Каракумский Шерлок
Написано в соавторстве с Тувакбаем
Сапаровым
Газетная редактуры Раисы Василенко
Корова
Яздурды-ага, допив пиалу чая со вчерашним чуреком, приоткрыл дверь дома. За
дувалом краснело зарево утренней зари, на фоне которой вырисовывался четкий
силуэт Болдумсазской крепости. Он чем-то напомнил хозяину дома любимую им
корову, и с мыслями о кормилице старик направился в задний конец двора.
Заглянув в коровник, Яздурды-ага нашёл в нем только испуганно прижавшегося к
стенке телёнка. Самой Глазастой не было.
«Экая проказница, - подумал Яздурды-ага, - отвязалась, а «ребёнка» оставила.
Нехорошо, мамаша. Придётся тебя повоспитывать».
Он обошел коровник, и весь двор, выглянул на улицу. Все безрезультатно. «Да,
что ж она, сама отвязалась, баловница?» - подумал он. Вернулся в коровий
закуток, и слеза накатилась при взгляде на жалобно мычавшего теленка. Посмотрел
Яздурды-ага на него и вспомнил о веревке, которой обычно привязывал Глазастую.
Она была перерезана. Вот уж когда похолодело все внутри у старика: украли,
убили, освежевали... Медлить было нельзя, может, еще не поздно. По пути в контору
прошел виноградник, поля, освободившиеся от посевов джугары и кунжута. Все
пусто. Спотыкаясь, вошел в контору колхоза и, даже не поздоровавшись, с ходу
выложил счетоводу Пирнепесу свою беду.
- Не переживай, - стал успокаивать его счетовод, - корова от теленка далеко не
уйдет. Погуляет, погуляет и вернется.
- Какой там погуляет, - разозлился Язмурад-ага, - веревка-то перерезана.
- Так бы сразу и сказал, - стал почему-то нервничать и Пирнепес.
Он подтянул к себе телефон, набрал номер.
Последствия этого звонка в районное отделение милиции сказались не сразу. Еще
долго ходил по селу Яздурды-ага, не веря в то, что именно с ним приключилась
такая беда, а тут еще теленок стал душу рвать своим мычанием. Что ж теперь
искать ему другую кормилицу? Легко сказать - в такое время…
Старик вздохнул.
Мимо его дома проходил Ханский путь - так называли мощный тракт бывшего
Хорезмского государства. Со стороны колодца Отара-Ходжа показались силуэты двух
всадников. Сам не понимая почему, Яздурды-ага поднялся и побрел к ним
навстречу. Не сразу он узнал милиционера Нурджана, у которого под кителем
виднелась кожаная кобура пистолета. Едущего рядом с ним человека, усатого и
бородатого, в красивом тельпеке, с решительным и одновременно несколько
хитроватым взглядом,- Яздурды-ага видел впервые. Милиционер обратился к
бородатому:
- Егенмет, это хозяин пропавшей коровы, зовут его Яздурды-ага. А вот его дом.
Только теперь хозяин Глазастой понял, что перед ним знаменитый в их краях
следопыт по кличке Гырма. Тот спрыгнул с коня легко и ловко. Худощавый,
среднего роста. В руках у него была плетка. А так - ничего особенного.
Старик - посмотрел на коня: может быть, к седлу приторочены неведомые ему
инструменты, с помощью которых прославленный следопыт находит всякие пропажи -
живые и неодушевленные? Ничего похожего.
Гырма первым делом осмотрел коровник. Но сделал это так, словно готовился
встретиться с чем-то очень интересным и важным. Яздурды-ага заспешил, было,
следом, да остановился на грозный окрик:
- Извини, хозяин! Ты уже побывал здесь дважды, причём в первый раз еще не
сходил даже в туалет... А до этого еще кто-то топтался здесь в обуви.
Только после этих слов Яздурды-ага посмотрел под ноги и хлопнул себя по лбу: из
коровника к задним воротам дома вели следы животного и человека в обуви. Но не
это заинтересовало его, а упоминание о туалете. Как этот чёртов Гырма все так
ловко узнал?
Он хотел, было, спросить об этом Нурджана-милиционера, да тому было не до
разговоров: в одной руке он держал чурек, а в другой - семечки, которые принесла
услужливо жена Яздурды-ага,
- Принеси и другому гостю, - прикрикнул было он на жену, но следопыт отмахнулся
и поспешил по следу. Конь последовал ним без всякой команды. А Нурджан не спеша
ел хлеб, запивал его чалом и умудрялся одновременно грызть семечки. Присутствие
известного следопыта пока ограничивало его участие до определенного момента,
когда можно будет потянуться и к кобуре.
