Vessel

кабине. Лезвия настигли пилотов. Аккуратно сдвинув руку одного из них, она поправила какой-то рычаг и вышла из кабины в грузовой отсек. В его глубине висело что-то напоминавшее недавний дрон. Он разворачивался, разрывая подвесы. Метнув в него оба лезвия она ощутила сильное давление воздуха и вокруг опять было темно.

[img align=middle]http://badoit.evennot.com/vessel/images/image2.jpg[/img]

— Теперь нам надо погасить набранную скорость, — говорил оператор.
Рядом неслась замедляясь стена здания. Когда она почти остановилась, вид вокруг снова поменялся. Она стояла в старом квартале. Дрожала земля и вдали поднимались багровые клубы дыма.
“Хватит крушить мой мир! Вы все! Хватит!”, пыталась кричать Настя. В воздухе над домами разорвалось что-то. Мелкие стеклышки в окнах домов задребезжали сильнее и все залило ярким светом. В наушниках оглушительно щелкнуло и на стекле шлема застыла мерцающая мешанина размытых пикселей. Она медленно присела, уперевшись рукой в округлые мелкие камушки старинной мостовой.
“Не может быть, чтобы это было мое тело, у меня такое не могло бы выдержать. Может он меня всю и переломал и у меня и костей целых не осталось”, думала она ощущая тело все больше и больше. Боль была адская, но суставы кажется были все целы. Она привстала качаясь и оперлась локтем о деревянную резную решетку окна. Аккуратно переступая и хватаясь за узкие деревянные колонны она отодвинула створку хлипкой старинной двери и, миновав какую-то темную комнату, задевая стены и что-то тканное, она попала в небольшой запущенный сад. Здесь было на удивление спокойно. Рокот снаружи смешивался с гулом в голове, но его почему-то перекрывал шелест здешних листьев.
— Уродуете мой мир… — проговорила она, — ненавижу вас всех.
Сняв куртку и укрывшись ей сверху, она легла на скамью. Шлем упал рядом. Все смешивалось вокруг. Стволы деревьев начинали извиваться в тусклом свете доносящемся снаружи. Мелкие камни дорожки, казалось, плыли рекой. Изображение в шлеме окончательно потухло. Очень хотелось спать.
К далекому гулу добавился еще один звук. Настя подняла голову, когда стену напротив смел массивный грузовик. Из него вышло несколько человек. Их было сложно разобрать за светом фар.
— Вон отсюда! — закричала она вставая и собирая последние силы, — все! Вы!
Что-то толкнуло ее в грудь и в ногу и она упала. Вдохнуть было почти невозможно. В груди что-то булькнуло. Свет фар стал тусклым. Но было слышно, как пришедшие достают что-то из грузовика. Они были чем-то заняты. “Убрать меня отсюда — вот что они хотят, не получится. Мне плевать на пауков и всех остальных, я здесь буду жить”, думала она. Собрав силы она посмотрела в сторону грузовика. Вокруг фар расходился желто-сиреневый круг, дрожащий с каждым ударом сердца. Она отняла правую руку от груди и, впившись в крошенный камень, подтянула себя вперед, потом заставила себя протянуть левую руку. Свет дрогнул слева и донесся новый выстрел. Настя упрямо цеплялась за дорожку и тянулась вперед. До них было еще метров двадцать. Руки казалось, растворялись в воздухе, когда она заносила их слишком далеко. Слышались выстрелы. Один из людей попытался отпихнуть ее назад. Удар запрокинул ей голову, но тело как-то извернулось и она успела удержать чем-то его ногу и отбросила его в сторону. Грузовик был уже существенно ближе. Она впилась рукой в заскрипевший бампер, подтягиваясь вперед. Она встретилась глазами с кем-то, стоявшим рядом. Это была девушка в халате, дрожащими руками меняющая обойму пистолета. Настя хотела сказать что-то, но вместо этого жидкость в горле полилась изо рта оставляя густой белый пар. С трудом понимая, где находится земля, Настя поползла цепляясь по стене грузовика ко входу внутрь. Просунув руку в щель сдвижной двери она нащупала механизм и отогнула замок. Дверь дернувшись сползла вбок. Кто-то бросился ей навстречу. Она как-то увернулась и накинулась на аппаратуру. Покончив с ней она обернулась к оставшимся внутри. Те стояли прижавшись к стене. Все тело болело. Она с трудом двинулась из грузовика, подволакивая левую ногу и придерживаясь за потолок.
