Голубой - цвет смерти. Глава 4

ГЛАВА 4. АРЕСТ ПОДОЗРЕВАЕМОГО

Тарас удобно расположился в любезно предоставленном заведующим отделением интенсивной терапии кабинете. Когда-то, ещё в школе, он мечтал стать врачом, хирургом, спасать жизни. И теперь пытался представить, что это его рабочее место. На столе приветливо мигает зелёным глазком старенький ноутбук, а вокруг бумаги, бумаги, бумаги... Подумал немного, покачал головой. Всё-таки хорошо, что не стал врачом! Каждому, как говорится, своё. Работа следователя не менее полезная и важная. Зато более интересная. Не всем нравится кабинетная работа. Он бы, например, быстро заскучал от подобной рутины.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Тарас.
В кабинет вошла щуплая старушка с собранными в узелок седыми волосами.
— Я Вера Васильевна Брюсова, — с порога представилась гостья и всхлипнула.
— Старший лейтенант Тарасов, — назвался следователь. — Веду дело по покушению на жизнь вашей внучки. Вы  готовы пройти в палату и опознать девушку?
— Конечно, за этим я и приехала... — Старушка не подавала виду, но было заметно, что она держится из последних сил.
Подойдя поближе, Тарас явственно почувствовал запах валерьянки, корвалола и ещё какой-то знакомый ему резкий запах, название которого он никак не мог вспомнить. Как только они вышли в коридор, исходящие от старушки запахи смешались с обычными больничными, всегда витающими в воздухе и составляющими неотъемлемую часть больничной жизни.
Широко открыв дверь пятой палаты, Тарас посторонился, чтобы пропустить старушку. Глядя сверху вниз на проходящую мимо него ссутулившуюся, поникшую от горя старую женщину, Тарас отметил про себя, как уязвима старость. Она слаба и беззащитна сама по себе. Как же тяжело ей перед лицом жизненных трудностей и трагедий!
Стараясь ступать как можно тише, хоть в этом не было необходимости, Вера Васильевна осторожно подошла к лежащей без движения на узкой больничной кровати девушке. Милана была накрыта простыней  до самого подбородка, снаружи находились только застывшее в маске страдания лицо и белые тонкие руки. Вера Васильевна не выдержала страшного зрелища. Как же трудно и непривычно было видеть всегда полную жизненных сил и энергии внучку в состоянии бессознательности! Как ни сдерживалась несчастная женщина, по её щекам непрерывно текли одна за другой крупные слёзы.
— Вера Васильевна, — тихонько позвал Тарас. — Вы узнаёте девушку?
— Да, конечно, — встрепенулась старушка. — Это моя внучка Милана. Вчера она уехала на день рождения Рафаэля живая и здоровая, а сегодня... — И старушка заплакала навзрыд.
Тарас положил руку бабушке на плечо.
— Вера Васильевна, я прошу вас проехать со мной в отделение, у меня к вам несколько вопросов.
В кабинете Тарасова на столе тоже стоял ноутбук, зато бумаг было не в пример меньше. Точнее, перед ним лежала всего одна тоненькая папка, остальные дела хранились в сейфе. Справедливости ради стоит заметить, что с бумагами следователю тоже приходится частенько работать, но выезды на места преступлений, опросы свидетелей и подозреваемых приятно разнообразят его трудовые будни.
— Милана — девушка добрая и открытая. У неё много друзей и знакомых, — начала свой рассказ старушка.
Тарас вопросительно посмотрел на Брюсову. Она поняла его вопрос.
— Мы живем вдвоём с Миланой давно, уже восемнадцать лет. Она ведь сирота. Девочке  не исполнилось и четырёх, когда её родители разбились в автокатастрофе. И кроме меня, у неё никого нет...
— Расскажите о её знакомых, — постарался направить разговор в нужное русло следователь.
— Да, конечно, — спохватилась старушка. — У Миланы есть жених, Рафаэль Мамедов.
— Так-так, интересно...  И говорите, она вчера пошла на день рождения? Куда? К нему?
