проводит вас.
Архиепископ повернулся к аббату, и доброжелательная улыбка вмиг пропала с его лица:
- Досконально всё разузнай про этих русов: кто они, кто их соседи, кто у них правитель? Непременно расспроси их о Рюрике, может они знают, откуда он совершает набеги на наши земли? Постарайся окрестить их. В ближайшее время я пришлю тебе одного помощника. Он тебе поможет в этом.
Вереница разоружённых руссов неспешно брела за семенящим впереди аббатом. Один из них – здоровенный верзила тихо спросил воина, который отвечал на вопросы императора:
- Оскол, а чего это ты ляпнул императору, что мы в Скандии живём?
- А стоит ли им правду-матку вываливать? Ты, Бермята, забыл – кто они? Или ты франкам опять готов доверять после того, что с нами было?
В ответ Бермята только вздохнул, а Осол продолжил:
- То-то и оно!... У меня раны, нанесённые ими, начинают ныть, как только их вижу. Чем меньше о нас они будут знать, тем быстрее домой попадём.
На следующий день руссов привели в достаточно просторную келью, в которой стоял один единственный стол, за которым разместились аббат Гунтбальд и с глазами навыкате писарь-монах, обложенный свитками пергамента и кипами заточенных гусиных перьев. Аббат, окинув взглядом пришедших и выбрав из них самого крупного с наивным, по его мнению, взглядом, обратился к нему:
- Как твоё имя?
- Бермята.
Гунтбальд строго посмотрел на писаря, и тот заскрипел пером, выводя на пергаменте «Бермунд».
- Так как же зовут твоего конунга? – Опять перевёл взгляд на Бермяту аббат.
- У нас нет конунга, и не было никогда. – Развёл руками Бермята.
- А как же вы решаете споры между собой?
- Сообща решаем… Да и чего нам делить-то?
- То есть, вами никто не владеет, и у вас демократия, как у древних греков?
- Я не понял, о чём ты говоришь, но клятву на верность мы давали…
Прервав Бермяту и задвинув его за себя, вперёд вышел Оскол:
- Нашим народом владеет каган, а мы служим тому, кто больше заплатит.
Гунтбальд смотрел на этого воина в византийской одежде, и у него начало возникать ощущение, что он уже где-то встречался с ним. Да и этот рослый и простоватый на вид здоровяк тоже не казался ему незнакомцем. А может, большинство воинов похожи друг на друга? Аббат раздражённо дёрнул щекой:
- А как твоё имя?
- Осколом меня кличут.
Писарь заскрипел пером и старательно начал выводить на пергаменте «Аскольд».
- Откуда у вас знание языка франков?
- Мы много воевали с данами, а их язык не намного отличается от вашего.
- Ваша земля граничит с данами? – Аббат заинтересованно смотрел на Оскола.
- Даны, как муравьи в поисках корма, рыщут на своих судах по всему морю и нападают на всех.
- Бились с ними?
- Приходилось.
Гунтбальд устремил пронзительный взгляд на Оскола и вкрадчиво произнёс:
- Насколько мне известно, Рюрик – ярый недруг данов. Приходилось ли вам помогать ему?
- Когда Рюрик переломил хребет данам, вздёрнув их конунга Готфрида, ему помогали многие: и князь Цедраг, и князь Яромир, и даже витязи Арконы, что охраняют храм Святовита.
- Помогали ли вы ему усмирять данов?
- Разве их усмиришь? – Усмехнулся Оскол.
- И всё же?..
Ледяной тон Гунтбальда заставил убрать усмешку с лица собеседника, и в ответ аббат поучил аналогичный тону такой суровый взгляд, что сразу стало ясно – это достойный противник.
- Мы помогаем всем, кто хорошо заплатит, особенно, если нужно данов побить. Всем известно, что Рюрик не поскупился оплатить услуги тем, кто ему помогал: и Цедрагу, и Яромиру, и витязям…
- И вам?..
- Мы тоже внакладе не остались.
- Любите золото?..
