Произведение «Город без мужчин...» автора Надежда Шереметева - Свеховская. - Литературный сайт Fabulae (страница 2 из 4)

конце концов, решила всё-таки функционировать. Она с брезгливой опаской подступила к туловищу, одновременно силясь поддерживать и поднять его, хотя ватные ноги того не удерживали.
– Болезный, ты хочь чуток подвиньси к свету, а там я повыдергаю энти колючки с твоей спины… Да и, с энтой, как там её, жо... – присовокупила она со значением, захихикала и потащила к парадному подъезду безвольно волочащееся за ней тело.
Заволокла в парадное: там было светло, тепло и не донимал убористый моросящий дождь. Подвесив тело на балясинки, стала дёргать из него острые колючки. Юлия Петровна еле слышно ступала по ступенькам, чтобы не пробудить вездесущую консьержку, но то, во что вонзился её взор – не подлежало решительно никакому живописанию… На лестничных перилах болталось тело, её бездыханного зятя, а над ним уже колдовала та самая Манька, какую все как раз и страшились как чёрт ладана.
– Ну вот, Юлечка Петровначка, оказываю спасительную подмогу вашему сродственнику. Вы-то постоянно думаете про меня, что, мол, Манька злыдня какая-нибудь, а я, можно сказать, и спать-то не могу из-за ваших нарушений. А тут ещё и приходи на помощь всяким нарушителям.
– Мань… то есть Мария, как вас по отчеству, — придя в себя, внезапно пошла в дальнейшее наступление Юлия Петровна. - Благодарю вас за безотлагательную помощь. Вы можете ступать отдыхать... Я самостоятельно разберусь с ним.
– Э-э-э! Не-е-ет, дражайшая! Я не оставлю в подведомственном мне жилище энтого бесчинства. Вы уж, пожалте, его кудай-то оттранспортировать... в прочее место, не подчиненное мне. К примеру сказать, вон хочь, в новоиспечённый блудный дом… Или, как там он у вас именуется – распутный вроде… али публичный.
– Какой ещё публичный? – мякнуло, наконец, ТЕЛО, тем самым слегка обозначило человеческое обличье по имени Игорь. – Никуда меня не надо транспортировать… Как-нибудь без вашей помощи доберусь до своей машины, — прохрипел он нежным тембром воробьиного голоса и безуспешно попытался сдёрнуть себя с перил, чтобы до конца стать на собственные ноги, но у него ничего не вышло из безрезультатных усилий. При резком падении несчастный, видимо, подвернул ногу, и теперь без чужой поддержки невозможно обойтись.
– Ну, так вот, тем, значит, и сильнее надобно его снаряжать в блудный дом, — коротко резюмировала Манька. – Там ему и окажут врачебную подмогу.
Поверженный воин уже не сопротивлялся… Все его горемычное тело страшно ныло от уколов шиповника-гиганта, а нога отказывалась слушаться совсем... Тело содрогалось в ознобе с такой силой, что не попадал зуб на зуб. Юлия Петровна не стала спорить с «УХОМ», зная, что та не отвяжется, а завтра будут большие проблемы у дочери, если его забрать домой. Она попросила Маньку поддержать бедолагу несколько минут, пока сходит за машиной, благо, что стоянка была рядом с домом. Манька с удивительной готовностью согласилась на благотворительную акцию, бесконечно довольная тем, что её послушались. Через несколько минут сообщницы грязного дела загрузили Игоря в машину, и Юлия Петровна повезла в неизвестном, для сердешного направлении. Машина лихо остановилась у здания из красного кирпича, похожего на банно-прачечный комбинат. Как он должен выглядеть никто не знает, но, похоже, что так: всякие там трубы, стоки, подтоки, и прочие металлические изделия, напоминающие аксессуары подобных предприятий. Игорь, хотел было открыть рот, что... Но его, тут же, заткнули увесистым аргументом типа:
– Цыц!
Тут-то он ясно понял, что надо на время сдаться, чтобы не навредить себе ещё больше, и не лишать возможности разобраться в месте дислокации. Юлия Петровна нежно схватила зятя – вражеского лазутчика под белы рученьки, увитые густым волосяным покровом чёрного колера, и вдобавок исколотые шипами.
«И ведь именно от этого волосяного покрова была без ума её дочь!» — досадливо чертыхнулась тёща.
– Та-ак! Вести себя здесь тише воды, ниже травы! Тебе окажут первую помощь, а завтра совет города будет решать вашу судьбу. И не рыпаться мне! Повсюду охрана, — заволокла его в дом и передала в руки вышедшей навстречу молоденькой красотке.

На голове у той красовалась кокетливая медицинская шапочка. Хрупкое тело едва прикрывал коротенький белоснежный халатик, распахнутый на груди... до, мама не горюй... Бедный мачо – Игорь аж тихо застонал... Мало того, находиться перед эфемерным созданием в таком беспомощно-унизительном образе, но ещё и тёща сверлила зенками так, что зубы сводило от ужаса и непонимания...

"Ка-ки-е она ещё придумает изощрённые наказания за его малепусенькую оплошность... Можно сказать, простое недоразумение... Подумаешь, поблагодарил пару раз соседку за блины, пока жена лежала в больнице... Так, ведь она сама его провоцировала... Кто ж угощает чужого мужика ночью, в чем мать родила?!" — с измученным удивлением размышлял Игорь.

