– О чем ты думаешь? – нарушила молчание Джоанна. Впечатлительная по натуре, она все еще не в силах была справиться с волнением. Внезапная угроза, нависшая над ними, затем отъезд, поспешный, точно бегство, а впереди – томительная неопределенность… Где теперь они обретут пристанище?
– Мы едем в противоположный конец Лондона, – ответил Тодд, угадывая ее мысли, там снимем комнату. И скорее всего, мне придется заняться другим ремеслом: так будет безопаснее. Не бойся ничего, главное – верить в свою удачу!..
Стараясь успокоить дочь, он с каждым словом чувствовал себя сильнее. И уверенней, когда улыбался ей. Джоанна ни разу не слышала смеха отца, но от его улыбки, самой ласковой на свете, ей сразу становилось удивительно легко. И если он пообещал, то так и будет…
– Тпррр!.. – донесся раскатистый окрик извозчика, резко осадившего лошадь, и экипаж, качнувшись на рессорах, остановился посреди улицы.
Вздрогнув от неожиданности, Джоанна испуганно ухватилась за руку Тодда.
– Не двигайся, – шепнул он ей и выглянул в окно.
Ничего подозрительного, безразличные лица прохожих, тротуары, дома, фонари…
– В чем дело? – в недоумении спросил Суини, обращаясь к кучеру.
– Какая-то карета встала поперек дороги! – с досадой крикнул тот, указывая перед собой.
Обычный случай. Там, за поворотом – скопление гуляющих зевак, у чьей-нибудь несмазанной телеги сломалось колесо и да мало ли еще что… Все просто – нужно терпеливо подождать. Но неожиданное смутное предчувствие кольнуло сердце Тодда, когда дрожащая рука Джоанны внезапно сжала его пальцы. Предчувствия редко обманывали его, особенно предчувствия беды.
– Эй, ты думаешь проезжать? – раздался сердитый голос извозчика. И тут же позади – короткий зычный окрик:
– Стой!
Чьи-то шаги стремительно и гулко простучали по брусчатой мостовой, и в следующую секунду человек в синем мундире полицейского широко распахнул дверцу экипажа:
– Выходите немедленно: вы арестованы!
Джоанна с тихим вскриком отпрянула назад.
– Оставайся на месте, – почти беззвучно выдохнул Суини, метнув тревожный взгляд на дочь.
– Поторопитесь! – повторил приказ констебль, видя, что Тодд не двигается с места.
За первым полицейским подоспел второй. Рослые, сильные, оба вооружены дубинками. Сопротивление напрасно, и если остается хоть малейшая надежда на ошибку, оно погубит и его и дочь.
Внешне спокойный, Тодд медленно повиновался. Непринужденным взглядом он окинул улицу.
Довольно длинный черный экипаж по-прежнему стоял на их пути. Но из него никто не выходил, только чья-то рука в серой кожаной полуперчатке нетерпеливо теребила занавески. Пристально вглядываясь в темное окошко, Суини тщетно пытался разглядеть лицо.
Инстинкт подсказывал ему, что это черное препятствие возникло не случайно. Но кто же приказал его арестовать? Пирелли? Вряд ли. Этим шарлатаном правила скорее жажда личной выгоды, чем побуждение служить закону – он бы не стал так торопиться. У Пирелли нет неопровержимых доказательств, а документы на имя Суини Тодда в полном порядке. Бенджамин Баркер, сбежавший с каторги – нелепая фантазия уличного клоуна, и нужно действовать, как будто это так и есть!
А тем временем из черной кареты выбирается низенький плотный субъект. Неуклюжей походкой он, словно прогуливаясь, не спеша направляется к ним. Довольно длинные и жидкие седые волосы, рыхлое обрюзгшее лицо, небрежные жеманные манеры… И та же, что и много лет назад, елейная самодовольная ухмылка! Суини ощутил, как все внутри него похолодело. Бидл Бэмфорд!.. Бэмфорд – человек судьи. Бэмфорд, заманивший его жену в ловушку, которая привела ее к гибели! И сегодня он снова встает перед ним, чтобы окончательно, жестоко уничтожить!
