Долго и счастливо

медсестра обернуться, как почувствовала влажную ткань на своём лице и последнее, что вспыхнуло в её сознании была мысль: «Это конец!».

- Давай быстрее заноси её. Надо успеть, пока врач не вернулся! – проскрежетал, придерживающий дверь в палату Хаим Моисеевич. Его лицо озаряла плотоядная улыбка.

- Да не парься, вояка, - произнёс саркастично Евгений, закидывая Еву себе на плечо. - Врача до утра не будет. Он ушёл в соседний корпус обниматься с молоденькими медсестричками, придёт не раньше шести. А наша девица хороша! Молодое, упругое аппетитное тельце! - прошептал весело он, сдавив ягодицы медсестры.

- Тьфу, гадость. Ты совсем говорить разучилась. И хватит её лапать. Пошевеливайся!

- Ревность проснулась, милый? – саркастично произнёс юноша и зашёл в палату.

Медсестру Евгений положил на подоконник. Старик лёг на кровать.

- Ничего не напутай только, Эрна. Помереть сегодня не входит в мои планы, - взволнованно пробрюзжал ветеран, закрывая глаза.

- Не беспокойся, с моей памятью сейчас всё хорошо. Такой ошибки как ты со мной, я не совершу. Уже этим утром будешь моей молодой здоровой Евой.

Юноша достал из тумбочки необычный прибор, три наполненных чем-то шприца, пару таблеток и старую потёртую кожаную записную книжку, которую он тут же открыл. На пожелтевших от времени страницах красовались искусно нарисованные анатомические иллюстрации ствола человеческого мозга и спинного мозга. Под рисунками были аккуратные записи на немецком. Они были написаны перьевой ручкой и явно женской рукой. Евгений сделал укол медсестре и хотел уже старику, как тот перехватил его руку со словами:

- Повтори вслух!

- Не нервничай, милый! Я отлично запомнила процедуру Йозефа Менгеле и даже улучшила её.

- Я стар, но не слабоумен. С памятью у меня всё хорошо. Я не забыл, что ты работала с Ангелом Смерти. Поверь мне, Эрна, Освенцим я буду помнить всегда, - ветеран непроизвольно погладил вытатуированный номерной знак на левом предплечье, - повтори вслух!

- Ты абсолютно невыносим. Надеюсь, став привлекательной молодой женщиной, ты перестанешь ворчать. Первое: необходимо понизить температуру тела и обездвижить. Для этого у меня вот этот замечательный шприц, - молодой человек указал на шприц с синей жидкостью, - я туда добавила немного морфия. Так что боли, что я испытала при процедуре, ты не будешь чувствовать.

- Эрна, ты мне всю плешь проешь со своим перемещением. А что я должен был по-твоему делать? Упустить такой шанс?! Мальчишка принёс тебя еле живую. Ты умирала. Я не готов был тебя потерять. Я поклялся тебе, что сделаю тебя счастливой и у нас будут собственные дети. Да, мы надеялись найти подходящие тела никому не нужных молодых людей нашего пола. Но ты умирала естественной смертью и была ночь с тридцать первого октября на первое ноября. Все главные условия процедуры были соблюдены! У меня не было выбора! Так что пришлось мальчишку оглушить. Вот тебе хорошо, ты обладаешь молодым телом. А я стар и мои руки не так сильны, как раньше. А зрение уже подводит и медицинского образования у меня нет. Всё что мы успели подготовить, и что нашёл… В общем, как сумел, так и провёл твоё перемещение. Я тебе жизнь подарил! Могла бы поблагодарить. А не вспоминать каждый раз, как тебе было больно и как потом лечила сотрясение. Всё закрыли тему, Эрна! Продолжай! Второе!

- Второе: я подключаю к спинному мозгу вот этот прибор. Я тебе говорила, что ствол головного мозга – это самая древняя часть мозга?! Первые существа, вышедшие на сушу, имели только продолговатый мозг, то есть только часть ствола головного мозга. Это потом в ходе длительной эволюции появился большой мозг. Этот факт натолкнул Менгеле на мысль, что именно ствол мозга является сосудом души высших позвоночных организмов. А спиной мозг напрямую соединяется со стволом мозга. Что-то я отвлеклась. Итак, я присоединяю прибор к твоему спинному мозгу. И через нервные волокна твоя душа переместится в её тело. А затем я Еве, точнее уже тебе, ставлю укол адреналина и даю вот эти замечательные таблетки, - Евгений указал на них пальцем. - Они собьют температуру, приведут сердечный ритм в норму и расслабят тебя. И будем мы жить как в сказке: долго и счастливо. На этом конец. Давай свою руку, мне в вену ввести препарат надо.

- Адреналин? А иначе никак? – старик вытянул правую руку.

