пошел – на прогулку ли, на охоту ли – Аеша бродит за ним по пятам.
***
- Патрон Деметрио, мы не вернемся в дом? – раздался за спиной нежный голосок.
- Нет, – Деметрио де Сан Тельмо с револьвером за поясом и ружьем за плечом неподвижно, как каменная глыба, стоял на своем наблюдательном посту – вершине мрачного, неприветливого холма. Глядя в бинокль, он озирал поверхность реки, пристально всматриваясь в каждый бугорок, ствол или сучок, плывущий по течению.
- Кого ты ждешь, патрон Деметрио, кто приплывет по реке?
- Многие могут приплыть сюда, Аеша. Индеец Игуасу уже давно уплыл в Куябу и увез ее письмо, а ответом на него может быть Джонни де Кастело Бранко собственной персоной. Но я хорошо его знаю: он не поедет в сердце сельвы один, он притащит с собой все окружение, чтобы силой вырвать ее у меня.
- Почему для тебя так важна эта белая женщина? Она не любит тебя, не заботится о тебе. Ты проводишь целый день один, вдали от нее, так почему она тебе так важна?
- Порой мне хочется, чтобы она уехала навсегда, а порой... – Деметрио умолк, не договорив.
- Что порой, хозяин? Скажи это Аеше. Аеша предана тебе, как собака, как лошадь, как твое ружье.
- Да-да, Аеша, я знаю, что ты верная, но я знаю также, что ты не сможешь меня понять.
- Так что порой, патрон Деметрио, что?.. Скажи мне…
- Порой я думаю над тем, чтобы ее не похитили, не отняли у меня силой, – Деметрио задумался. – Ты хорошо знаешь сельву, Аеша? – неожиданно спросил он.
- Как свои пять пальцев, патрон Деметрио.
- А ты могла бы отвести меня туда, где нас не смогут найти?
- Конечно, хозяин, Аеша отведет тебя туда, где нас никто не найдет, она построит для тебя хижину из пальмовых листьев и своими руками сплетет гамак из перьев, чтобы ты мог спать. Пойдем со мной, патрон Деметрио, мы уйдем в сельву!
- Да-да, Аеша, в сельву, вместе с ней! – Деметрио воспрял духом.
- С ней, хозяин? С белой женщиной? – протестующе воскликнула индеанка. – Нет-нет, не с ней! Белая женщина ненавидит тебя, а Аеша тебя любит!.. Аеша любит тебя, патрон Деметрио! – индеанка в отчаянии бросилась на колени и обхватила ноги Деметрио руками.
- Ты сошла с ума?.. Поднимись сейчас же! – Сан Тельмо оттолкнул индеанку, как назойливую собачонку, а затем участливо посмотрел на нее, раскаиваясь в своей грубости.
- Ты не любишь Аешу, хозяин? – печально спросила она.
- Это не так…
- Ты меня не любишь, ты любишь ее... Ее!
- Да, Аеша, ее.
- Ты любишь ее… Ты любишь ее... – не помня себя, твердила индеанка, а потом, словно очнувшись, спросила: – Ты полюбил ее навсегда, патрон Деметрио?
- Да, Аеша, думаю, что на всю жизнь, – согласился сан Тельмо, – на всю свою тоскливую, постылую жизнь!
- А если белые мужчины заберут ее у тебя? Она захочет поехать с ними.
- Они не отнимут ее у меня, – отрезал Деметрио, – разве что силой!.. О, черт! – заметив что-то на поверхности реки, Деметрио припал глазами к биноклю и криво усмехнулся.
- Что там, хозяин? – Аеша вцепилась в руку Деметрио.
- Катер!
- Что-что? – непонимающе переспросила она.
- По реке плывет моторная лодка.
- Моторная лодка? Это та самая лодка без весел, о которой говорил Игуасу? Лодка патрона Бело, который прислал подарки для белой женщины?..
- Она самая, а в ней…
- Что?..
- Ничего… Оставь меня, мне нужно найти индейца Педро, – Деметрио высвободился из цепких рук Аеши. – Ну нет, им ее не увезти! – Он погрозил плывущей лодке кулаком.
- Лодка без весел плывет за белой женщиной, патрон?
- Да, Аеша, за ней, но им ее не увезти!.. Нет!.. Прежде я… я… не знаю, что я сделаю!.. Беги за лошадьми, скажи Диего, пусть оседлает их... и еще пусть набьет несколько вьюков продуктами!
