Первый рейс

реакции на тот случай, если бы собрание  не исключило Коваленко из училища. Он не смог бы тогда умолчать, это было бы  покрывательством. Молчание его в том случае  давало бы Шуре  возможность и дальше верить в непогрешимость своего поведения. Тогда пришлось бы  вывалить ту кучу на обозрение всей роты. Хорошо, что этого не потребовалось и получилось так, как получилось. Главное, что ему не  пришлось  идти против своей воли,  не пришлось  делать то, чего он не хотел делать. 
А память -  она такая штука -  из нее  невозможно вырвать то, что помнишь, и то, что хочешь забыть.