений зависит судьба многих людей, готов ли ты решать, кто должен умереть, а кто нет?
– Нет, не готов! – Луиджи в сердцах дернул кулон, но цепочка не поддалась, больно впившись ему в шею.
– Даже не пытайся, ты теперь решаешь их судьбу, но помни, чтобы жили одни, должны умереть другие, таков закон всего сущего, и его нельзя изменить, никому, ни тебе, ни мне. Прощай, – царь мертвых пришпорил коня, и тот яростно заржал, встав на дыбы, и прыгнул расколовшуюся перед ним землю.
Луиджи подошел к реке, склонившись к воде, он стал мочить раненную шею, как вдруг услышал тихие всплески воды. Вдалеке, справа, кто-то шел на лодках, лодок было много, вода в реке раскачивалась от их синхронных ударов веслами. Луиджи побежал в лагерь, надо было торопиться, враг решил ударить первым, как и предупреждал царь мертвых.
И начался бой. Воины противника накатывались на утесы обороняющихся, откатываясь назад, чтобы с новой силой бросится вперед. Никто не мог совладать друг с другом, только поле знало, каких усилий и жертв это стоило, принимая к себе все новые тела погибших. Луиджи, ведя воинов вперед, глубоко врезался в стан врага, круша все на своем пути, а кулон царя мертвых освещал ему дорогу. Враги расступились, открывая перед ним широкое поле. На другом конце стоял грозный всадник, белый, как смерть, худой, как тысячелетний голод, с огненными глазами и пудовой палицей в руках – это и был голод, главный генерал всех войн. Луиджи опешил от его страшного вида, но голод бросился к нему, не раздумывая, пришпоривая своего коня, яростно размахивая костями, вместо рук.
Битва была долгая и жестокая. Луиджи из последних сил отбивался от сокрушительных ударов голода, нанося смертельные удары мечом, но меч лишь проходил сквозь ребра голода, голод был бессмертен! Силы у Луиджи были на исходе, вот уже и правая рука была сломлена от удара палицей, и меч он держал в левой, с трудом отбиваясь, но не сдаваясь.
Все наблюдали за их битвой, никто не решался вступится или помочь кому-то из них. Бандиты и мародеры боялись своего главного генерала, а партизаны и простые люди не могли сойти с места от ужаса. Розалина отвернулась назад, боясь увидеть смерть брата, Моника стояла лицом к врагу, но ничего не видела, глаза ее застилали слезы, а дышать было трудно от рыданий. Вдруг Розалина почувствовала, как кот тянет ее назад, настойчиво, рыча от злости.
– Черныш, что случилось? – спросила Розалина, поддавшись на его напор.
– Быстрее! – громко промяукал кот. Марчелло, увидев, как Розалина бежит обратно в лагерь, бросился за ними.
Кот привел их к груде тюков, сквозь которые пробивался яркий золотой свет. Марчелло стал раскидывать тюки, желая быстрее найти источник этого света. Тюков было много, часть оттаскивала Розалина, но они были слишком тяжелыми для нее.
– Нашел! – радостно воскликнул Марчелло, доставая из-под залежей тюков забытый колчан со стрелами, которые подарила Стерволина. Там осталась одна единственная стрела, и она сейчас горела ярким пламенем, а держать ее было больно от жара.
– Быстрее, отдайте ее Монике! – замяукал кот, сам убегая вперед, озираясь назад, не понимая их медлительности.
Марчелло растолкал всех и, морщась от боли, держа в руках горящую стрелу, отдал ее Монике. Моника взяла ее в руки, в ее ладонях стрела зажглась еще ярче, а жар не жег ее, пламя освещало далеко вперед, стало светло, как днем. Голод, завидев свет, стал еще яростнее нападать на Луиджи, еще немного и он победит.
– Я не промахнусь, – сказала Моника, выходя вперед.
Все перед ней расступались, даже бандиты на другой стороне поля отошли в стороны. Она натянула тетиву, вложила стрелу и прицелилась. Закрыла глаза, потом резко открыла, и отпустила стрелу… Голод взвыл, сраженный золотой стрелой в голову. Его костлявые руки пытались выхватить стрелу из головы, но она жгла его изнутри. Луиджи собрал последние силы и отрубил ему голову, сам упав замертво после удара на поле.
Свет исчез, а за ним и закончилась битва. Ночь сгустилась сильнее, и пошел мощный ливень. Войска бандитов, потеряв главного командира, разбежались в разные стороны, побросав оружие. Марчелло поднял бездыханное тело Луиджи и понес его в лагерь.
Семь дней лечили Луиджи, семь дней мазали его той мазью, что дал давным-давно аптекарь, семь ночей не спали Розалина и Моника, сменяя друг друга, дежуря возле больного. Марчелло с котом бродили по лесу, собирая разные травы для лечебных настоев, фея Циндерелла охотно вела их по своим угодьям, но так ни разу сама и не появилась, незаметно погладив пару раз кота, когда Марчелло уходил далеко вперед. На восьмой день Луиджи проснулся, здоровый, как и раньше, а кулон, подарок царя мертвых исчез, может его сорвал противник, может лопнула цепочка, и он лежит теперь в поле, никто не желал его искать. Война закончилась, предстояло много работы, много сил требовалось, чтобы восстановить мир, построить заново дом».
– А что дальше? – спросила Аня.
– А что дальше? Все, мир настал, все счастливы, – пожал я плечами.
– Ну, нет, папа! – возмутилась дочь.
– Да, у тебя еще есть