- Но, патрон!..
- Беги и выполняй то, что я тебе сказал!.. И никому – ни слова, поняла? Ни слова! Ну давай, беги же!
***
- Белая женщина, ты не хочешь послушать Аешу? – бесплотным, бесшумным призраком Аеша скользнула в комнату.
- Что? – Вероника испуганно вскочила на ноги, будто увидела рядом с собой змею, высунувшую из ветвей свою плоскую головку.
- Хочешь послушать Аешу, белая женщина? – по-змеиному вкрадчиво спросила Аеша, и в ее порочно-вызывающих, черных миндалевидных глазах появился металлический блеск.
- Помнится, я говорила, чтобы ты не называла меня так…
- Какая разница, как я тебя назвала. Никто не поможет тебе, как Аеша…
- Ты мне поможешь? Но чем?
- Я пришла сказать тебе, чтобы ты уходила.
- О чем ты говоришь? – воскликнула Вероника. – Какая неслыханная наглость! Где это видано? Разве что твой патрон Деметрио послал тебя.
- Патрон Деметрио велел мне разыскать индейца Диего, чтобы тот оседлал лошадей и подготовил вьюки с едой. Патрон хочет увезти тебя далеко-далеко, где тебя никто не найдет…
- Что за нелепая ложь! – возмутилась Вероника.
- Это – не ложь. Патрон Деметрио спрашивал Аешу, может ли она отвести его в сельву, туда, где никто тебя не найдет. Он хочет спрятать тебя от белого мужчины, что плывет на лодке без весел.
- Спрятать меня?.. Господи, что ты говоришь? – Вероника вконец растерялась.
- Как раз сейчас хозяин ищет индейца Педро. У него – револьвер и ружье, – зачастила Аеша. – Он уведет тебя силой. Хозяин увидел плывущую лодку без весел с вершины холма… Убегай быстрее, белая женщина… Беги, и оставь для индеанки Аеши хозяина Деметрио, или ты никогда больше не выберешься из сельвы!
Вероника испуганно попятилась. Она ничего не понимала и не верила своим ушам, а Аеша с жаром продолжала:
- Да чтоб меня зажалили змеи. Чтоб ягуары сожрали мое сердце с потрохами. Пусть молнии падут на мою голову и разразит меня гром, если я вру, – Аеша воздела к небу крепко сжатые кулачки, и было в ее словах что-то такое, что не давало усомниться в ее искренности. – Беги, белая женщина, беги, или патрон Деметрио увезет тебя в сельву! Уплывай на лодке без весел со своими белыми мужчинами, и оставь мне патрона Деметрио!
- Аеша!.. Что ты делаешь?.. Что говоришь? – негодующе воскликнул весьма кстати появившийся Деметрио, глядя на дрожащую, упавшую на колени индеанку.
- Прости меня, патрон Деметрио!.. Прости!..
- Аеша!.. Верная, как моя лошадь, как собака, как ружье, – Деметрио презрительно скривился. – Ты такая же предательница, изменщица и мерзавка, как любая женщина!..
- Что? – вскипела Вероника.
- Хозяин Деметрио… Убей меня, убей! – Аеша вытянула вперед дрожащие от страха руки, покорно ожидая от Деметрио побоев.
- Не трожь ее, стой, где стоишь! – крикнула мужу побледневшая от гнева и ярости Вероника и встала между ними. – Ни шагу больше, не приближайся к ней!.. Так значит, это правда!.. Ну конечно, так и было!.. Ты запланировал эту подлость. Значит, это правда, правда!
- Нет, это было правдой всего на миг, – Деметрио в бешенстве отшвырнул ружье, и дрожащая Аеша быстро уползла в угол, а Вероника гордо выпрямилась перед ним.
- Это – самое распоследнее, что ты мог сделать, и ты это сделал! – бросила она с холодным презрением.
- Я ничего не сделал, и не смог бы сделать, – оправдывался Сан Тельмо. – Это был лишь миг безумия, желание защититься…
- Защититься от чего или от кого?
- Ты и так слишком много знаешь, – он желчно усмехнулся. – Верная Аеша, должно быть, уже сказала тебе, что по реке плывет катер месье Бело.
- Что? При чем тут...
- С твоими дружками, родственниками, а возможно, и с отрядом солдат и ордером на мой арест!..
