Крымское наследство

козырек. В каком-то дворе мы нашли лестницу, и я на него взобрался. А нужно сказать, что в этих широтах летом стоят белые ночи, и светло так, что можно читать газету.
Самое трудное было добраться до окон третьего этажа, которые призывно све¬тились. Между вторым и третьим эта¬жом и был начертан лозунг: «Слава строителям коммунизма!» Жестяный трафарет шел через все здание. Мне удалось ухватиться за верхний край трафарета и вскарабкаться к вожделенному окну. Далее все произошло как в типичной голливудской коме¬дии: все это сооружение отры-вается от стены по всей длине, и с ужасающим жестяным грохотом обру¬шивается на козырек вместе со мной. Кошмарный этот грохот раз¬будил, наверно, весь поселок. Кое-как я выбрался из-под кус¬ков этого злополучного лозун¬га.
Нам удалось унести ноги, хотя у радиста они подкашивались от смеха.
Вот об этом радисте я и хотел рассказать тебе подроб¬нее. Его звали Вадим. В этом рей¬се у нас с ним сложились при¬ятельские отношения. Он был весельчак, «свой в доску», как говорят на флоте. У него было много знакомых, и он всегда был в курсе всех пароходских сплетен. Потом мы вместе с ним работали на другом судне и тоже плотно общались. Одна черта у него мне не нравилась: он вечно был озабочен какими-то махинациями.
Прошло несколько лет. После известных политических событий все изменилось. Пароходские суда честные коммунисты под шумок стали быстро распродавать за границу, появился избыток моряков. Получить направление на судно можно было только за хорошую взятку. Вадим попал в свою стихию. Ходил в Японию, возил оттуда машины, торговал ими.
Знакомый старпом предло¬жил мне сходить на рыболов¬ном траулере на красную пути¬ну. Я взял в пароходстве бес¬срочный отпуск и ушел в рейс. Рейс растянулся на восемь месяцев, но заработал я неплохо. Через несколько дней после моего возвращения, ко мне примчался встрепанный Вадим. Таким я его никогда не видел. Чуть не плача, он рас¬сказал мне, что связался с криминальными кругами, и ему заказали привезти из Японии дорогой джип. Снабдили его деньгами. Джип он привез, но, якобы, оказалось, что у него старый двигатель, с фальшивы¬ми номерами и много непола¬док в машине. Как я понял, заподозрили, что часть денег он присвоил. Избили его, за¬брали машину, установили срок возвращения денег.
- «Если не уложусь в срок, меня убьют», - сказал он.
В общем, я дал ему в долг 12 тысяч долларов, почти все, что заработал. После этого я не видел Вадима два года. Пытал¬ся выяснить где он, но так и не нашел концов. Совершенно случайно встретил его в порту. Он рассказал, что пришлось уехать, уйти в подполье. Теперь все наладилось, он открыл ав-томастерскую, дела пока идут неважно, но долг вернет через месяц. Он изменился, распол¬нел, появились какие-то снис¬ходительные манеры. Через месяц я его разыскал. Он стал юлить, и я его предупредил, что через месяц приму свои меры, если он не вернет долг. Через два дня в дверь моего частного дома позвонили. От¬крываю дверь, она распахива¬ется, и я лечу прямо на кулак. Избили меня изрядно. В какой-то момент я потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел троих незнакомых парней. У меня хватило злости спросить почем нынче такие услуги.
-Не злись, браток, работа у нас такая.
Вот тогда, ползая по снегу в своем дворе, я дал слово отом¬стить этому подонку. Лицо пришло в норму недели через две, и пару месяцев заживали сломанные ребра. Но двигаться я мог и навестил его мастерс¬кую. Вадима не застал, оставил для него записку, что достану его, чего бы мне это ни стоило. Потом я узнал, что мастерскую он продал и куда-то уехал. Пришлось хорошо напоить участкового, и он по своим каналам  выяснил, что Вадим в Симферополе.
И вот я приехал в Крым, на¬шел его адрес, несколько дней следил за его домом, а потом приехал в Алушту и встретил тебя».
- Женя, миленький, я так счастлива, что ты мне это рас¬сказал. А можно мне узнать, что ты собирался делать даль¬ше?
