проговорил я, внимательно фиксируя реакцию каждого из раздухарившейся троицы. Подумав, что я испугался и готов уйти, они немного расслабились. По выражению их лиц было видно, что они настолько привыкли побеждать, что не хотят прикладывать усилий больше, чем уже потратили. Видимо, в предыдущие разы, подобной петушиной демонстрации для запугивания жертвы хватало.
– Послушайте меня внимательно. Вам предстоит сейчас в течение оставшихся сорока пяти секунд решить, кто из вас троих умрёт первым, почти безболезненно и быстро. Второй - болезненно и медленно. Третий, если ему повезёт, возможно, выживет и убьёт меня. Первым двум, уже мёртвым, от этого точно не полегчает.
Смысл произнесённой мной фразы вошёл в жёсткое противоречие с их ожиданиями. Лица стоящих напротив детин зло ощерились, недоверчиво глядя на меня.
- Я транс-био-тех. Лишь только АИС расценит ваши действия как угрозу моей жизни или здоровью, она возьмёт под контроль управление моими рефлекторными реакциями. С этого момента, вы вступите в боевой контакт уже не со мной, а с био-электронным объектом, использующим все преимущества симбиоза ускоренных рефлекторных реакций с боевым программным комплексом по рукопашному бою. Советую учесть, что у меня полностью задублирована нервная система. Если тебя выберут первым, кивком обращаюсь к стоящему по центру амбалу, ты должен узнать, что это такое. Ведь будет нечестно лишить тебя шанса. Могу, например, спокойно нажимать на курок, даже если мне одновременно в нескольких местах сломают руку и позвоночник.
Решительности в глазах и позах у воинствующей троицы заметно поубавилось. Медленно, чтобы не спровоцировать нападение, приподнимаю рукав комбеза и демонстрирую им край интерфейса резервной нанотатуировки, нанесённой на запястье правой руки. - Итак, кто первый, а кто второй?! Решайте сами, чтобы мне не пришлось делать это за вас.
Они молчали, совершенно сбитые с толку.
- Да гонит он! – опомнившись, взвизгнул Алекс. - Бык, давай!
- Ты первый?! Уверен?! - обратился я к громиле. - Ладно. Только учти, твоя семья не получит ничего в случае твоей смерти, потому что недавно в столовой ты принимал некое запрещённое вещество и его обязательно обнаружат в твоей крови. Отмазать тебя будет некому. У тебя ведь нет папочки-полковника, как у Алекса!
- Не слушайте его! Ничего он вам не сделает! Нападайте, трусливые, тупые уроды! – уже не контролируя себя, визжал Алекс, однако, сам не двигался с места.
Через мгновение, когда стоящий по центру здоровяк, сделал первый шаг назад, стало ясно, что они сломались.
- Бёрд, вызови парням транспорт, они уезжают, - едва сдерживая бушующий во мне адреналиновый шторм, медленно проговорил я. – Алекс, не забудь снять режим ожидания с нашей заявки на вылет. Не заставляй меня выкладывать в сеть видео с демонстрацией твоих боевых и актёрско-дирижёрских достижений.
Во время полёта на Кассел Бёрд постоянно косился на меня, но так и не решился задать ни одного вопроса. Обсуждать случившееся не хотелось, и я мысленно благодарил его за чудесный подарок - молчание. Только что одной ногой стоя на пороге новой, мирной жизни, я едва увернулся от долгих, возможно пожизненных и уж точно нежеланных объятий цифрового мира.
Когда мы подлетали к его бунгало, было ещё совсем темно. Внизу, подсвеченные огоньками фонарей, светились трассы скоростных дорог, частные виллы, гостиницы и отели, плотно усеявшие далёкое побережье. Двигатели напоследок натужно взвыли. Посадочные опоры мягко погасили удар.
– Прилетели, - ни к кому не обращаясь, сказал Бёрд и выключил двигатели.
