Журнал, указка, мел, очки. Глава 14

Допустим, Скворцов Юра – хороший добродушный парень. Все его любили и желали всяческого добра, но, наверное, слепому китайцу и то было проще научиться писать без ошибок, чем Юрке.
Вот выйдет наш Скворцов к доске. Я медленно как плохо слышащему ребенку начинаю диктовать: «Мрачное, хмурое небо было плотно затянуто серыми и низкими облаками». Юра старательно выводит буквы приятно постукивающим мелком. Затаив дыхание, слежу за правильным написанием слов. Первое, второе слово… вот уже дело идёт к концу. Я только собираюсь облегченно выдохнуть, как он в последнем слове допускает сразу две ошибки, уверенно царапая «аблоками». И вот что ты с ним будешь делать?
- Юра, как правильно пишется слово «облако»?
Паренек, недоуменно наморщив лоб, смотрит на свое творение и, обреченно вздохнув, выдает правильное написание словарного слова.
А ведь помимо ему подобных есть ещё и «братские народы» из союзных республик, у которых в силу лингвистических особенностей родных языков нет различий в произношении слов мужского и женского рода. И таких «инородцев» в связи с последними миграционными процессами по четверти в каждом классе. «Веселый птичк, помахивая хвостик… Велик могучий русский языка!» - что-то такое в годы моей юности пародировал со сцены  известный тогда сатирик Иванов.
И что нам бедным «русакам» делать? Руки на себя накладывать?
Был у меня ученик со странной фамилией «Форзята» - уникальный тип! Нет, отнюдь не отморозок, и не злобный недоросль с психологией маньяка-убийцы, каким был Головлев Максим, но прославившийся другими деяниями далеко за пределами нашего микрорайона.
Например, как-то в школу вбежала пышущая жаром негодования Инна Константиновна Стороженко. Дама жила по соседству и торговала яйцами на рынке, поэтому имела с полсотни кур.
И вот, что она поведала лично мне - классному руководителю Форзяты. Мальчик насаживал на крючок червячка, закидывал леску через забор, курочка клевала, ну а дальше  дело техники! Курицы таяли как масло на раскаленном ноже. Бедная женщина не знала, куда девается её птица, пока однажды не увидела, как по двору к забору мчится на неприличной скорости несушка и, отчаянно хлопая крыльями, перемахивает с разбегу двухметровую высоту, причем тормозя изо всех сил когтями. Такая неожиданная прыть обычно ленивых птичек её заинтересовала, и дама решила проследить: куда это, сломя голову, с такой скоростью торопятся её курочки? Оказалось, что на костерок в посадке неподалеку, где им ловко сворачивал головы и ощипывал перья наш умелец.
Что он только не вытворял! Как-то на уроке привязал стринги одноклассницы к спинке стула. Когда дева встала, трусики и прилегающие к ним низкие джинсы остались на стуле, и она сверкнула не только голым задом, но и тем, что расположено спереди. Оживление в классе достигло апогея, когда разъяренная девица одной ладошкой прикрыв срам, другой отвесила шкоднику такого «леща», что сломала ему нос.
История получила резонанс, но дело происходило на уроке ОБЖ, когда наш военрук показывал школьникам, как правильно пользоваться противогазом, и Алексею Григорьевичу удалось доказать, что во время инцидента он как раз натянул на себя это средство индивидуальной защиты, поэтому ничего не видел и не слышал из происходящего в классе. И надо же, «отмаз» сработал! Впрочем, мужчин в школах настолько мало, что  к ним редко цепляются. И пусть Алексей Григорьевич алкоголик с полувековым стажем, у нас есть хоть такой есть, а вот в соседней школе ОБЖ преподает огромная бабища под два центнера весом – Екатерина Евгеньевна. Говорят, что когда она впервые надевает противогаз перед пятиклашками, наиболее впечатлительные начинают испуганно икать, недоумевая откуда в классе взялся такой дефектный слон.
Но вернемся к Форзяте. К выпускным экзаменам я его тащила с тем же чувством, с каким каторжник волочит за собой прикованное цепью к ноге ядро: и сбросить нельзя, и ходить невозможно. Разумеется, что «русский язык» он написал на «неуд». Не знаю, какие ляпы были в первой части, но я лично проверяла вторую часть, и его изложение произвело на меня огромное впечатление.
Текст был труден даже для отличников, потому что толковал об одиночестве человека в большом городе. Форзята много всякого накропал, отчего у нормального человека менингит начался бы, но даже среди этого «всякого» обращало особое внимание странное слово «передокс», написанное с большой буквы и с восклицательным знаком. Я даже очки трижды протерла, думая, что мне уже невесть что от усталости чудится. Лихорадочно полистав другие более удачные опусы учеников, я выяснила, что за этим словом скрывается не тот орган, за который ему сломали в свое время нос, а обыкновенное русское слово «парадокс». Хотя… возможно «передокс» ему был гораздо понятнее.
Уж не знаю, как он переписывал тест на пересдаче, но в конце концов кто-то смилостивился над несчастным подростком и все-таки поставил ему «три».  Думаю, на том свете этому святому человеку зачтется сие благодеяние. Сейчас Форзята учится на повара-кондитера, и остается только надеяться, что ни мне, ни высокочтимой публике не придется столкнуться с результатами его трудов, а то «передокса» не избежать.
Такие «гении» есть в каждом выпуске. Но самое страшное случается, когда по странной прихоти судьбы, с десяток таких деток оказывается в одном классе. И тогда учителю впору заказывать себе щит и латы, прежде чем посетить подобный зверинец: указкой и журналом уже не отмахнуться.
Был в моей биографии такой класс. Их было мало - человек двадцать, но что это были за дети!