Тёща, будто услышала немой вопрос зятя, распорядилась:

- Людмила, ты, пожалуйста, построже с этим... – указывая пренебрежительно пальцем на горе-зятя, давала наставления медицинской сестре.

- Не беспокойтесь, он у меня не забалует, — девушка мило улыбнулась в сторону Игоря, отвечая Юлии Петровне.

Эта улыбка вселила надежду в бедолагу. Ему показалось, что тем самым она давала понять, чтобы он не волновался. Дескать, сейчас всё будет... О, кей... какаВо... В том, что это ему только привиделось, пришлось уразуметь сразу после того, как удалилась тёщенька. Игорь, из последних сил сконцентрировался в плачевно-жалкой позе с волочащейся ногой, всем ободранным телом, в наполовину разодранных шортах — приосанился, как ему опять-таки казалось, и привычным движением попытался уверенно взять девицу за место, куртуазно предлагаемое ему, выставляя напоказ... Немедленно откомандировал масляный взгляд на сестричку, протягивая алчную ручонку к округлостям под халатиком, и тут же испытал лёгкий привкус левого апперкота...

- Это, пока что, предупреждающий, — с усмешкой медузы, изрекла девушка... -Вы больны, изувечены... Вас жаль, но в другой раз, настоятельно рекомендую не испытывать планиду... — нежно взяла его за шаловливую руку и натренированным броском уложила на кушетку. Моральное унижение накрыло все существо поверженного мачо. Барышня чрезвычайно лёгким движением стащила с него изорванные чёрные шорты, и брезгливо откинув в сторону, стала протирать чем-то жгучим шипорваные ссадины. Затем всандалила в мягкую точку укол, сексуально шепнув при этом:

- Противостолбнячная сыворотка... Отдохните. Я скоро поведу вас на рентген. Необходимо сделать рентгеновский снимок ноги.

- А где я нахожусь? — конфузливо справился Игорь...

- Публичный дом... — лукаво усмехнулась девушка...

- В смысле?! – недоумевая, переспросил, вспомнив, как Манька – Большое ухо упоминала это название...

- Для озабоченной публики... Вы один из этих, — на ходу популярно разъяснила сестричка. После рентгена на ногу наложили шину, и отвели в небольшую келью-одиночку.

«Для критического переосмысления безнравственной жизни» — гласила информационная табличка на двери.

На головке у той красовалась кокетливая медицинская шапочка. Хрупкое тело едва прикрывал коротенький белоснежный халатик, распахнутый на груди... до… мама не горюй... Бедный мачо – Игорь аж тихо застонал... Мало того, находиться перед эфемерным созданием в таком беспомощно-унизительном образе, но ещё и тёща сверлила зенками так, что зубы сводило от ужаса и непонимания...
«Ка-ки-е она ещё придумает изощрённые наказания за его малепусенькую оплошность... Можно сказать, простое недоразумение... Подумаешь, поблагодарил пару раз соседку за блины, пока жена лежала в больнице... Так, ведь она сама его провоцировала... Кто ж угощает чужого мужика ночью, в чем мать родила?!» — с измученным удивлением размышлял Игорь.
Тёща, будто услышала немой вопрос зятя, распорядилась:
– Людмила, ты, пожалуйста, построже с этим... – указывая пренебрежительно пальцем на горе-зятя, давала наставления медицинской сестре.
– Не беспокойтесь, он у меня не забалует, — девушка мило улыбнулась в сторону Игоря, отвечая Юлии Петровне.
Эта улыбка вселила надежду в бедолагу. Ему показалось, что тем самым она давала понять, чтобы он не волновался. Дескать, сейчас всё будет... О, кей... какаВо... В том, что это ему только привиделось, пришлось уразуметь сразу после того, как удалилась тёщенька. Игорь, из последних сил сконцентрировался в плачевно-жалкой позе с волочащейся ногой, всем ободранным телом, в наполовину разодранных шортах — приосанился, как ему опять-таки казалось, и привычным движением попытался уверенно взять девицу за место, куртуазно предлагаемое ему, выставляя напоказ... Немедленно откомандировал масляный взгляд на сестричку, протягивая алчную ручонку к округлостям под халатиком, и тут же испытал лёгкий привкус левого апперкота...
– Это, пока что, предупреждающий, — с усмешкой медузы, изрекла девушка... -Вы больны, изувечены... Вас жаль, но в другой раз, настоятельно рекомендую не испытывать планиду... — нежно взяла его за шаловливую руку и натренированным броском уложила на кушетку. Моральное унижение накрыло все существо поверженного мачо. Барышня чрезвычайно лёгким движением стащила с него изорванные чёрные шорты, и брезгливо откинув в сторону, стала протирать чем-то жгучим шипорваные ссадины. Затем всандалила в мягкую точку укол, сексуально шепнув при этом:
– Противостолбнячная сыворотка... Отдохните. Я скоро поведу вас на рентген. Необходимо сделать рентгеновский снимок ноги.
– А где я нахожусь? — конфузливо справился Игорь...
– Публичный дом... — лукаво усмехнулась девушка...
– В смысле?! – недоумевая, переспросил, вспомнив, как Манька – Большое ухо упоминала это название...
– Для озабоченной публики... Вы один из этих, — на ходу популярно разъяснила сестричка. После рентгена на ногу наложили шину, и отвели в небольшую келью-одиночку.
«Для критического переосмысления безнравственной жизни» — гласила информационная табличка на двери.
Поутру, страшный звон поднял с постели. На все мелодии трезвонили чудесные колокольчики, и тут же, стучались во