Произведение «Огонь ядовитого ветра. Глава 6. Денис. Серые полицейские будни» автора Аглая Конрада - Литературный сайт Fabulae (страница 3 из 3)

муж нарушил общее мужское правило, не гадить в своем доме — он сам загнал себя в угол и прижал к стенке.
А снова и снова выяснять отношения?.. Нет уж, хватит с него! Навыяснялся досыта с Маргошей — с Иркой он не собирается никогда ничего выяснять. Пусть принимает его такого, какой он есть, а не нравится — он не держит. И выяснять тут нечего. Бабам только дай волю — будут под лупой рассматривать каждое слово и каждое движение.

Варламов замер над телефоном, гипнотизируя глазами колокольчик на экране, пока, случайно подняв голову, не перехватил удивленный и осуждающий взгляд напарника.
«Легко тебе осуждать, — обозлился Денис. — Будь я на твоем месте, я бы тоже осуждал!»
— Да! — буркнул он в трубку. — Я не знаю, Ир, может и задержусь. Ложись спать, не дожидайся меня!
Казупица сделал большие глаза, словно не поверил своим ушам, Денис неопределенно мотнул головой, отвечая на невысказанный вопрос напарника, подумал, что рано или поздно все равно придется идти домой и извинятся, что-то говорить, успокаивать, оправдываться и, наверное, заниматься любовью, раз уж сам затащил в постель девчонку.
Неожиданно для себя спросил у напарника:
— Леха, а не пустишь к себе на одну ночь?
Приятель оглушительно расхохотался.
— Так-так-так, молодожен! Ну-ка, ну-ка, поделись с дядей Лешей! Что же мы наблюдаем через месяц семейной жизни? Уже решил сбежать из дома? Вот что делают с нами женщины. Старые холостяцкие привычки — это вам не фунт изюму, от них так просто не избавишься! А я тебе так скажу, Варламов: вышел замуж — нравится, не нравится, терпи, моя красавица! Вы что, поругались? — уже серьезно спросил Казупица.
— Ну что ты, Ирка в принципе не может со мной поругаться, — нетерпеливо ответил Денис, не желая распространятся о своих метаниях. — Просто я не могу сейчас туда идти.
— И поэтому ты с ней так содержательно поговорил? — лез в душу напарник.
— Угу, — буркнул Варламов.
— Не похоже на тебя, чтобы ты прятался от проблемы, — хмыкнул Казупица. — Ну переночуешь сегодня у меня, а завтра где? А послезавтра? А поговорить с девушкой и выяснить все раз и навсегда, не судьба?
— До послезавтра, может, все разрулится, — пробормотал Денис. — Ну так как, пустишь или нет?
— Приходи, — Лешка пожал плечами. — Мы сейчас, как раз, налегке — дети у тещи, а моя Танюха грозилась сегодня запечь курицу.
— Завидую я твой семейной жизни — так все гладко, а я вот, в своей никак не разберусь.
— Что-то, ты мне не нравишься, молодожен, — покосился напарник. — Чему завидовать-то? Мы с Танюхой уже десять лет вместе, корнями вросли друг в друга, не муж и жена, а глубокие родственники, ближе, чем кровные — все ведь зависит от того, как относиться к человеку. Вы только начали, вам с Иришкой надо еще притереться, шлифануть острые углы, — а вот для этого, Варламов, ты должен ночевать дома, беречь и культивировать свой огород: сорняки выпалывать, а полезные растения окучивать и удобрять! Засеять должен, так сказать, поле свое!
Казупица многозначительным жестом оратора потряс в воздухе указательным пальцем. Хохмач и балагур по натуре, друг умел разрядить обстановку, тоскливые мысли Дениса отодвинулись на задний план. Не исчезли совсем, но в душе воцарилось некоторое подобие мира с самим собой, и звонок, который он все откладывал со дня на день не показался такой уж гнетущей обязанностью — всего лишь, неприятная необходимость.
— Ну и где оценки за этот месяц? — сурово допросил он трубку. — Отсканируй дневник и пришли мне на почту. И дай-ка мне его самого! Опять нет дома?! Что это у вас творится последнее время? Мэри, на дворе десятый час, во сколько же он приходит? Перевод? Как только я увижу оценки — так и переведу!
— C кем это ты так сурово? — удивился Лешка.
— Брат стал на улице пропадать, — объяснил Денис. — Тринадцать лет, это уже переходный возраст, как ты думаешь? Он не ночует дома, а его мать врет мне на каждом слове и выпрашивает денег.
— Ты имеешь в виду другую семью своего отца? Извини, не хочу бередить понапрасну твои раны…
— Чего уж теперь, — Денис болезненно поморщился и посмотрел беспомощно на приятеля. — О мертвых или хорошо, или никак, но чем он гордился, знаешь? Тем, что что почти в пятьдесят сумел подцепить молодую любовницу, как будто не видел, что вокруг смеются над ним. А я был дурак, когда обещал, что пригляжу за его сыночком! Я не испытываю к этому пацану никакой любви — он мне чужой человек. Дотянуть бы до его восемнадцатилетия, тогда все — свой долг отцу я отдал!..