Хотя бы усадить это воинство за парты уже была задача далеко не из простых. Они всё время орали, дрались, выясняя отношения, и по этой причине просто не слышали звонка на урок. Появляющийся в классе учитель ими воспринимался, как досадная помеха, мешающая разобраться с по-настоящему глобальными проблемами. Допустим, кто «лохушка колхозная», а кто «верблюд когтистый»? А ведь это очень важно определить, чтобы земная ось не сдвинулась с места.  Впрочем, детки обычно носились друг за другом по партам с такой скоростью, что действительно достойно удивления, как не произошли тектонические разломы в земной коре.
И даже если школьников удавалось растащить по местам, то сидеть за партами им было невыносимо: ребятки даже писали в тетрадях стоя, да ещё притоптывая и пританцовывая на месте, готовые в любой момент вцепиться соседу в волосы. Их руки и ноги постоянно подрагивали и осуществляли различные хаотичные движения, явно не слушаясь своих хозяев.
На уроках физкультуры юные монстры царапались и кусались, если не могли забить мяч в ворота противника. Портили одежду врагам жвачками и «штрихом», крали друг у друга ручки и карандаши, в клочья драли учебники, ломали стулья и столы в кабинете, разбивая мебель буквально в щепу. Изрисовали все стенды в школе матерными словами и неприличными изображениями. По вине этого класса школа трижды эвакуировалась посреди занятий на улицу.
В первый раз, когда один из этих живчиков принес в класс и раскурочил газовый баллончик для заправки зажигалок. Вонь стояла такая, что пришлось эвакуировать целый этаж, и только по счастливой случайности никто серьезно не пострадал.
Во второй раз всё было серьезнее: парочка неразлучных одноклассников разбрызгала в туалете баллон со слезоточивым газом, неизвестно каким образом попавший им в руки. Когда их допрашивали в милиции, сами чихающие и трущие глаза идиоты нагло заявили, что нашли его на улице. Врали, конечно. Когда эта дрянь расползлась по коридорам, у некоторых детей произошел отек гортани и пришлось вызывать «скорую помощь». Я сама едва откашлялась и ещё пару дней задыхалась, уж не говоря о жутком состоянии глаз.
Третий раз на этом фоне выглядит, как милая и безобидная шутка. Детки зажгли сразу в нескольких местах множество кусков пластмассовых линеек. Повалил дым и сработала пожарная сигнализация. Пока мы в спешке выводили учеников из школы, нам было не до причин вони и дыма, но когда примчалась пожарная машина, пожарные быстро обнаружили источник задымления.
Фантазия по части пакостей у этих школьников была неистощима. А так, как они всё время находились в поисках, то такие скучные материи как математика, физика или биология благополучно промелькнули мимо их носа,  не удостоившись даже толики внимания. Зачем им закон «Бойля-Мариотта», если можно сорвать часть канализационной трубы, открыть краны, и устроить в школе потоп, а потом радостно прыгать по лужам, обрызгивая визжащих девчонок?
Эти дети никогда не пропускали занятий. Даже в лютые морозы, когда уроки отменялись, весь класс бодро топал к школе и наотрез отказывался расходиться по домам. Несмотря на бесконечные свары и драки подростки представляли собой монолитно спаянную общими интересами группу, которая выступала единым фронтом против учителей и школьников из других классов.
Чтобы с ними написать диктант или изложение, мне приходилось дробить класс на группы по пять человек и, оставив после уроков, распихивать по разным рядам, чтобы они не могли друг до друга дотянуться.
Детки были очень недовольны подобным положением дел, и поэтому злобно огрызались и сетовали на вредную «училку», разлучившую их с товарищами по несчастью.
Как-то один из них, потерпевший фиаско в попытке дотянуться до одноклассницы половой тряпкой, с горечью высказался:
- Эх, Жан Иван, я думал вы - человек, а вы такая же овца, как и остальные.
Я даже не обиделась на овцу. Подумаешь! Эти придурки всегда говорили всё, что только придет на ум, особо не задумываясь, кто перед ними. Пожилую учительницу химии многодетную Марью Петровну называли «Марцелкой - ц…й», худющую высоченную словно журавль «англичанку» Елизавету Максимовну – «толстопятым колобком». Изящную модницу секретаршу Ирочку кликали «пингвином». С логикой детки явно не дружили.
Но даже эту дикую орду всё равно нужно было вывести на экзамены. Широко известные «Бурлаки на Волге» практически отдыхали в санатории по сравнению с нашим потугами, чему-то их научить. И все же выпустили из девятого класса всех до единого. Уж не спрашивайте как: профессиональный секрет.
Выпустили, перекрестили вслед, потом дружно сплюнули, чтобы не сглазить (а то вдруг 1 сентября вновь вернутся или во сне приснятся), и ещё несколько лет со смехом вспоминали особо отличившихся на учебном поприще сорвиголов. О других более способных и  менее шкодливых учениках что-то не вспоминаем, а вот об этих оболтусах за редким исключением говорим практически каждый день. Действительно  «передокс».
Другое дело ЕГЭ, потому что цели и задачи учитель ставит для себя совсем иные, чем при подготовке школьников к ОГЭ. Во-первых,  самая тяжело обучаемая группа риска отсеивается после девятого класса, и в школе, как правило, остаются более-менее способные дети. По крайней мере, за все годы существования ЕГЭ (в нашем регионе его сдают уже более 10 лет), не было случая, когда мои выпускники не набирали бы нужного количества баллов, чтобы миновать порог сдачи экзамена. Увы, этого не достаточно, чтобы школьники почувствовали себя полностью удовлетворенными: ведь для того, чтобы