- Прежде всего, как следует набить ему морду, прости меня за грубость, ну и, по возмож¬ности, вернуть деньги. Я хотел подготовиться, как следует, и приехать в Симферополь в следующие выходные. Хоте¬лось бы, чтобы это для него было сюрпризом.
- Как ты думаешь, Миша дал бы тебе машину на день, два?
- Я об этом не подумал, ты - умница, очень хорошая мысль Мишка не откажет, он мало на ней ездит, в Ялте все близко.
- А где Миша работает?
-На портовом буксире, у него суточная вахта.
- Женя, я хочу тебе помочь.
- А вот это, моя хорошая, исключено совер¬шенно. Ты уже помогла мне хорошим советом. Эту тему мы даже не будем обсуждать. Я даже Мишку не хочу втягивать в это дело. И рассказал я тебе все это только для того, чтобы мое исчезновение, если, что-то произойдет, не было тобой ис¬толковано неверно.
Он категорически пресек все мои попытки возражать, и я решила отложить разговор до более подходящего момента.
Мы не покидали каюту до поздней ночи. А ночью гуляли по палубе, поднимались на верхний мостик, любоваться звездами. Евгений показал мне с десяток созвездий, пока я окончательно в них не запута¬лась. Мерное покачивание судна скоро перестало ощу¬щаться, и, казалось, что звезд¬ный купол совершает замысло¬ватые движения. Такое же ощущение было и у Евгения, потому, что он вдруг сказал:
-Кажется, Атлант увлекся амброзией и слегка захмелел.
Я улыбнулась в ответ этому очаровательному сравнению. Хорошо!
Утром мы поднялись по¬раньше, я привела каюту в по¬рядок и спросила, не написать ли нам благодарственную за¬писку для персонала. Евгений одобрил идею и положил на постель симпатичную купюру:
-Надеюсь, ее прочитают нижние чины, и у них хватит ума промолчать.
Во время завтрака мы поки¬нули каюту, чтобы в неё больше не возвращаться.
Когда мы, вместе с другими пассажирами, вышли к трапу, к нам обратился старпом. Он был безупречен в своей бело¬снежной форменной одежде:
- Как вы провели вчерашний вечер, вас не укачало?
- Не знаю, - сказала я, - а почему вы спрашиваете?
- Вас не было на вечере от¬дыха, и поэтому он показался мне более скучным, чем преды¬дущий. Обращался к нам обо¬им, но смотрел только на меня, и это меня покоробило.
- Мы нашли более интерес¬ное занятие в каюте.
- Приходите к нам  в гости сегодня вечером, - вмешался Евгений, - в девять часов.
- Спасибо, приду обязатель¬но, какая каюта?
- Двадцать шесть, - сказал Женя, пожимая ему руку.
Мне показалось, что на лице старпома появилось озадачен¬ное выражение, но мы уже спускались по трапу.
В Сочи мы не стали задержи¬ваться, немного погуляли по городу и в тот же день верну¬лись в Крым.
Когда я осталась одна в своей квартире, на меня вдруг обрушилась лавина мрачных мыслей. До конца моего от¬пуска осталось меньше двух недель. Я представила себе нашу квартиру в Красноярске, своего мужа в ней, я в постели с ним, и все это показалось мне таким ненавистным, что все мое существо содрогну¬лось от отвращения. «Да уж лучше в тюрьму», - подумала я. Итак, все ясно, к мужу я не вернусь. Я даже не стану заби¬рать свои вещи, теперь они мне казались чужими и вызы¬вали брезгливость. Я напишу мужу письмо и подам на раз¬вод. А вот с работой нужно будет все утрясти по-челове¬чески. Месяц-два я смогу по¬жить у приятельницы. Дальше что делать?