- Хаим, ты как маленький стал. У тебя будет уже другое, молодое тело, так что это неопасно, - ища вену, ответил юноша.

- Эрна, как это умирать? Это больно?

- Ты даже не успеешь понять, что умер, как уже окажешься в новом теле, - Евгений поставил укол, приложил, смоченную в спирте, ватку и согнул руку ветерана в локте. - Да, твоё умрёт, поскольку прибор повредит центры твоего мозга, которые отвечают за дыхание и сердцебиение. Однако, на прокол от иглы никто не обратит внимания: ты стар, после операции, да и умирал уже. Скажут, что асистолия, даже вскрытие делать не будут. И хватит меня Эрной называть, я уже три года как Евгений. Ты же оформил завещание на меня?

Хаим Моисеевич почувствовал, как по телу растекается волной тепло, голова стала слегка кружиться. Он посмотрел в окно, там продолжал бушевать снегопад, да такой плотный, что не было видно даже очертаний дерева.

Неожиданно голые острые ветви ясеня впились в окно. Горящие глаза проступили сквозь снег. А затем бесформенное чёрное лицо уперлось в стекло. Ветви стали с силой биться, пытаясь проникнуть внутрь. Лицо скрежетало зубами, из глаз лилось пламя.

Пенсионер хотел отодвинуться, но тело не шевелилось, с большим усилием он развернул голову и натолкнулся на ярко улыбающегося, едва сдерживающего смех, Евгения, который произнёс:

- Видел бы ты сейчас своё лицо. Что кайф уже ловишь? Галлюцинации? Говорить можешь?

- Почти, - прошептал одними губами ветеран, ощущая, как челюсть начинает неметь.

- Ну, дак оформил завещание на меня?

- Ска…жу, когда…. Я…. Ева…ста… - не смог он дошептать, всё шло кругом, качаясь вверх-вниз. Радость заполняла его. Всё казалось таким забавным, смешным. Хаим Моисеевич закрыл глаза. Он не слышал, а как будто видел звуки у себя под веками. Слова юноши были разноцветными геометрическими фигурами, которые выстроились в радугу предложения: «Я начинаю». Было хорошо, хотелось танцевать, прыгать, кричать от счастья.

«Старый русский хрыч! Боишься, что просто убью тебя?! До сих пор не доверяешь немке?! И это после того, как я выкрала тебя из Освенцима. Признаюсь, думала я над этим. Но сердцу не прикажешь, тебя только любит. Я же всем ради тебя пожертвовала. Или ты думаешь легко было тебя высвободить из лап самого Ангела Смерти? Я записывала его опыты. Погони и стрельбы невозможно было избежать, – юноша по привычке опустил руку на свой живот, поглаживая мифическую рану. - Что ж, всё сложилось в итоге почти хорошо. Тебя спасла, процедуру перемещения душ узнала, правда, цену я заплатила большую. Ранение лишило меня детей. Мне пришлось отказаться от своих родных, Родины и пойти за тобой в эту страну. Ничего, сейчас заживем по новой. В этот раз, будут у нас дети. Дом полная чаша», - размышлял Евгений, держа в рука аппарат. Это была небольшая коробочка, от которой в противоположные стороны отходили два средней длины провода, каждый из которых заканчивался длинной иглой.

Метель за окном продолжала свою дикую пляску. Снег летел во все стороны со скоростью пули, казалось будто в небесах сидит стрелок с пулеметом.

Юноша уложил медсестру набок, оголил ей спину и ввел иглу, затем те же действия выполнил с ветераном. Оба тела забились в конвульсиях, в палате погас свет. Однако, Евгений выглядел спокойным и сосредоточенным, начал вслух считать: «И раз, и два, и три, и четыре, и пять, и шесть...» Неожиданный громкий стук, сбил юношу со счета и заставил вздрогнуть. В окно врезалась большая сова. Она опустилась на подоконник и стала настойчиво бить клювом в стекло.

«Чёртова птица!» - пробубнил Евгений, на лбу которого выступили капли холодного пота. Он досчитал до трёхсот, проверил пульс и дыхание у обоих. Ева дышала, старик был мёртв. Вынул иглу из тела медсестры и воткнул ей в грудь шприц с адреналином.

Медсестра тут же очнулась и села, хватаясь за грудь, жадно глотая воздух.

Сова со всего размаху стукнулась когтями и клювом в окно. Юноша и Ева вздрогнули от неожиданности. Они увидели, как по стеклу поползла трещина. Сова, громко ухнув, растворилась в снегопаде. Метель шла на убыль, ветер затих, крупные хлопья снега кружились в медленном танце за окном.

Евгений протянул таблетки со стаканом воды. Ева их выпила, а затем широко улыбаясь и смотря на юношу, произнесла:

- Значит, долго и счастливо?!

02.11.2018г.