сказала, что она сама всю жизнь мечтала иметь много детей. И что, даже сейчас приходя в мебельный магазин, она первым делом смотрит на самый большой стол.
Прошло десять лет. Теперь Лиза очень хорошо понимает ту свою одноклассницу, теперь для неё самой семья – самое важное. У неё самый лучший в мире муж, самые лучшие в мире дети, самый лучший в мире дом. И вот, кажется, одной проблемой становится больше. Но пока она не будет никому говорить. Святой Пётр по-прежнему помнит о просьбе Егора.
Два раза в неделю Лиза ездила в бассейн, один раз к массажистке. Чувствовала себя прекрасно, но какие-то опасения оставались. Рано или поздно, но нужно было сказать Егору.
- Егор, тебе привет.
- От кого?
Лиза вздохнула, помолчала и продолжила: - От Святого Петра.
Они оба очень волновались. Егор постоянно спрашивал, как она себя чувствует, они боялись. Наконец, Егору дали телефон одного старого очень опытного врача. Они приехали, рассказали предысторию. Врач осмотрел Лизу, успокоил их, объяснил, что он не видит никаких опасных симптомов. Егор, видимо, с явной опаской смотрел на врача, и тогда тот сказал:
- Молодой человек, по-моему, вы не должны волноваться. Вы любите свою жену? Я вижу, что любите. Запомните, ребёнок, зачатый в любви – это такая сила, с которой никакая хворь не справится. Вам повезло.
Егор вернулся домой раньше обычного. Заглянул на кухню к Антонине, поцеловал в щёку Веру Андреевну. Взял Лизу за руку и увёл в спальню.
- Ты как себя чувствуешь?
- Хорошо. А что?
- Сашка позвал в гости. Сходим?
Саша и Вика жили не очень далеко от Бородиных, пешком полчаса пути. Стоял хороший тёплый день. По дороге Лиза ещё и затащила мужа в пару магазинов, а потом он заставил её ждать, пока он покупал коньяк. Им всегда было хорошо вместе, но этот вечер был просто исключительным. Они были счастливы как дети. Впрочем, почему «как дети»? Считается, что только дети могут быть абсолютно счастливы? Лиза полагала, что в детстве она не была так счастлива, как теперь в браке.
Их ждали. На пороге квартиры стояла вся семья: родители и дети. Правда, младшая, Оля, не стояла самостоятельно, поскольку восседала на руках у отца. Женщины тут же занялись малышкой, защебетали, а внимание мужчин было перенесено на мальчика. Сели за стол. Мужчинам пришлось ждать, когда из спальни вернутся Вика и Лиза. Они укладывали малышку спать и заговорились. В последнее время они встречались не очень часто, маленькие дети требовали много внимания.
Почти всё время, что Лиза с Егором были у друзей, они обсуждали одну тему: Вика вернулась в свой педагогический на заочное отделение. Саша решительно не понимал, для чего ей это нужно. Ведь не собирается же она работать! Двое детей. Нужно заботиться о них. Вика говорила, что для детей она и собирается продолжить образование. А работать, вон Лиза работает! На что Саша возразил, что у Лизы две бабушки… Спор затянулся и, кажется, выходил за пределы дружеской встречи.
Егор пытался только чуть-чуть приглушить активность спорщиков, а Лиза совсем не принимала участие в споре. Она понимала, что Вика права говоря о необходимости образования, но работать, Лиза понимала, что работать она теперь вряд ли будет.
Когда удалось переключить спорщиков на другую тему, Вика сказала, что с Серпухов на лето они, наверно, не поедут. Это очень далеко от цивилизации, а с маленьким ребёнком это рискованно. Егор посмотрел на Лизу, помолчал и предложил Вике переехать к ним на дачу. От города недалеко, и опять же бабушки.
- С Лизой не подерётесь?
Женщины засмеялись.
