работают дуболомы! – Изольда раздраженно поправила прическу и огляделась вокруг.
- Ну, хорошо, пойдемте в гостиную разговаривать, что ли? Сати, отнеси туда чашки, пожалуйста!
В просторной светлой комнате Изольда опустилась на диван, скрестив ноги.
- Боже, как же я устала! – Выдохнула она. – Ну, что вы встали, садитесь!
Артем и Вадим устроились в креслах рядом. Опустив поднос на столик, к ним присоединилась Сати. Снежка, на которую никто не обращал внимания, выбрала место в дальнем углу комнаты и оттуда осторожно изучала Изольду.
Это была яркая и уверенная в себе женщина, от которой веяло непоколебимой, слегка пугающей силой. Тяжелые темно-зеленые серьги, блестя среди свободно ниспадающей гривы густых черных волос, почти касались тонких плеч. Расклешенные брюки и простенькая облегающая кофточка подчеркивали необычайную гибкость фигуры, в которой, в то же время, не было ничего хрупкого, беззащитного. На бледном, окаймленном волосами лице прежде всего выделялись глаза. Ни до, ни после, Снежка не видела таких глаз – огромных, бездонно-темных, с чарующими огнями в бархатной глубине. Они смотрели из-под тонких стрелок темных бровей строго, насмешливо, и одновременно мягко, словно ласкали собеседника. Снежка внезапно поняла тех, кому Изольда внушала страх- с таким взглядом невозможно было спорить, невозможно было ему противостоять. Появлялось ощущение, что его обладательница имеет над тобой власть, неизвестно, откуда взявшуюся, и оттого еще более пугающую. Впрочем, ребят это, кажется, совершенно не смущало. Снежку даже раздражало, что Артем и Вадим смотрели на Изольду с почти детским восторгом, как будто откровенно ловили каждое ее слово.
- Меня ведь однажды уже похищали, ну, то есть, это, конечно, громко сказано... – Заговорила она, помолчав. – Просто один человек пригласил меня в свой загородный дом. Я приехала. Потом мы немного поспорили: он уговаривал меня сделать то, чего я не хотела. Когда я объяснила, что это невозможно, он не придумал ничего умнее, как приказать своим охранникам не отпускать меня. Я всю ночь просидела в комнате, не выходя. Несколько раз пыталась с ним поговорить, приводила разные аргументы, и – безуспешно. Глупая история, прямо, как сегодня.
- И ты ничего не могла сделать? – Недоверчиво спросил Артем.
- Ты знаешь, что могла. Безвыходных ситуаций в жизни очень мало, а тут вообще не ситуация, а так, смех один! Вопрос был в другом. Мы с этим человеком тогда дружили, и мне не хотел из-за одной его глупости разрушать эти отношения. Поэтому и пыталась воззвать к его здравому смыслу. Но он и утром мне вполне серьезно сказал, что я останусь в этом доме до тех пор, пока не соглашусь с его условиями. Сказал – и уехал. Что мне было делать?
- Ты их там всех убила? – Улыбнулся Артем
- Зачем же так кровожадно? Я просто ушла. Но после этого, разумеется, больше с ним не общалась.
- И охранники не видели, как ты уходила?
- Видели. Один даже открывал передо мной ворота. Просто они обо мне забыли.
- Это как? – Заинтересованно подался вперед Вадим.
- Элементарно. Есть очень простой и распространенный прием гипноза – отвлечение внимания. Они не думали обо мне, когда я мимо них проходила, поэтому как бы не видели меня.
- Ты владеешь гипнозом?
- Да нет, что вы! Просто по молодости много чем увлекалась. И знакомый один был... из госслужащих... много всего интересного показывал. Вот и пригодилось! Тогда все сошло, а сегодня – хуже. Хотела просто убрать из их голов мысль обо мне. На какое-то время. Но очевидно, кроме этой, там не было мыслей вообще!
Сати фыркнула. Ребята тоже улыбались.
- А что? Если бы они хоть о чем-нибудь думали, разве бы врезались? Между прочим, двери заклинило, я минут пять выбиралась. Еле успела до приезда ДПС!
