Дело о коллекционере

вещи.

Тем временем вокруг места, где располагался временной карман, царило отчаянье. Мать уже не могла плакать, она только дико, словно раненое животное, всхлипывала от случившегося горя. Родственники, которые по приезжали, лишь услышав о горе, договаривались по телефону о месте на кладбище, о том, во сколько привезут тело из морга, о проведении обеда после похорон, об отпевании в церкви при кладбище девятилетнего отрока Александра. И они так же, как и мать с отцом, все не могли поверить, зачем кому-то на небесах понадобился их ребенок.
До дрожи пробирает, когда пытаешься осознать весь ужаса горя родителей, но все, как говорится, намного проще, и это было лишь грязное по своей природе деяние темного мага, искавшего свою выгоду и свои интересы в таком большом горе людей.

– Ты записываешь имена родственников? — сидя посреди комнаты во временном кармане, спросил Данила Леон Марсель. — И не забудь сфотографировать каждого из них, нам потом их отлавливать.
– Это ж сколько нужно сварить зелья, чтобы они все забыли? — сделав очередную фотографию, поинтересовался Веррле.
– Ничего, полицию привлечем, Бегер своих ребят подтянет, недельки за две все уладим, — допивая кофе, заметил Леон. — А иначе нельзя, помешай мы призракам, Куффер бы соскользнул с крючка, нам и так повезло, что нянька у парнишки оказалась эльфийка, а то было бы как с той девятилетней девочкой, что придавило воротами. Ему ничего не стоит разрушить семью. Он собрал свой артефакт и доволен, а то, что люди пострадали, и неизвестно, когда вообще оправятся от такой травмы, его не интересует.
– Мне аж не хочется взглянуть на этого вашего барона, — с какой-то особой ненавистью в голосе произнес Данил Веррле. — Почти уверен, он настоящий трус, раз делает все руками других.
– Не скажи, — заметил Леон. — Слушай, а что мы сидим, куда вы дели волосы нашей троицы?
– Вот они. — Данил достал пакетик с тремя клочками волос.
– Давай-ка лишим Куффера его слуг, — улыбаясь, предложил Леон и, открыв свой портфель, достал старую книгу с заклинаниями.