“Вы все только портите, уходите”, попыталась сказать она возвращаясь наружу. Сад лежал в руинах. Вокруг стояло несколько человек и военная техника, свет прожекторов мешал разглядеть все в деталях. Она скользнула вниз и забилась под грузовик. С другой стороны тоже стояли люди. Настя затравленно огляделась. Вокруг нее стелился белый подрагивающий пар. Собрав все силы она выпрыгнула из-под грузовика, оттолкнулась от разрушенной стены и рухнула на соседнюю улицу. Здесь тоже кто-то чувствовался. Из сада к ней разворачивалась какая-то машина. Она подтянулась к ней, с трудом впиваясь в холодную броню. В теле появилась большая брешь. Нащупав шов в металле, она запустила в него пальцы и с щелчком приподняла люк, но рука на секунду перестала чувствоваться, кто-то опять попал. Остаток платья скользнул вниз.
— Это было мое лучшее платье, хоть... но никто и не спрашивал, — проговорила она. Хлопнул разорванный пневматический привод и люк наконец начал подниматься обнажив интерьер кабины. Она пристально оглядела экипаж, задержав взгляд на одном из людей, затем обхватила челюстями его плечо и выбросила тело из кабины.
— Неужели теперь так будет всегда? — спросила она вслух.
Она соскользнула обратно на дорогу и ощутила новую прогалину в себе. Несколько прожекторов следило за ней, лишь под самым бортом оставалась ярко очерченная тень. Настя забилась в нее и наощупь пыталась найти дорогу к бегству, тактильные ощущения приносили горячие металлические поверхности, мокрый камень, землю, траву. Травы касались чьи-то подошвы, какие-то исполинские металлические опоры врезались в развороченную землю рядом с ними. Настя ухватилась за одну из них и поднялась на свет. Она была опять в саду. Медленно переваливаясь по трещащим кустам, рядом с ней разворачивался какой-то аппарат. Трое стояли склонившись над чем-то в метре от нее. Один из них встрепенулся и встретился с ней взглядом. Настя вздрогнула.
— Черт, — тихо произнесла она и поправляя измочаленную за вечер в шлеме челку отступила в тень, пристально глядя снизу вверх на врага. Но на этот раз она не могла ничего нащупать. Раздались крики. Опора машины поднялась и с размаху вдавила ее в землю. Настя не смогла даже вскрикнуть. Она обвила опору и сжала ее со всех сторон изо всех сил пытаясь поднять. Но машина приподнялась и с размаху всадила ее еще глубже. Пальцы нащупали более мягкий материал в паре метров над собой и с шипением со всех сторон впились в кожух сустава.
Расплавленный металл брызнул из трещин выбиваемый испаряющейся жидкостью гидравлики. Ее руки наконец сомкнулись и машина потеряв равновесие рухнула на землю. Настя с трудом вылезла из образовавшейся ямы и уклонилась от повернувшегося дула копошащейся машины. Она вскочила на медленно поворачивающуюся башню и поскользнулась на расплавленной подошве остатков правого ботинка. Ухватившись за какой-то выступ она оглядела ноги.
— Даже ботиночки… — бессильно проговорила она, поднимая взгляд.
— Куда вы пялитесь, суки? — продолжила она оглядев всех вокруг, — детеррант, — она встряхнула рукой. Но браслет куда-то делся. Что-то обожгло и отбросило ее в сторону. Она попыталась приподняться. В руке ощущался кусок металла, за который она только что держалась, но вокруг были только мокрые ветки и трава. Слишком много разных ощущений. Зрение почти вернулось, но сложно было понять откуда именно она смотрит. Она увидела хрупкий силуэт все еще висящий на боку замершей башни в свете прожекторов. Под ним на металле зияла светящаяся белым полыхающая борозда. Она наклонила голову приглядываясь. Верхняя часть силуэта дрожала в горячем воздухе, но казалось, что только рука вцепившаяся в броню осталась в реальности. Это было невыносимо. Хотелось вернуть себе единство ощущений. Она потянулась во все стороны и нащупала что-то теплое и быстро бьющееся.
Она неловко встала. Тело было непривычно большим и сильным. В ушах звенело. Она оглядела себя. В руках было оружие. Тело паниковало.
— Ой, извините… — сказала она непривычно густым голосом. Звуки очень нескладно сложились в непонятные слова. Она резко развернулась к прожекторам и, почти не целясь, пользуясь отточенными рефлексами носителя, раскрошила их несколькими очередями. Она резко выдохнула и мотнула головой вперед, высвобождаясь. Ее настоящее тело уже стелилось навстречу раскаленными сгустками в наступившей темноте.