- Вечно с тобой какие-то истории! – Покачал головой Артем. – Кареняну от тебя тоже что-то такое понадобилось, чего ты не хотела?
- Да нет... Здесь я просто бессильна.
- Бессильна? – Артем усмехнулся. – Кажется, я еще ни разу не слышал от тебя таких слов. Всегда был уверен, что ты все можешь!
- Я не Господь Бог!
- Допустим. А это правда, что Каренян – твой одноклассник?
- Почти. Он на два класса старше. Но какое-то время мы учились в одной гимназии, в Ереване. Вообще Гарик посещал другую школу, но когда погиб его отец.... Артем, Сурен при тебе же про него рассказывал, да? Этот человек пришел в Дом Творчества, где я занималась в танцевальном кружке, затащил меня на крышу, пытался сбросить оттуда, но упал сам. Потом полиция в этом разбиралась, сказали, что он был сумасшедшим. Так вот, Гарен – его единственный сын. Ему было тогда тринадцать. Через полгода после этой трагедии от перешел в другую школу. Все думали – мальчик стремиться к лучшему образованию. А он стремился ко мне! Не в том смысле, что я ему нравилась, скорее, уж наоборот... Он мечтал меня убить!
- В тринадцать лет?! – Не поверил Вадим.
- Рехнуться можно в любом возрасте! От отца ему передалась идея, что я – какое-то сверхъестественное, демоническое существо. Ведьма, проще говоря. Он действительно верил, что его отца убила я.
- А как было на самом деле?
- Гуриев, это дурацкий вопрос! Тем более... я и не помню почти ничего. Какие-то отрывки. Самвел, отец Гарика, был высокий, красивый... Он часто приходил в дом, где я воспитывалась.
- К твоим родителям?
- Нет, это были дедушка и бабушка Сати. Родных у меня не было. Эти люди ко мне хорошо относились, как могли, конечно. Они меня вырастили и, кроме хорошего, я ничего не могу о них вспомнить. А вот Самвел всегда смотрел на меня как-то странно, чуть ли не со страхом. В тот день он позвал меня на крышу, обещав рассказать о моих родителях... Я ведь о них ничего не знала. Кажется, он даже показывал мне какие-то фотографии, плохо помню. Говорил, что моих родителей убили, сразу после того, как я родилась. И, будто бы, это сделал человек, который потом заботился обо мне меня вместо отца. Мне было лет одиннадцать... или даже меньше. Я не знала: можно ли поверить в такое. И пошла за ним, в надежде, что он скажет что-то еще. А на крыше, едва мы туда пришли, он схватил меня за плечи и попытался толкнуть к краю. Вдруг поднялся ветер, такой сильный, какого я еще никогда не видела. Я испугалась до того, что закрыла глаза и вцепилась в какую-то железную скобу, а он упал! Я даже не видела, как это случилось. Поэтому и была уверена, что не виновата. Тогда была уверена.
- А сейчас?
- Не знаю. С тех пор много всего произошло, и я могу допустить, что у меня и тогда были некие силы, которые я еще не умела контролировать. Понимаешь, о чем я говорю?
- Кажется, да. – Медленно кивнул Артем. – Я еще не забыл, как ты меня отшвырнула. Счастье, что дело было не на крыше, а в комнате.
- У меня и с Гариком похожая история была. Мы с ним как-то остались в лаборатории физики, и он достал из портфеля кинжал. Настоящий, кавказский, остро заточенный – его отец при жизни коллекционировал старинное оружие. Не думаю, чтобы Гарик умел им пользоваться, но я опять порядком перепугалась, и он у меня так впечатался в стенку, что из шкафов все посыпалось! Столько пробирок переколотили – ужас. Мы с моей подругой Марой – твоей мамой, Сати! – успели сбежать до прихода учителей. Потом разбирались, конечно. Говорили, что у Гарика ожоги, как будто электрическим током. Меня тоже спрашивали – нас ведь видели вместе. Но я молчала, как рыба, и Мара меня не выдала, и даже сам Гарен особо не распространялся о случившемся, вот и решили, что мальчик по глупости пострадал из-за какого-то прибора, за который нечаянно схватился. Правда, после этого Гарик не делал попыток меня задевать, старался держаться подальше. Только совсем недавно мы с ним снова встретились.