— Да, вчера ему исполнилось тридцать два года. Но вы не подумайте, он никогда не смог бы причинить Милочке вред!
— А Вы не знаете, были у них ссоры, конфликты? — Тарас почувствовал, что начинает обретать почву под ногами. — Рафаэль ревнивый, вспыльчивый по натуре?
Вера Васильевна опешила.
— Он ведь её жених, понимаете? Они вместе уже четыре года. Собираются пожениться. Он уже достраивает дом. Вот достроит — и они... — Старушка взглянула на неподвижную внучку, и конец фразы застрял у неё в горле.
Но Тараса было уже не остановить. Он почувствовал, что взял след.
Достал из кармана небольшой пакетик и протянул Вере Васильевне.
— Вы узнаете эту вещь?
Старушка долго рассматривала медальон сквозь прозрачный полиэтилен, наконец убеждённо ответила:
— Нет, вижу в первый раз.
— Этот медальон был у вашей внучки на шее, — отчеканил Тарас. — Вы, случайно, не знаете, откуда он мог у неё появиться?
— Не знаю...
— Вот видите, Вера Васильевна. Если вы не всё знаете о своей внучке, то о её женихе вы тем более ничего знать наверняка не можете...
— Но это же, если не ошибаюсь, золото? Очень дорогой медальон. Значит, его мог подарить только Рафаэль...
— А не кажется ли вам странным, — вкрадчивым голосом спросил следователь, — что он решил сделать ей подарок в свой день рождения? Обычно бывает наоборот...
Вера Васильевна, казалось, что-то припоминала.
— Дело в том, что вчера Милана, перед тем как пойти на праздник, разговаривала с Игорем. Но вряд ли он мог бы сделать ей такой дорогой подарок.
— Кто такой этот Игорь? — насторожился Тарас.
— Это наш сосед по подъезду, живёт этажом ниже. Вполне безобидный мальчик.
— Хорошо, Вера Васильевна. Значит, Рафаэль, Игорь... Кого ещё вы можете назвать из близкого окружения Миланы?
— Есть у неё подруга, Ната Гончарова, знаете, как жена у Пушкина...
— Спасибо, Вера Васильевна, — Тарасу не терпелось допросить этих людей, особенно ревнивого жениха. Он поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
— Только вы имейте ввиду, что никто из знакомых не мог бы причинить ей вред, — остановившись у самой двери, сказала на прощание старушка.
— Но как тогда ваша внучка оказалась в больничной палате? — привёл свой главный аргумент Тарас, и против этого аргумента Вера Васильевна пока была бессильна.

* * *

Тарас не любил откладывать дела в долгий ящик. И поручать кому-то то, что считал важным, тоже не любил. Поэтому не позднее чем через полчаса после того, как узнал о наличии у Миланы жениха, он уже звонил в квартиру Рафаэля Мамедова.
Дверь открыл сам хозяин, невысокий и плотный, кавказской наружности. Под глазами заметно вырисовывались мешки, на левой скуле темнела большая ссадина, которую мужчина  пытался прикрыть рукой. Несмотря на позднее время — что-то около половины двенадцатого — он был в банном халате. Судя по щетине на щеках и всклокоченным волосам, чувствовал он себя после вчерашнего неважно.  Это же подтверждала и одинокая чашка на столе, распространяющая по квартире ароматы кофе,  которую любопытный Тарас заметил, заглянув через плечо мужчины, попытавшегося загородить ему вход.
— Следователь отдела убийств старший лейтенант Тарасов, — представился Тарас и протиснулся в квартиру, воспользовавшись замешательством хозяина. Он быстро прошёл на кухню, уселся в самый центр мягкого уголка и насмешливо проговорил:
— Да вы не стесняйтесь, Рафаэль, проходите, присаживайтесь. Разговор у нас, судя по всему, буде долгим.
Как и надеялся Тарас, слова его возымели эффект. Рафаэль растерялся. Он был полностью дезориентирован внезапным появлением нежданного гостя, даже не представляя себе, о чём пойдет речь. Тарас мысленно потёр руки и приступил к допросу.