18. Разрыв

В доме не останавливаясь звонил телефон. Настя медленно доковыляла до груды мусора и нащупала трубку. Она некоторое время смотрела фокусируя взгляд на расплывающемся шершавом от трещин экране. Так и не добившись успеха, она на ощупь приняла вызов.
— Привет! — послышался в трубке голос оператора.
— Если ты снова начнешь с того, что мне надо возвращаться я не знаю, что я сделаю, — монотонно проговорила Настя.
— Нет. Теперь уже поздно. То, что с вами произошло, свидетельствует о том, что вы уже не вернетесь, даже если захотите. Пока вы были наблюдателем из своего родного мира временно попавшим сюда, вы были просто некоторой ограниченной во времени инородностью в течение этого мира. Если бы вы вернулись, подобная “неровность” просто исчезла бы. Но вы, будучи биологическим организмом, набрали довольно большую массу местного вещества с водой и пищей, — Настя фыркнула, но оператор продолжал, — все вещество здесь, разумеется, подчиняется причинно-следственным связям именно этого мира. Вы вносили отклонения в эти связи, действуя по своей воле, но при этом стараясь оставаться частью этого мира. К тому же у вас немного нестандартное устройство памяти. Это, и действия паука, пытающегося полностью инкорпорировать вас, привело к существенному разрыву причинно-следственных связей с вашим родным миром — тех связей, которые собственно и определяют ваше естество. Вы превращаетесь в существо без определенной природы, затем…
— Первое, — перебила его Настя, — я не так уж и много ела. И умеешь ты комплименты…
— Думаю, вы поняли о чем я, — не останавливался оператор, — вы храните еще довольно много воспоминаний и выглядите, по крайней мере сейчас, как человек, — Настя прикрылась рукой и настороженно обвела комнату взглядом, но все расплывалось в глазах так же, как и раньше.
— Я пытался, — помолчав, сказал оператор, — продержать вас в человеческом облике подольше насильно. Но не рассчитал. Мне пришлось перенапрячь довольно большую часть себя для этого и потерять некоторые мощности в итоге… Но этого оказалось недостаточно. Поэтому мы переходим к запасному плану.
— Перестань уже, — устало сказала Настя, — я попробую сама справиться.
— Нет, вы не сможете, и с пауком вам тоже не справиться, — помедлив сказал оператор.
— Это как сказать…
— Нет. Вы вряд ли это заметили, но паук даже говорил прямо в вашем сознании. У его актора не было функционирующего речевого аппарата. Мне, например, было довольно сложно наладить с ним контакт. Позже он к вам даже не подходил, но вы утверждали, что он с вами разговаривает и вы ему верили. Это spidergod, spidergod, does whatever spidergod does… Простите, я действительно потерял весомую