- Сати рассказывала! – Кивнул Артем. – И о чем же он с тобой так настойчиво хотел поговорить? Снова о своем отце?
- Нет, на сей раз – о себе. Понимаешь, Гарен уже не молод. Да и жизнь у него была – не дай Бог. Потрепало порядком. Вот и начались проблемы со здоровьем: сердце слабеет, упадок сил, анализ крови неблагополучный... Гарик – человек нервный, побежал по врачам, а они диагноз поставить никак не могут, бросился к экстрасенсам, целителям, не знаю, к кому там. Короче, кто-то из любителей мошенничества дал ему потрясающий совет – найти ведьму, которая якобы много лет назад прокляла его страшным проклятьем, и уговорить ее это проклятье снять. Ну, и угадайте с тех раз, на ком Гарен остановился после долгих размышлений?
- История! – Выдохнул Вадим. – Роман какой-то просто!
- Может, и так. – Кивнула Изольда. – Но по мне, такие романы интереснее читать, чем самой в них участвовать! Я просто не знала, как с ним разговаривать, чтобы он мне поверил!
- А какая у него болезнь, ты знаешь? – Спросил Артем.
- В некотором роде. Это – старость, Гуриев. Общее увядание организма на фоне вконец расшатанной нервной системы. Есть одна мысль, навязчивая мысль, которая его мучает. Я поняла это почти сразу, как увидела его. Он чего-то боится.
- Ты умеешь читать мысли?
- Нет! – Ответила Изольда резко. – Я их не читаю, как книгу. Просто чувствую. И не сами мысли, а эмоции, вызываемые ими. Страх – самая сильная из эмоций. Когда человек чего-то боится, воздух вокруг него звенит. Тоненько, как струна. Вот послушай как-нибудь сам! А если страх сильный, он сгущает воздух. Достаточно провести рукой у лица такого человека. Вот так.
Изольда медленно скользнула расставленными пальцами в нескольких сантиметрах от Артема.
- И сразу почувствуешь, что консистенция воздуха не такая, как обычно. И еще: чем светлее мысли, которые явились причиной страха, тем этот воздух теплее. Впрочем, я вас, наверное, утомляю деталями.
- Нет, это очень интересно! – Возразил Вадим. – А ты можешь сказать, о чем сейчас думаю я?
- Даже заморачиваться на этом не буду! – Отрезала Изольда. – Достаточно того, что я сказала несколько слов Гарену. Теперь он меня никак в покое не оставляет: уверен, что я проникла в его великую тайну. А это не так! Единственное, что я знаю - когда-то давно он совершил преступление. Убил человека. Он его не любил, но убил случайно. И есть женщина, девушка, которая ему очень дорога. Думаю, это дочь Гарика, только дочь можно любить такой нежной и спокойной любовью. Она любила того, убитого. И с тех пор Гарен боится, что она узнает, что это сделал он. Не сейчас, так после его смерти. Это его мучает. Он думает, она его ненавидеть будет. Вот, в общем, и все.
- И ты ему все это сказала? – Уточнил Артем.
- Нет. Я просто сказала, что его мучает совесть, и если он хочет себе помочь, ему нужно все рассказать. Вроде исповеди. Рассказать именно ей. Тогда, возможно, и болезнь отступит. Но, как видите, этот простой совет его не удовлетворил! Впрочем, ерунда, хватит об этом... Холодная у нас осень. – Заметила Изольда рассеянно, словно только для того, чтобы чем-то сменить разговор. – Думала, что промокну в этих туфлях, но нет, обошлось. Что ж, теперь вы рассказывайте!
- О чем... рассказывать? – Неуверенно переспросил Климов.
- Столько месяцев не виделись – и не о чем?
Артем заговорил внезапно, сбивчиво, словно торопясь рассказать обо всем и сразу, и говорил долго, постепенно все больше увлекаясь собственным рассказом. Он говорил о южных звездах, о горных вершинах, на которых не тает снег, о причудливых кораллах на морском дне. Говорил так, словно ездил с