Но узкие пронзительные глазки бидла смотрят не на Тодда: их цепкий взгляд с каким-то хищным любопытством устремляется вглубь экипажа позади него. Джоанна!..
Кто бы мог предугадать, что их пути пересекутся так внезапно? Всего лишь несколько шагов, от пирожковой до кареты – и эта пара вездесущих недобрых глаз по воле роковой случайности подстерегла ее. Каким-то ветром, ровно в этот час, пристава занесло на Флит-стрит! Какая тайная невидимая сила подтолкнула его, небрежно откинув занавеску, выглянуть наружу в тот самый миг, когда Суини с дочерью переходили улицу? Не собирался ли он вдруг, забавы ради, зайти побриться в новую цирюльню или отведать аппетитных пирогов? Судьба, словно капризное дитя, играет нами и порой непроизвольно разбивает, выпустив из рук.
«Блюстителю морали и порядка» лишь оставалось сделать свое дело, и пара полицейских, как нельзя кстати, оказалась под рукой. Бледный, скромно одетый джентльмен рядом с девушкой никого не напомнил Бэмфорду. Он видел Баркера лишь мельком, да и с чего он должен помнить этого мальчишку?.. Другое дело – подопечная судьи.
– Мисс Джоанна Баркер, – с нарочито любезным видом изрекает бидл, – прошу вас пересесть в мою карету. – И, протиснувшись в узкий проем распахнутой дверцы, тянется к девушке.
– Она ни в чем не виновата! – Забыв об осторожности, Тодд ухватил его за ворот и с силой оттащил назад, заставив повернуться к себе лицом.
Толстяк закашлялся и отступил на шаг. Брезгливо отряхнув жабо из тонких кружев, он смерил незнакомца гневным взглядом. Какого черта он сует свой нос куда не нужно?
– Не вмешивайтесь! – процедил сквозь зубы Бэмфорд.
Суини крепко стиснул его руку и заслонил собою дочь:
– Она не виновата! – повторил он.
– Бесспорно. – Пристав плотоядно ухмыльнулся. – Ее похищение – всецело ваша вина. Арестовать его немедленно! – приказал он полицейским.
Затем, не обращая внимания на жалобы Джоанны, он насильно извлек ее из кареты и почти поволок за собой.
– Нет!.. Отпустите! Меня никто не похищал!.. – Звонкий отчаянный голос врезается в сердце Суини.
Тщетно пытаясь вырваться, Джоанна поскользнулась на мокрой мостовой, но Бэмфорд подхватил ее на руки, не дав упасть, и, пробираясь сквозь толпу зевак, понес к своей катере. Капор сбился с ее головы, золотистые волосы разметались на ветру. Еще секунда, и она исчезнет в экипаже… Как Люси!.. Это Бэмфорд увез ее в самое логово ненасытного дикого зверя, пообещав ей помощь и защиту! Все тот же бидл Бэмфорд предательски поднес ей зелье, которое лишило ее сил!..
– Мерзавец! – Суини яростно рванулся из крепко обхвативших его рук, не замечая, как наручники впились в его запястья. – Не смейте! – Боль негодования сжимает ему горло подобно затянувшейся петле.
Поздно! Черная дверца со стуком захлопнулась.
– Трогай! – доносится из экипажа.
Свист кнута, ржанье лошадей, стук копыт… чей-то испуганный возглас, приглушенный гомон толпы.
Тодд замер, словно перед каменной стеной. Необъяснимое оцепенение сковало его тело. И только мысль неистово стучит в его висках: он ничего не может сделать!
Тупой удар дубинки по спине сбивает его с ног, и вслед за тем – нетерпеливый окрик:
– Встать!
Подняв с земли, констебли грубо тащат Суини прочь, но, непокорно вскинув голову, он успевает обернуться.
Еще удар – и черная карета бесследно исчезает в звенящей темноте…
Нелли задумчиво остановилась у прилавка. Тепло печи, потрескивает пламя; уют и аппетитный аромат… На вид все хорошо – чего еще желать? Но только без него. Короткие два слова, которые так больно повторять… Бенджамин с дочерью едва успели покинуть этот дом, а ей уже не по себе, как будто отняли часть ее сердца.