Та ночь в квартире 83 по адресу Интернациональная, 11/б была по-особенному тихая, и это притом, что никто не спал: ни мать, ни отец Александра, они просто не могли уснуть после перенесенного горя.
К 9 утра из морга привезли тело девятилетнего мальчика; надо сказать, Фиоленту повезло, что мать наотрез отказалась проводить вскрытие ребенка. В 11:00 начались похороны, плакали и не то чтобы кричали, а орали от горя почти все пришедшие на похороны.
Леон разделился с Данилой, тому отвели роль статиста, он обязан был для полиции запечатлеть на фотобумаге всех, кто пришел в тот день на траурную процессию. Сам же Леон, с Бегером и еще парочкой взбитых гномов и эльфов, ждали в засаде. По плану (как и на прошлых похоронах) Куффер должен был прийти самолично за артефактом, тем более, как только процессия началась, призраки положили восковую сферу возле гроба мальчика.
Но что-то пошло не так... Темного мага все не было и не было. Траурная процессия уже удалялась, а черная сфера продолжала неподвижно лежать возле подъезда девятиэтажного дома.
– Это точно последнее задание, тощий? — поинтересовался призрак с топором в спине, кружась над черной сферой.
– Да, последнее, немец приказал забрать шарик, — ответил призрак без следов увечья.
– Тогда чего ждем? — спросил было третий, тот, что был весь в пулевых ранениях.
– Не знаю. — Толстяк попытался было наклониться, чтобы взять сферу, но его рука ему не подчинялась.
– Господа призраки, — произнес вышедший на балкон первого этажа Бегер, — прошу вас следовать за мной.
Те беспрекословно повиновались просьбе Михаила, в комнате их без особого сопротивления схватили и нейтрализовали, ведь прошлой ночью Леон с Данилой все-таки создали новые подчиненные куклы для трех умерших наркоманов.
И сфера осталась лежать возле 3 подъезда. Прошел день, затем вечер, ночь...
– Он не придет, — первый высказал свое мнение Бегер. — Раз троица не принесла сферу, значит, тут ловушка.
– Нет, придет, — уверенно подметил Леон. — Начинать все заново он вряд ли будет. Так что, скорей всего, он ждет, чтоб мы выдали себя. А там будет действовать силой.
– А может, по правде выдать себя, — неожиданно предложил Данил.
– Зачем это еще? — одновременно спросили Бегер и Леон.
– Ну, представьте, мы объявляем, что трое убийц детей были пойманы с поличным на месте преступлении и приговорены к наказанию, — предложил Данил. — И при этом мы ни слова не скажем об артефакте, мол, мы и знать не знаем о таком, и я почти уверен, когда все уляжется, этот ваш Куффер тихонько так придет за своей сферой. Ты, Леон, для вида вообще можешь уехать в Петербург. А вы, Михаил, раструбите по всему городу, что, мол, великий сыщик распутал очередное громкое дело. Мы даже можем оживить Фиолента, это будет еще правдоподобнее. Он должен подумать, что мы и не знали ничего о сфере. А призраков великий сыщик Леон Марсель выследил создав куклы перевоплощения, поработил их волю. И так совпало что это, оказалось именно тем днем, когда они должны были забрать сферу. Параллельно вы, Михаил, начнете поить людей зельем забвения. Да и Анна-Мария может вернуться назад с истинным Александром. — Данил сделал небольшую паузу. — И тогда, может, дня через два три ваш немец объявится, полный уверенности, что никто и не знает о сфере.
– Ты где его нашел, Леон? — пораженный столь тонким планом, поинтересовался Бегер.
– Не поверишь, под буквой «М».
– Чего? — Бегер немного не расслышал ответа. — Какой буквой?
– «М» — это долгая история, как-нибудь расскажу, — ответил Леон. — Данил, у меня вопрос: а кто все это время будет находиться в кармане жизни, наблюдая за сферой?
– Да, пожалуй, я, — ответил Данил.
– Нет, это очень опасно для человека, пусть лучше Фиолент, — сразу же заявил Леон.
– Ну, тогда твое алиби будет неполным, и тебе могут не поверить, — ответил Данил.
– А он прав, старый гном, лучше, чем этот парнишка, кандидатуры не найти, — высказался Бегер в пользу идей Данила. — Он человек, и тот вряд ли учует его запах.
– Это слишком рискованно, он может убить тебя, Данил, одним взмахом палочки, — не соглашаясь, говорил Леон.
– И так может быть! Но надо рискнуть, это шанс его перехитрить, — ответил парнишка.
– Ой, не знаю, не знаю, — произнес Леон, подкурив трубку.

* * *

На следующий день во всех волшебных газетах появились фотографии троицы призраков, приговоренных к расщеплению (для вновь оживших душ это под стать смертной казни), а также статья, в которой описывалось гениальное превращение Фиолента в парнишку, чтобы поймать убийц человеческих детей с поличным.
Как и было запланировано, уже утром Леон откопал гроб с Фиолентом и оживил его на глазах у репортеров, влив в его рот синего цвета жидкость. Все волшебные существа городка Ч., а также Бегер со своими ребятами, по спискам Данила Веррле отловили всех людей и напоили их зельем забвенья. В общем, через три дня в мире людей уже никто не помнил о той трагедии, что пару дней назад взбудоражила весь город.
На четвертый день Леон поехал в Петербург, причем он с Бегером сделал это так, что весь городок буквально знал об этом. Анна-Мария как раз в это же время вернулась в город Ч., она также прилюдно поблагодарила великого сыщика, и их размеренная жизнь вернулась в свое привычное русло.
И, вы знаете, прошло целых 8 дней, прежде чем Куффер предпринял какие-либо шаги.