Как и было решено, Егор стал учиться в Академии. Дома он теперь бывал так редко, что Лиза всерьёз подумывала о том, чтобы повесить на стену в детской его фотографию. Чтобы дети не забыли, как выглядит папа. В те редкие дни, когда он бывал дома, он чаще читал, готовился к занятиям. С переездом Веры Андреевны с детьми на дачу Егор немного успокоился, его перестала мучить совесть, что он не проводит каждую свободную минуту с детьми. Зато чуть больше времени он стал уделять Лизе. А она вела себя просто как идеальная жена, она не сердилась, что муж постоянно занят, не дёргала его по пустякам. Она считала, что её обязанность – обеспечить нормальное развитие детей, беречь семью. Тем более теперь, когда детей будет трое.
Заканчивался учебный год. Теперь сессия, и каникулы.
Лиза заметила, что Наташа стала лучше выглядеть, чаще улыбается. Когда Лиза предложила ей поехать на воскресенье за город, Наташа отказалась под явно выдуманным предлогом. Лиза не стала спрашивать, но у неё зародились некоторые сомнения.
А в понедельник Наташа не вышла на работу. Лиза позвонила ей с кафедры, никто не ответил. Занятие отменили, её студентов распустили (не считая того, что они и так распущены). Наташа появилась в институте часа в три дня, заплаканная и испуганная. Она вызвала Лизу из аудитории и рассказала, что вернулся её муж. Первое, что он сделал, высказал претензии по всем мыслимым поводам. Понимая, что ребёнок – это единственный рычаг, с помощью которого он может воздействовать на Наташу, стал грозить, что отнимет ребёнка. И вот сегодня утром ребёнок исчез, а она оказалась запертой в квартире с неработающим телефоном.
Они побежали на кафедру к телефону. Лиза позвонила Николаю Ивановичу, его не было ни дома, ни на работе. Секретарша сказала, что он на процессе в суде и когда вернётся, никто не знает. Лиза спросила у секретарши, как им поступить в данной ситуации. Та сказала: бегом в милицию. В милиции, куда она привезла Наташу, их выслушали, попытались уговорить обратиться с заявлением на следующий день, может быть, ребёнка вернут. Поскольку предполагалось, что ребёнка увёл отец, то опасность невелика. Наташа заплакала.
Без какой-либо надежды на успех прямо из дежурной части Лиза позвонила по тому телефону, который дал ей Егор, сказав, что это для самых экстренных случаев. Нет нужды говорить, что дежурный только после долгих уговоров позволил ей воспользоваться телефоном. Естественно, он слышал весь её разговор. Такие слова как полковник, оперативный дежурный и другие, подействовали на сознание старшего лейтенанта, и он согласился принять заявление об исчезновении ребёнка.
Итак, машина завертелась. Наташу отправили к следователю, Лиза осталась ждать в коридоре. Невольно она вспомнила своё прошлое посещение милиции. Ей казалось, что с тех пор прошло сто лет…
Задав Наташе массу необходимых вопросов, следователь отпустил её домой. Ждать звонка. Лиза поехала к Наташе, нельзя было оставлять её одну. Поздно вечером к ним приехал Егор поддержать, успокоить. Посидел часа два, они поужинали, и он уехал. Ночь прошла без сна и без новостей. Утром Наташа сама позвонила следователю. Ничего.
К вечеру стало ясно, что единственное место, которое до сих пор не проверено – дом Наташиной свекрови, она жила где-то в районе Загорска. Замученная Наташа собралась было поехать туда, но ей велели сидеть дома. Вечером кто-то дважды звонил ей по телефону. Чтобы поговорить, Наташа выходила из комнаты. На вопрос Лизы «Кто звонил?» она как-то невнятно ответила, что звонили знакомые. Во время второго разговора Лиза явно услышала, как Наташа произнесла: «Лиза Бородина». Лиза была в недоумении, но ни о чём не спросила.