- А кто же его не любит?
- Император Людовик может хорошо наградить, если сообщите, где скрывается Рюрик.
- Мы этого не знаем.
- Тысяча золотых монет… - В ответ аббат увидел только насмешливую улыбку. – Пять тысяч… Десять тысяч…
Не дождавшись согласия, Гунтбальд, скрывая раздражение, продолжил:
- Рюрик доставляет очень много, скажем так, неприятностей нашему императору Людовику. Чего он добивается – не понятно. Хотелось бы встретиться с ним и обсудить возникшие разногласия. Вы можете найти возможность передать Рюрику это желание нашего императора?
- Как же мы ему передадим, если сами не знаем где его искать?
- Мы могли бы взять вас всех на службу. Оплата была бы не хуже, чем у императора Феофила. А за время службы помогли бы найти Рюрика. Если он предстанет перед очами Императора Людовика, каждый из вас получил бы по тысяче золотых монет. Согласны?
Оскол отрицательно покачал головой:
- Нет у нас возможности служить императору. Истосковались мы по жёнкам нашим, хочется детишек своих потискать.
- А может – подумаете? Это очень много золота.
Ответом на слова аббата было полное молчание.
- Хорошо, - вздохнул Гунтбальд, - мы поможем вам вернуться на родину, но только вместе с вами поплывёт священник. Он будет пересказывать вам Евангелие, побуждать ваши сердца встать на путь познаний истин христианства, приобщать вас к его ценностям, одна из которых гласит: возлюби ближнего своего! Если эта истина безоговорочно войдёт в ваши сердца, то будет побуждать вас к совершению добрых поступков. Но это будет потом, а пока сообщите мне имена остальных…
Аббат поочерёдно переводил взгляд с одного воина на другого и слышал в ответ:
- Ульвар, Тыра, Путарь…
В это время писарь с усердием, высунув кончик языка и скрипя гусиным пером, выводил на пергаменте «Ульвар, Дир, Будтор…».
Покидая келью, Бермята склонился к уху Оскола:
- А чего это ты от золота отказывался?
- А ты уверен, что мы его получили бы? Это франки, а им после всего, что было с нами веры нет.
Поучая Бермяту, он не обратил внимания на испуганного монаха, прижавшегося к стене и раскрывшего рот от удивления, который во все глаза рассматривал проходящих мимо русов. Едва последний из них скрылся из глаз, он буквально ворвался в келью и, вытаращив от возбуждения глаза, заверещал:
- Зачем вы их отпустили? Вы знаете кто это? Знаете?..
- Успокойся, брат мой! – Умиротворённо произнёс аббат. – Здесь нет места для криков. Это тихая обитель. Ты, вероятно, - Эббон?
Дождавшись утвердительного ответа, Гунтбальд продолжил:
- Его Высокопреосвященство предупреждал меня о тебе. Так тебе знакомы эти русы?
Эббон принял благочестивый вид и, перебирая чётки, негромко начал говорить:
- Я встречался с ними, когда проповедовал у данов. В то время Рюрик захватил город Худебю и погубил конунга Готфрида.
- Это мне известно. – Склонил голову аббат. – Они помогали Рюрику разбить данов.
- Как они могли помогать Рюрику, - возмутился Эббон и опять повысил голос, - если они сами воины Рюрика? Один из них, который хотел меня утопить, - верный воевода князя.
- Это, наверное, тот, с кем я вёл беседу. – Повернулся аббат к писарю. - Выходит, что я не ошибся и действительно раньше встречался с этим, э-э…
- Аскольдом. – Подсказал писарь.
- Да, с Аскольдом. Что ж, тогда понятно, почему он отказывался рассказать о Рюрике. Они нам враги, и я считаю, что будет правильно, если их возьмут под стражу. Я сообщу архиепископу, и он распорядится прислать воинов. А ещё надо сообщить данам, чтобы они отправили свои корабли с воинами к берегам Скандии, к этим русам-свеонам. Может им удастся там захватить их заклятого врага Рюрика.