* * *

В квартире-офисе Леона было тихо. Леон провел все три дня после отъезда в томительном ожидании сигнала от Данила, но затянувшаяся пауза настолько раздражительно действовала, что Леон даже потерял сон. Чтоб хоть как-то себя отвлечь от нехороших мыслей: а вдруг Куффер решил бросить сделанную сферу и попытаться сделать новую сферу в другом городке необъятной страны. И чем больше проходило времени, тем больше он начинал верить в то, что темный маг решил все же не рисковать и бросить готовый артефакт ради собственной безопасности.
Если бы Леон только знал, что содеянное Куффером не имело смысла повторять, терялась бы магическое свойство артефакта! А брошенная сфера теперь стала настолько ценой вещью, что барон Адольф Куффер готов был пойти на любой грязный поступок, лишь бы обладать ею. Но как говорится, если бы Леон знал!

– К вам Арчибальд Тенси, господин, — доложил Фиолент о приходе посетителя хозяину, тем самым разрушив возникшее напряжение в голове Леона.
– Кто? — после небольшой паузы переспросил Леон, все же открыв глаза и положив на стол трубку с волшебным табаком.
Когда что-нибудь шло не так, гном-лепрекон имел старую добрую привычку входить в волшебный сон посредством волшебного табака и часами погружаться в свою психику, проигрывая, словно кино, всю ту информацию, что существовала в его памяти по тому или иному делу. Сейчас, расследуя дело о коллекционере, он как никогда был близок к полному фиаско, и этот факт большого провала не давал ему покоя.
– Арчибальд Тенси, господин, — уже представил вошедшего в зал нейтрального мага Фиолент.
– Рад с вами познакомиться, — протягивая руку, с американским акцентом на плохом русском ответил Арчибальд.
Американец был обычным полукровкой, в его теле текла кровь человека и фавна. Ничего особенного и выдающего он собой не представлял. Только что жил среди людей, пряча свои то и дело растущие рога, двойные сросшиеся пальцы ног и маленький хвост (наследство от отца). Типичный среднестатистический житель волшебного мира. С одним только нюансом — он владел картой одного очень знаменитого пирата. И на этой самой карте было одно очень интересное местечко, где по непроверенным данным тот самый знаменитый пират спрятал свои сокровища.
Подумаешь, золото из сокровищницы пирата, какой-то волшебной ценности этот предмет не представлял до момента, пока ты не откроешь учебник истории волшебного мира и не прочтешь всего лишь один абзац о пирате того времени Дане Креге Овермене по кличке «Золотой глаз».

Цитата из учебника по истории темных деяний 16–18 веков:
«Дан Крег Овермен был грозой восточных морей, один из семи самых опасных пиратов того времени. В нем, в отличие от его братьев по крови — людей, текла еще кровь ирландской ведьмы. Это и предопределило его тягу к волшебному миру. Много знатных семей лепреконов, гномов и других жителей волшебного мира пострадали от террора этого пирата».

А теперь просто поразмыслите: если он был знаком с нашим миром, то в его сокровищнице просто обязаны находиться волшебные вещи и как минимум волшебное золото, а это уже, как говорится, в корне меняет дело.
Арчибальд Тенси хорошо понимал, к кому пришел с просьбой отыскать клад пирата. У лепреконов, как говорится, нюх на золото, так что сомневаться в том, что, если оно где-то зарыто, и лепрекон его не найдет, было как минимум опрометчиво. Единственным «но» в этом назревающем прибыльном дельце было неоконченное дело «О Коллекционере». Поэтому Леон попросил у американца отсрочку на одну неделю, тот возмутился, что, мол, он и так открыл Леону великую тайну, а тот просит о какой-то нелепой отсрочке. В конечном итоге Арчибальд Тенси дал сыщику ровно один час, именно столько он намеревался его ждать в аэропорту.

– Господин, а вы не думаете, что все это