Ночь снова прошла без новостей. Они большую часть ночи просидели на диване перед телефоном, ожидая звонка. Заснули под утро. А в семь утра в дверь позвонили. Наташа рванулась к двери. Приехала милиция, уже знакомый Наташе следователь и … Антон, который нёс на руках сонного ребёнка. Наташа кинулась к ним, обнимая одновременно и сына и Антона. Вот тут Лиза поняла, что в жизни её подруги наступили важные изменения. Лиза уехала домой, а Антон остался в Наташиной квартире.
В воскресенье в доме были неожиданные гости. Не нежданные, а именно неожиданные. Это пришли Наташа и Антон. Пришли вместе, это кое-что значило. Время ужина ещё не настало, Антонина всё равно посадила всех, кроме детей, за стол со всякими закусками. Немного посидели, поговорили для приличия о погоде. Но вскоре гости поведали о цели своего визита: они пришли, чтобы позвать на свадьбу. И, поскольку Егор и Антон были друзьями ещё в школе, а Наташа познакомилась с Антоном благодаря Лизе, то было решено просить Егора и Лизу быть свидетелями на свадьбе.
В апреле Егор на два месяца уехал в очередную командировку. В управлении перед отъездом его начальник сказал, пряча улыбку:
- Ну, что, Бородин? Как в командировку, так жена беременная? На этот раз тоже не отступаешь от правил?
В третий раз всё было так же благополучно, как в первый раз. Лиза хорошо себя чувствовала, настроение было хорошее, дети радовали. Отношения с Егором были такими, словно только вчера они встретились в лифте. Лиза только боялась, как бы он со своей медвежьей силой не прижал её сверх меры. А Егор смотрел на неё такими глазами, что хотелось забыть о всех предосторожностях.
Егор вернулся из командировки, когда Лиза ещё была почти без внешних признаков беременности. Он испугался, кинулся к ней. Что случилось, что случилось? А ей было приятно, что он за неё испугался.
А потом он снова куда-то уехал.
Лето, как всегда, Лиза с детьми проводила на даче. То Антонина, то Вера Андреевна, по очереди находились с Лизой на даче. В конце августа Антонина уехала в город, и Лиза ждала Веру Андреевну, а она что-то задерживалась. Не приехала она и на второй день. Лиза начала беспокоиться и зашла к соседям, у которых были две девочки-близняшки, ровесники её Алёши. Иногда они вместе играли.
Лиза позвонила у ворот, ей долго не открывали. Наконец, вышла тёща хозяина, симпатичная дама лет шестидесяти с небольшим, непривычно коротко стриженая и выкрашенная в ярко-рыжий цвет.
- Юлия Степановна, ваши приехали из Москвы? Что там с электричками? Моя мама должна была приехать…
- Лиза, да ты что, телевизор не смотришь?
- Что случилось?
- Да в Москве какая-то катавасия. Почтальонша на станции рассказывала, там танки на окраине.
Лиза побледнела, прислонилась к воротам. Соседка схватила её за руку:
- Тихо, тихо. Вот сядь на лавочку.
Соседка закрыла свой дом и пришла вместе с детьми к Лизе. И вот тут-то, включив телевизор, они и стали зрителями необыкновенного спектакля с непривычным четырехбуквенным названием.
Люди, сидевшие за длинным столом перед камерами, были, в общем, почти все известны. Немолодые, усталые. Они нервничали.
Телевидение той поры не слишком баловало зрителей прямыми репортажами, может быть, поэтому так запомнились дрожащие пальцы человека, сидевшего в центре. В памяти Лизы странным образом перемешалось несколько таких прямых репортажей. Вскоре она совсем забудет, кто из политических деятелей в каком комитете заседал, но вот дрожащие пальцы в памяти останутся. Был еще один запомнившийся репортаж, но чуть позже. Там был толстячок с головой, похожей на редьку хвостом вверх. Министр финансов. Тот, из-за которого в сберкассах замертво падали старухи.
Одним словом, очередные спасители России.
Было непонятно, непривычно, стыдно, что ли, и не очень страшно.
Всё время прерывалась телефонная связь, но Николай Иванович сумел дозвониться до поселкового магазина, и вечером продавщица пришла к Лизе с известием, что дома все