А следопыт уверенно шел вперед, по направлению к кладбищу Голдаш-баба.
«Ясное дело, - подумал Яздурды-ага, - что за вор, который ночью
мимо кладбища не пройдет. Здесь и без следов можно разобраться. А вот дальше-то
как?»
- Ты что застыл? - вдруг раздался над ухом, голос жены. - Найдут корову, кто ж
ее распознает, если тебя рядом не будет? Садись на осла и догоняй.
«На тебе бы самой поскакать – быстро перестанешь советы давать», - с обидой
подумал он, но не стал развивать эту мысль, тут же подбежал к своему
четвероногому помощнику, сел на него и резво пустился вдогонку за сле-допытом.
Тот уже переходил арык словно по какой-то невидимой ниточке.
Гырма сказал, что воров было двое, и сел на коня. Нет, он не сказал так:
«Уважаемый хозяин, вот стало ясно, что не один человек украл у вас корову. А
была целая группа из... двух преступников». Так может сказать хотя бы тот
же Нурджан, чтобы набить себе цену. Но тот лишь щелкал семечки. Нет, следопыт
сказал, словно разговаривая с самим собой: «Их было двое». И, понятно, ника-ких
объяснений. Говорят же, что он очень молчаливый следопыт. Он вел себя как
тот русский доктор в районной больнице: палец поднимет высоко, требуя тишины, а
сам словно прислушивался к тому, что говорит тишина ему о болезни
человека.
О следопыте много говорят в селах. Его имя всегда связано с раскрытием самых
запутанных преступлений. Все, имеется в виду милиция, бьются, бьются над
раскрытием, а приходит Гырма и дает ответ. Обратятся ли к нему из Чуирук-кала,
или из Йшланлы, Ак-депе или Васа, - он всякому рад помочь. Берет свою винтовку,
которую ему подарил за три года до начала войны начальник районного отделения милиции
Муразовский (об этом особый рассказ), и бумагу с печатью, выданную тем же
Муразовским, и заспешит по следу. Спешил он будучи в поле, или когда шил для
себя тельпек или тулуп, или помогал месить соседу глину на строительстве дома.
«Он из наших мест», – гордо подчеркивает рассказчик.
Последние рассказы о Гырме сводились к его поискам на пару с
милиционером Нурджаном. Тот стал участковым в Коне-Порсы и его окрестностях и
вот уже около трех лет наводит вместе со следопытом порядок. Теперь-то
Яздурды-ага видел, что из себя представляет при Гырме этот участковый…
Вереница искателей коровы продолжала свой путь. Егенмет обратил внимание на
свежие надкусы на камыше, росшем по берегу древнего арыка Огшукяп, и спросил
ничего не подозревающего хозяина:
- Яшули, а каким было копыто левой передней ноги?
- У кого? – не понял сразу Яздурды-ага.
Гырма впервые улыбнулся, а Нурджан чуть не подавился от смеха:
- У твоей женушки! Ха-ха-ха-ха!
Яздурды-ага сердито посмотрел на разошедшегося милиционера, не принято над стариками
смеяться. И так же сердито пожал плечами, мол, кто его знает, каким оно было?
Только и дел разглядывать коровьи копыта!
Следопыт уже без улыбки скользнул понимающим взглядом и вдруг
замедлил шаг, будто узнал что-то очень важное. Он и за ним все спустились к
броду через реку Дерьялык, которой оставалось около полста
километров нести свои воды к Сарыкамышу. За рекой - одно из сел племени
карадашлы. Как корова могла перейти реку? Ответ на этот вопрос Яздурды-ага
получил, когда вошел в воду: она не доходила даже до колен осла.
На другом берегу следопыт снова спросил, не была ли сломана у коровы правая
доля левого копыта?
«О Аллах! – мысленно взмолился Яздурды-ага. - Еще и правая доля у
левого копыта!» Гырма словно прочитал его мысли и
посмотрел на него уже больше с сочувствием.
Следующие действия следопыта были стремительными, и все закрутилось, как в
немом кино. Гырма приказал перекрыть одну из проток реки глиной.
Зараженный его непонятной и таинственной уверенностью, Яздурды-ага принялся
помогать ему. Принёс колючку, которую примяли ногами ко дну у края берега,
затем стали кетменем вырезать мягкую глину с берега. Постепенно
