Игра

- Вы не против, если я присяду вот тут?
Казалось, существо за стойкой не испытывало особого удовольствия или негодования. Тихо и слегка опечаленно оно приняло свою судьбу, очертя взглядом легкую дугу от собеседника до изрезанной замысловатыми рисунками доски из тёмного тяжёлого дерева.
- Да, я бы желал попробовать… Так сказать… Если вы не опротиветесь…
Существо не пыталось. Едва касаясь нежного золотистого света лампы, оно опустило руку в полупрозрачную пасленовую тубу и, вынув яркую изумрудную башню, пристроило ее на самом краешке доски. 
- Я полагаю, теперь ход у меня? - с легкой нервозностью пролепетал собеседник. - Я самую малость знаком с тактиками… и мне говорили, что башня да ещё в самой завязке... не очень хорошо. Вы не могли бы… Даже неловко как-то… Прошу прощения, но вы не могли бы изменить фигуру? 
Но существо не могло, даже будь у нее такое намерение. Сама суть подобного действия вызвала легкую улыбку на его выразительном лице, порождая впечатление холодного и жестокого противника.
- Эм… Нет? Ну тогда… вы позволите?
Трясущейся рукой гость наугад вытащил алый треугольник и оглядел его так, будто он намеренно прыгнул в ладонь.
- Вы знаете… я на это не рассчитывал.
Существо знало.
- Наверное, не стоило… Но раз уж… Что поделаешь…
Алая стекляшка легко звякнула, коснувшись пересечения лазурной реки и горного хребта.
- Прошу…
Не позволяя времени бесцельно скитаться меж досок и миллионов прочих игроков, также решивших проверить закрома судьбы, существо вынуло маленькую апельсиновую звёздочку и положило на треугольник, отчего тот тут же изменил цвет.
- А это допустимо? - слегка испугался гость, - по-моему, в правилах нет такой комбинации.
Но, тут же опомнившись, извинился.
- Простите, вам должно быть яснее, вы же хозяин игры… Не желал омрачить ваш день.
Существо, прекрасно осознававшее внутренний трепет гостя и редко позволявшее себе сердиться, молча указало пальцем на тубу.
- Да, конечно, - рассеянно пробормотал гость, извлекая кремовую пирамидку. - Не знаю… может…
Трепетно водрузив фигуру на грань доски, он осторожно подтолкнул ее пальцем, надеясь уловить мгновение и разглядеть неясные планы хозяина в его тусклых глазах, но, осознав все неприличие ситуации, быстро моргнул и потупил взгляд. Словно принимая правила этой новой игры, хозяин кончиками пальцев извлек из тубы трехцветный конус и нарочно продемонстрировав его оппоненту, уронил точно в центр красного круга.
- Хм… - оценил расклад гость. - Насколько я могу судить… Весьма…
С нетерпеливым волнением засунув руку в тубу, он нащупал маленький холодный шарик, и полный надежд о том, что его цвет совпадёт с одной из изогнутых линий, не глядя выложил в центр доски.
- Зелёный, - принизил изумрудное сияние гость, облегченно отводя пальцы. - Выглядит неплохо. А теперь, с вашего молчаливого благословения…
И все вокруг, докуда только доставало воображение, фигуры опускались на доски, двигались и падали, подкошенные столь предсказуемой, но туманной для них самих судьбой. Вершились хитрые планы и грандиозные разочарования. Некоторые партии были наполнены очаровательно сложной стратегией, но успешно шли к поражению, другие же, напротив, полны непредсказуемого безумства, но прибыльные и сытные сполна. Каждый играл как мог, и зачастую почтенные старцы в попытке дать дельный совет получали заслуженных тумаков, благодарностей, а иногда и того, и другого от менее опытных, но более дельных посетителей. Иногда раздавали напитки, иногда - чего поинтересней. То тут, то там появлялись артисты, загадочные личности, пытались что-то показывать, твердили о сути вещей и вещах как сути, но никому, за естественным самоисключением, не было до этого никакого дела, особенно когда дела шли хорошо. В противном случае, игроки поднимали головы вверх, прося снисхождения у потолочных плиток и нарисованных на них забавных существах, тайно пополняемых из самой толпы. Хаос маршировал.
- Позвольте, я вам совершенно соболезную, но эта фигура говорит, что шансы ваши мертвы абсолютно, - гордо передвинул розовую свинку гость.