«Ну что ты, Нелл? Приди в себя!» Она небрежно помешала что-то в миске, добавила щепотку теста. Неплохо. Ей непременно нужно что-то делать! «Вот здесь – яичные желтки, там – пряности… Ты ничего не упустила, Нелли? Сейчас придут голодные клиенты!» – подбодрила себя миссис Ловетт.
Она попробовала пальцем вишневый джем, и, так и не почувствовав его насыщенного вкуса, машинально начала раскатывать мягкое, податливое тесто. Пять, десять… еще пять минут без него – время тянется и время летит. Порою говорят, что оно даже лечит. Время – деньги. «Да кто эту глупость сморозил?!» Чуть слышно скрипнуло под самым потолком, и Нелли встрепенулась, как будто услыхала знакомые шаги. Там наверху – лишь опустевшая цирюльня... «Это старое дерево не дает мне покоя – постоянно о чем-то скулит!» – пробормотала со вздохом Нелли.
У входа как-то странно отрывисто брякнул колокольчик. Кто бы это мог быть?
– Простите, мэм, позвольте мне войти… – раздался приглушенный низкий голос.
В просвете приоткрывшейся двери показался темный силуэт. В недоумении миссис Ловетт наблюдала, как незнакомый человек в плаще с широким капюшоном несет обратно в дом тот самый чемодан, который она с таким усердием собрала всего четверть часа назад.
– Что это значит? – Широко раскрыв глаза, Нелли уставилась на вошедшего.
– Арестовали его, мэм, – проговорил извозчик, словно оправдываясь. – А девушка… какой-то джентльмен увез ее в своей карете.
Он аккуратно поставил на пол чемодан у ног миссис Ловетт:
– Вот, все как есть – чужого мне не надо. – И, почтительно поклонившись, направился к выходу.
Застыв на месте, точно громом пораженная, Нелли растерянно смотрела, как он уходит. Одна-единственная мысль, непостижимая уму, надрывным эхом стучала у нее в висках: «Его арестовали…»
Опомнившись, она догнала кучера уже у самой двери:
– Арестовали – но за что? – Нелли буквально вцепилась в его руку, пытливо заглядывая в глаза. Как будто он мог знать!..
– Да вроде как за похищенье юной леди, что с ним была, – мужчина неопределенно пожал плечами. – Мне нужно идти, мэм. Позвольте откланяться.
Он вышел. Нелли снова осталась наедине с собой.
В одну секунду мир перевернулся и погрузился в тусклый полумрак; ей показалось, что она вот-вот лишится чувств. Миссис Ловетт поспешно опустилась на скамью. Нелл, не в твоих привычках падать в обморок от страха, пусть даже этот страх на грани паники! Нет, она не вправе отдыхать, лежа в забытьи! Пошатываясь, Нелли кое-как добралась до прилавка. Торопливо достала бутылку и дрожащими пальцами вынула пробку. Всего лишь несколько глотков, и обжигающая влага согрела ее тело живительным теплом. Ускользающий мир возвратился на место.
Миссис Ловетт прошлась по пустой пирожковой, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Десятки беспорядочных вопросов метались в ее взбудораженном мозгу.
Было ясно одно: кто-то выследил их. Но кто же? Пока Суини Тодда обвиняют лишь в похищении… А если его узнали?.. Узнают? А вдруг… Пирелли! Об этом Нелл боялась даже думать. Побег из каторжной колонии и похищение приемной дочери судьи – его казнят! И Торпин, торжествуя, сам подпишет приговор!
– Нет, это не Пирелли! – крикнула Нелл, отчаянно сжимая кулаки.
Она не сможет больше оставаться в неведении, сидеть на месте, сложа руки и безутешно плакать у окна без всякой пользы, как Люси! Нелли прекрасно помнила дорогу до ближайшего полицейского участка. Прежде, чем посадить в тюрьму, Тодда доставят именно туда. Она должна немедленно его увидеть – любой ценой! Возможно, вместе им удастся найти выход.
Сорвав дурацкий накрахмаленный передник, Нелли бросилась в комнату одеваться. Смятение мешало ей здраво размышлять, но, тем не менее, одна настойчивая