— В самом начале я хочу предупредить вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Но если вам нечего скрывать... А ведь вам нечего скрывать, так? —  посмотрел Тарас на Рафаэля с хитрым прищуром.
Хозяин квартиры тяжело опустился на  стоящий напротив стул и смотрел на следователя взглядом затравленного кролика, гипнотизируемого удавом. Он не знал, что отвечать и поэтому молчал. Тарас же воспринял его молчание как одно из косвенных доказательств вины.
— Я хотел поговорить с вами о вашей невесте Милане Рудь...
От зоркого взгляда старшего лейтенанта не укрылось, как глаза подозреваемого начали наполняться страхом.
«Виновен, однозначно виновен, вот только не дать сорваться с крючка, подсечь и вытащить, голубчика, на поверхность...» —  самодовольно подумал Тарас, а вслух сказал:
— Расскажите, что у вас вчера произошло с вашей невестой... У вас ведь вчера, если не ошибаюсь, был день рождения?
«Что он знает? —  лихорадочно соображал Рафаэль.  — Кто написал жалобу: Карим или это ничтожество Блошкин?»
— Что? А, да, я вчера праздновал день рождения в своём ресторане… — единственным верным решением Рафаэлю показалось любой ценой тянуть время.
— И что у вас вчера произошло? — спросил Тарас и замолчал, выжидательно глядя на Рафаэля. Тот продолжал теряться в догадках. Он боялся проговориться, боялся сказать лишнее.
Так и не дождавшись ответа, следователь решил изменить тактику.
— Я хотел бы попросить у вас, если можно, чаю... — сказал он. — С самого утра во рту ни маковой росинки не было...
Рафаэль смутился:
— У меня нет чаю, только кофе... Я не пью чай...
— Ну тогда кофе...
Не без удовольствия Тарас отметил, как у Рафаэля тряслись руки, когда он насыпал кофе в кофейник. Получив чашку дымящегося  напитка, следователь не преминул отметить, что подозреваемый к своей даже не прикоснулся. Похоже, клиент созрел. Теперь нужно завалить его вопросами...
— Итак, Рафаэль, расскажите, что у вас вчера произошло с Миланой? — повторил  Тарас свой вопрос.
Пока подозреваемый думал, что ответить, из соседней комнаты послышался глухой звук, как будто на пол упала большая коробка.
— Что это? — машинально спросил Тарас.
— Это... кошка... — промямлил Рафаэль.
— У вас есть кошка? — удивился следователь.
— Есть. Муськой зовут...
— Так почему вы вчера поссорились с Миланой?
В комнате снова послышался шум. Видимо, кошка разошлась не на шутку. Рафаэль занервничал ещё больше. Он лихорадочно соображал, как ответить, чтобы не сказать лишнего.
— Она вела себя вызывающе, нескромно...
Тарас широко открыл глаза.
— А можно поподробнее?
И тут в соседней комнате снова упало на пол что-то хрупкое и послышался звон разлетающихся осколков. Через минуту дверь открылась, и на кухню заглянуло милое личико, обрамлённое густыми рыжими волосами. Губы капризно изогнулись, и девушка произнесла кокетливо:
— Рафик, я разбила зеркало, и не могу теперь ни причесаться, ни накраситься, а у тебя гости… Ну подумай сам, в какое дурацкое положение ты меня ставишь… — И не дождавшись ответа, добавила. — Что же ты молчишь? Сделай хоть что-нибудь...
Отвернувшись к окну, Рафик зашевелил губами. Слов слышно не было, но судя по выражению его лица, ничего лестного в адрес так не вовремя появившейся девушки сказано им не было.
Тарас же внимательно посмотрел девушке прямо в глаза и вежливо осведомился:
— Это вас зовут Муська?
Девушка захихикала:
— Меня? Нет, меня зовут Анжела. А Муська — это кошка Рафаэля...
Она распахнула дверь, позвала: кис-кис-кис, и взору ошеломленного Тараса предстало невообразимое существо.  Обтянутое совершенно голой розовой кожей, которая при каждом движении собиралась складками, с тонким длинным хвостом, заостренном на конце, с треугольной мордочкой. Огромные уши и