Затем отключил питание приборной панели. Мы молча посидели некоторое время в полной темноте. Затем он поднялся и пошёл к боковому выходу из рубки. Кораблик, словно услужливый дворецкий, включал мягкую напольную и потолочную подсветки, заботливо освещая путь любимому хозяину. С мягким шипением открылся боковой люк, негромко лязгнув металлом, выдвинулся трап. В ещё тёплую кабину медленно заползал прохладный ночной воздух Кассела.
Бёрд покидал корабль неспешно, кряхтя и бубня себе под нос что-то неразборчивое. Чуть подождав, вслед за ним осторожно спустился по трапу. От двигателей, толстых чугунных решёток и бетонных плит посадочной площадки веяло упругим теплом. Я встал рядом с ним, удобнее перехватив баул и медленно оглядываясь по сторонам.
- Благодарю, что подбросили быстро и с комфортом. Самое время рассчитаться, - проговорил я, включая смартком и подключаясь к местной информационной сети. Бёрд удивил меня, наотрез отказавшись брать деньги. Он протянул мне для рукопожатия свою сильную ладонь и, не скрывая благодарности в голосе, выпалил:
- Спасибо.
- За что именно?! - пожимая протянутую пятерню, на всякий случай поинтересовался я.
- За обед, - улыбнулся он. - Курите?
Он достал красивый металлический портсигар. Я отрицательно покачал головой.
– А я вот пристрастился. Подождите пять минут. Пойдёте, как рассветёт. Хотите, напою вас чаем?
- Благодарю. Не стоит беспокоиться. Здесь действительно всё так серьёзно с режимом безопасности и на планету кто попало сесть не может?
- Да. Власти озабочены экологией, - с удовольствием закуривая, произнёс он. - Всё, что может ей навредить, выводят на орбиту. Поэтому и построили орбитальный космопорт. Садиться на планету могут только мелкие и средние суда, да и то исключительно по спецпропускам. Випы, конечно, как всегда, живут по особым правилам, но их не так много, и дерут с них за привилегии в три шкуры.
Справа на горизонте мягко зазеленело небо. Мы немного полюбовались зарождавшимся рассветом, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Он всё же уговорил меня принять сообщение с рекламной информацией о паре отелей с приличным обслуживанием и приемлемыми ценами. Прощаясь, ещё раз тепло пожали друг другу руки. Он почему-то тяжело вздохнул, как только я развернулся и зашагал в направлении уже погасившей нарядную подсветку станции высокоскоростной линии хайперлуп.
Когда я выходил за живую ограду, отмечавшую границу его участка, оба светила уже наполовину показали свои жгучие апельсиновые бока из-за далёкого горизонта. Спускаясь с холма, вдыхая утренний, прохладный, насыщенный ароматами незнакомых мне трав, деревьев и цветов воздух, я неожиданно увидел возле самого горизонта ярко блеснувшую полоску моря. Не в силах сдвинуться с места, любовался этой простой и величественной картиной. Отдавшись искушению, немного придушив в себе кощея, чахнущего над златом, всё же решил задержаться хотя бы на сутки в этой сказке, неожиданно ставшей явью.
Решил остановиться в первом же рекомендованном Бёрдом отеле, который с легкостью нашел. Отель был частный. В нём было всё, чего мне так не хватало последние двадцать лет. Уют, неагрессивная тишина, будоражащие воображение и аппетит запахи натуральной еды, тепло сделанной вручную мебели, манящая прохлада чистой постели, застеленной настоящим льняным бельём. Принадлежал он симпатичной пожилой семейной паре, самостоятельно ведущей дела. Они, увидев мою форму и узнав, что я только сегодня демобилизовался, приняли меня столь радушно, что тяжёлый ледяной комок, мешавший мне после недавнего инцидента свободно вздохнуть, начал потихоньку таять.