Женя! Господи, как я люблю его! Я ему это не говорила, но он знает, я уверена. О своих чувствах он тоже не говорил. Он молчит, но еще бы он не молчал! Кроме имени он не знает обо мне ничего. Что же я наделала! Какая кошмар¬ная ошибка, ведь расскажи я ему раньше обо всем, он бы понял и не осудил. Я сама себя загнала в угол, и теперь не знаю, как мне перед ним оп¬равдаться. «А может, это и к лучшему», - вдруг пришла мне в голову новая мысль. Ведь теперь у него будут полностью развязаны руки. Никаких обя¬зательств передо мной. Он может гордо и с достоинством удалиться, не в чем будет его упрекнуть, ни как мужчину, ни как человека. Может, он и не задавал мне вопросов, чтобы оставить себе вот такой путь к отступлению! Да, но он должен был понимать, что я могу рас¬сказать о себе в любой мо¬мент, и тогда ему бы пришлось принимать решение. Да и эта его откровенность, я же виде¬ла, ему не просто было об этом рассказывать. Просто он честный благородный человек, и очень деликатный. О, хоть бы эта его предстоящая акция закончилась благополучно! Вряд ли у меня получится, но я постараюсь его отговорить, и уж приложу все силы, чтобы ему помочь. Итак, если после нашего разговора он захочет, чтобы мы были вместе, я буду точно знать, что говорит не его благородство, что это его ис¬креннее желание. Ох, Валенти¬на, восторженная девчонка, все твои мысленные построе¬ния лопнут, как мыльный пу¬зырь, и останешься ты ни с чем. И сынишка у тебя не ро¬дится». Я долго и горько пла¬кала и готова была читать молитвы, если бы знала хоть одну.     
Егений позвонил Мише, и предупредил его, что в субботу мы нагрянем к нему в гости.
К большому удивлению Евге¬ния, Миша ждал нас не один. Он открыл нам дверь, улыбаясь во весь рот. На нем были тща¬тельно выглаженные серые брюки, серо-голубая рубашка, симпатичный галстук. За его спиной стояла и тоже улыба¬лась миловидная, невысокая женщина.
Я оглянулась на Евгения, он был в крайнем изумлении.
- Аллочка, это - мои друзья, Валя и Женя, рекомендую.
- А кто - Валя, кто - Женя? - спросила она.
Мы рассмеялись. Миша по¬жал мне руку в своей манере, затем обхватил Евгения в мо¬гучем объятии.
- Так, где же вы были, я уже дважды к вам ездил?
- Погоди, Миша, все по по¬рядку. Сначала объясни, кто эта неотразимая женщина, как старый друг, я имею право это знать.
- Аллочка, моя любимая ти¬хая гавань, в которой я, потре¬панный штормами старый дредноут, очень надеюсь встать на прикол, - прогудел Миша, обнимая ее за талию.
- Моряк – романтик по профессии, а когда влюбляется, становится поэтом, - проговорил Евгений, глядя на Аллу, - такие сравнения доступны лишь ис¬тинным ценителям прекрасной половины человечества!
Алла не делала попыток вы¬свободиться и все так же улы¬балась. Левая бровь у нее была слегка изломана, и это прида¬вало ее улыбке ироничный вид.
- Миша, - сказала она, - мо¬жет быть, ты пропустишь гос¬тей в комнату, наконец?
- Да, да, - засуетился Миша,                                           
- Проходите, присаживайтесь, у нас все готово.
В комнате со вкусом был накрыт обильный стол, у меня немедленно проснулся аппетит. Женя вернулся в прихожую, принес пакет, отдал его Ми¬ше.
- Ну, коньяк - это я еще по¬нимаю, а продукты зачем? Вот заставлю тебя тащить все это обратно.
- К холостяку без этого хо¬дить опасно, по себе знаю. Кто же знал, что здесь все под контролем такой милой женщины?
- Кстати, о милой женщине. Аллочка кое-что знает о тебе от меня, и очень хотела послушать твои песни. Она и сама хорошо поет. Так, что готовься услаж¬дать наш изысканный музы¬кальный слух.
-Ну, это уж как поить будешь.
Вечеринка удалась на славу. Мы с Женей наперебой рассказывали о наших приклю¬чениях на «Молдавии». Миша называл нас авантюристами, непрерывно шутил. Алла была в восторге от на¬шей авантюры. Женя тихонько аккомпанировал нашим разго¬ворам.
Мы с Аллой прониклись вза¬имной симпатией, и когда мужчины ходили курить, она рассказала мне, что встречает¬ся с Мишей полгода, а сегодня мы празднуем, как раз, эту круглую дату. Она жила без мужа с двумя