Но хозяин не проявлял никакого волнения. Он был холоден и отстранен, как и всегда, как и за каждой из досок, за которой играл, и вчера, и прямо сейчас с миллионами таких же гостей, как и этот. Лёгким движением пальца он сдвинул сразу три фигуры, что со стороны мерещилось жалкой попыткой избежать поражения.
- По-моему, это слегка против правил, не кажется ли вам?
Но хозяину так не казалось.
- И что же теперь? - опешил от наглости гость. - Мне просто принять этот мухлеж?
Слегка прищурив глаза, хозяин цокнул языком.
- Немыслимо, - проронил раздосадованный противник, выпав из реальности на несколько безумно длинных мгновений. - Пусть это останется на вашей совести.
И резким, бунтарским взмахом вырвал свинку из тени надвигающихся бед. Ещё одно невесомое дуновение, и король входит в золотой чертог. Игра близилась к концу, и, надо сказать, гостя это устраивало.
- Я одолел тебя, - тихо произнес он. - Одолел в твою же игру. Ты слишком стар, ты знаешь много трюков, но я лишь честной хитростью и волей попрал тебя. Не страшен ты мне более, не страшен и не велик.
Хозяин улыбнулся, но не от смысла слов, а от их неизбежности. Он слышал их со всех сторон, в прошлом, нынешнем и будущем, и такое невообразимое число раз, что сосчитать количество вслух могло лишь солнце. И, как и всегда и впредь, он положил тонкий палец на основание лампы и щелкнул выключателем.
Золото исчезло. На его место опала яркая лазурная вуаль, укрыв собой все фигуры и изменив их цвета. Мнимое торжество сменилось упадком, а сад стал прибежищем диких тварей, сжирающих все, до чего касались их языки.
- Это невообразимо, - излишне спокойно выдохнул гость. - Нет такого правила и быть не может. Не для того все мои труды, чтобы вот так…
Он воззрел на хозяина, в самое его сердце, но оно оставалось безмолвным.
- Как смеешь ты так бесчестно разжимать мои кисти, что держат тебя за горло?! - вскричал гость - Да кто такой ты, что бы мне… Мне!...
Слова лились грязной слизью, обрызгивая все вокруг, заливая столы и фигуры, и когда уже не было ни одного клочка мироздания, пропитанного этим ихором, гость остановился. Он внимательно посмотрел в глаза хозяину, словно пытаясь подчинить его своей воле, и медленно процедил сквозь грязный рот:
- Ты вернешь все назад.
Но хозяин молчал, выказывая самое холодное из всех чувств - безразличие.
- О боги, я не шучу, ты вернешь все назад, и мы доиграем игру так, как она желала быть сыграна.
Ответа не последовало, и это и было ответом.
- Прошу… - протянул гость, сглатывая беспомощность. - Прошу, я был так близок, я приму все, что угодно, только верните все впредь.
Существо за стойкой грустно улыбнулось невероятной способности соперника принимать все, кроме того, что с ним происходит, и указало на тубу.
- Нет?... Ты хочешь, чтобы я продолжил играть?
Но хозяин ничего не хотел. Это был его долг, прямой приказ к противодействию, и ничего другого с этим игроком провернуть было невозможно.
- Но смысл?! В чем суть кидать кости и двигать их, когда одним щелчком ты сминаешь все мои кости? К чему весь этот зал и игрища в нем, если все ложь? Пустота, холод и тьма - вот владыки сгнившего твоего чрева, - сокрушался гость, пока угли его надежды не развело по игровой доске. Ему хотелось уйти, и он ушел телом, но дух его безмолвно смотрел на фигуры, сокрушаясь и тоскуя о былом. И, когда пыль скрыла острее пирамид, гость вернулся, приняв боль и ее стоимость.
- Я готов, - произнес он со всей ответственностью. - Я готов доиграть… Если вы позволите…
Не в праве отказывать не в меру более могущественному существу, хозяин позволил, проворачивая новый виток, коим не было числа, как погасшим звездам. Он отвечал на каждый ход, принимал любой упрек и любого соперника, не умиляясь и осуждая, но с трепетной неизбежной любовью, круг за кругом, ход за ходом, не против сути, но во имя ее.
- Простите…
В беззвучном предвкушении хозяин окинул взглядом нового игрока, и указал пальцем на тубу.
- Нет, - улыбнулся гость. - Я уже пробовал, мне это не интересно. Скажите, где здесь можно полюбоваться несовершенством красоты?
- Везде, до куда достает воображение, - иссохшим ртом произнес хозяин, и впервые за тысячи циклов расплылся в невообразимо искренней улыбке.