Однако до рассвета заснуть я так и не смог. Всю ночь в полном одиночестве плавал, бродил по остывшему мягкому песку, испытывая странные чувства, «пробуя на вкус» мысли, совершенно новые для меня. Отныне придётся начать свою жизнь заново. Меня больше не будут будить командами и указывать, что мне надо делать, эксплуатируя примитивные человеческие рефлексы, основанные на сладости от получения наград и горечи вкушения наказаний. Не будут бесплатно кормить три раза в день, выдавать одежду и укладывать спать. Теперь мне придётся самостоятельно решать эти и ещё множество других элементарных проблем, о которых я пока даже представления не имею. Перебрал все полученные и накопленные сведения, одновременно наслаждаясь внезапно обрушившейся на меня свободой.
Сон сморил меня уже много ближе к полновесному утру. Проспав почти до полудня, я плотно позавтракал. (Можно пару штрихов завтрака себарита) Пока добирался в столичный космопорт, размышлял обо всём, что меня терзало ночью, и мне казалось, что я вполне мотивирован, контролирую себя, ситуацию и что пришло время выбрать место, где попробую самостоятельно обосноваться. Теперь мне не отвертеться. Почему-то последнюю пару лет я избегал размышлений на эту тему, прикрываясь для оправдания армейскими суевериями, занятостью, вообще чёрт знает чем…
Ну, вот и всё! Баста. Сколько не оттягивай, длинней точно не станет! Совершенно не ко времени вдруг вспомнил пошлую казарменную шутку. Вместо того, чтобы сесть в уголочке и подобрать новое место жительства, одиноко стою в центре зала вылета космопорта, густо заполненного суетящимися, непривычно одетыми, абсолютно чужими мне людьми. Так сказать, лицом к лицу с родиной!
Армейский баул, бесформенной кучей развалился у моих ног, словно уставший старый верный пёс. Мобильная патрульная группа космопортовских громил, одетых в лёгкие экзоскелетные бронекостюмы, тихо жужжа сервоприводами, лениво перебрасываясь словами, вальяжно продефилировала по протокольному маятниковому маршруту и в мою сторону даже не посмотрела. «Тоже мне, персона! - саркастически хмыкаю самому себе. - Кому на самом деле нужен древний, как окаменевшее дерьмо мамонта, сержант в видавшем виды комбезе Имперской звёздной пехоты?!»
Ещё секунду по инерции я провожал взглядом удаляющихся охранников. Вернуться к собственным проблемам мне помешало незначительное изменение в поведении космопортовских громил, замеченное краем глаза буквально в последний момент. Я обернулся, с интересом осматривая изменившуюся мизансцену огромного, шумного зала. Из-за непрозрачной перегородки слева вывалилась закованная в броню тяжеловооружённая пара сержантов военного патруля с офицером во главе. Бравые парни с грацией и повадками тираннозавра, эскортируемого парой рапторов, шли синхронно в ногу, сохраняя идеальный строй.
Стычка хищников за домашний ареал. Представление начинается. Я увидел, какими взглядами оба патруля обменялись, двигаясь навстречу друг другу, и мысли об уважении, дружбе или любви умерли, корчась в страшных муках. Толпа вокруг замерла, глядя на происходящее со страхом и восхищением. Тяжёлые боевые группы сошлись… и разошлись, едва не коснувшись друг друга, как две встречные ощетинившиеся тяжёлым вооружением колонны, гремящие моторами, лязгающие траками гусениц и затворами орудий. Казалось бы, причин для разногласий нет: у каждой из групп был свой рабочий контингент, своя юрисдикция, но жизнь - это жизнь. Не всегда на месте происшествия первыми оказываются те, под чью юрисдикцию попадает нарушитель порядка, и тогда, как бы был не прав свой, будь он последним идиотом или подонком, сначала его отбивали у задержавших «чужих» и только потом разбирались, виновен ли он.
В задачи военного патруля входило в основном вылавливание отбившихся от стада, опьянённых воздухом обманчивой госпитальной