- Но…
- Ну вот, теперь ты знаешь, что они плывут! Блистательный финал, которого ты спокойно ждала три месяца! – Деметрио зло расхохотался. – Ты мечтала раздавить меня, и вот он – триумф, вот она – победа! Они уже плывут сюда. И часа не пройдет, как все они окажутся в этом доме!..
- Выходит, ты боялся их приезда, и из-за этого шпионил?
- Конечно, только не делай вид, будто ничего не знала!
- Деметрио! – ахнула Вероника, поднося ладонь ко рту и с ужасом глядя на мужа. – Деметрио, что за проклятое неистовое безумие охватило твой разум, что за чудовищный демон завладел твоим рассудком? Да что же ты за зверь такой?
- Мужчина, самый мерзкий из зверей, после женщин…
- Деметрио!..
- Несчастный мужчина, который отчаянно и безнадежно любит тебя, ненавидя и проклиная себя за свою любовь к тебе!
- Ты меня любишь? – Вероника смотрела на мужа широко открытыми глазами.
- Ты это знаешь, и всегда знала! – резко ответил он. – Тебе отлично известно, что я полюбил тебя с того самого проклятого дня, когда мы впервые увиделись с тобой…
- Но в этот день ты меня уже ненавидел, – голос Вероники звенел и дрожал от возмущения. – Ты сам признался в этом. В тот день я была всего лишь наивной, ни в чем неповинной жертвой, которую ты выбрал, чтобы утолить свою жажду мести бог знает из-за каких темных преступлений, которые я никогда не совершала.
- По отношению ко мне – нет, но по отношению к нему – да!
- К нему? – переспрсила Вероника, ничего не понимая. – Но к кому?
- Пускай, у нас разная кровь, и пускай мы вскормлены разной грудью, но разве не испытал я на собственной шкуре позор его жизни и муки смерти?
- Ради бога, Деметрио, скажи мне, наконец, о ком ты говоришь?
- О Рикардо Сильвейра, о моем брате! Неужели ты не слышишь, как лесные звери и деревья до сих пор кричат его имя? Не чувствуешь его душу, живущую здесь до сих пор?.. Неужели тебя не терзают угрызения совести перед этим холмом, взбираясь на который, он часто плелся, как заезженная кляча?
- Угрызения совести? – Вероника безуспешно силилась понять, к чему клонит Деметрио.
- Неужели каждый дом, каждый камень, каждый уголок, каждое озерцо в Порто-Нуэво не говорят тебе о его боли и тоске? – продолжал Деметрио с гневом и горечью. – А эта таверна, где он потерял человеческое достоинство, а церквушка, где ты хотела укрыться?.. Разве за ними нет кладбища, где покоятся его останки?
- Но, послушай...
- Да, мне ты ничего не сделала, но тень моего брата взывает ко мне, она кричит и проклинает. Когда-то, обезумев, я попросил его мучить меня ночами, затмевать мои дни и отравлять кровь в моих жилах, и теперь мой несчастный брат выполняет мою просьбу, – Деметрио умолк.
- Но что связывает меня с твоим братом? – растерялась Вероника.
- Неужели ничего?
- Так что же, ответь мне? – девушка начинала терять терпение.
- Вероника, ты сведешь меня с ума!..
- Нет, это ты сведешь меня с ума!.. В чем ты меня обвиняешь?.. Что я сделала твоему брату? – допытывалась она. – Ответь мне!.. Давай, говори, что же ты молчишь?.. Ответь мне напрямик, что я сделала Рикардо кроме того, что дружила с ним?
- Нет, это невозможно! – воскликнул Деметрио. – Человеческому лицемерию и фарсу нет предела!
- Значит, по-твоему, я – лицемерка и комедиантка? – Вероника задохнулась от несправедливых обвинений мужа.
- Хватит врать, довольно лжи! – Деметрио рубанул по воздуху рукой.
- Я никогда не врала, – Вероника тоже перешла на крик, – а ты обвиняешь меня в комедианстве и лицемерии! Почему? Ответь мне! – Она кинулась к мужу разъяренной тигрицей и впилась ногтями ему в плечи.
- У меня есть доказательство! – Деметрио высвободился из ее рук и грубо оттолкнул.
- Доказательство чего?
- Твоих шашней с Рикардо, чего же еще!
- Моих шашней с Рикардо? – Вероника остолбенела. – Моих шашней? – повторила она, не зная, что сказать дальше.
- Вот именно, шашней, – Деметрио шагнул к ней. – Напрасно ты притворяешься, врать бесполезно. Ты была его любовницей, хотя и не
