Бродилка (Глава 5)

Глава 5
Хетцер

Когда сплетни изрядно устаревают, - они становятся мифами, обрастая невероятными подробностями, превращаются в легенды и сказания, причем делают это так совершенно, что даже дожившие до нынешних времен очевидцы не могут уверенно сказать, как на самом деле было.
Сиды превратились в легенду уже во времена Арагорна. Славный Нуменор еще помнил внезапно появлявшиеся на горизонте флотилии белоголовых драккаров  и рослых, иссеченных шрамами от многочисленных сражений, рыжеволосых мужей с топорами и короткими широкими мечами, которые девятым валом накатывались на побережье и, подобно ему же, стремительно уходили, унося награбленное.
А потом сиды внезапно прекратили свои набеги, Нуменор затонул, некому стало стращать мирных обывателей, и народ превратился в легенду.
Однако превратиться в легенду еще не значит прекратить существование, что прекрасно доказывается хоть тем же Шимадой. То, что белоголовые драккары перестали бороздить просторы океана можно объяснить очень просто, хотя бы увеличением цен на лес. Сиды любили море и корабли, но больше всего они любили копить деньги, поэтому, не желая покупать дорогую древесину, поспешили изобрести новый вид транспорта, например атомные подводные лодки.
В повседневной жизни сиды любят три вещи: комфорт, безопасность и музыку. Свою верность качающейся палубе, холодному ветру и брызгам соленой воды они никогда не предадут во имя земли, которая хороша только тем, что на ней растут корабельные сосны. Сиды очень редко сходили на берег, лишь во время набегов, или в портовую таверну, где затаривались продуктами. Чаще всего они и содержали эти таверны.
Свою любовь к музыке они выражали тем, что двадцать четыре часа в сутки горланили баллады собственного сочинения, в чем (количестве сочиненного) могли соперничать с нартами, но нарты не любили моря, поэтому не водились с сидами и не слушали их песен.
Когда эльфы из Серебристой Гавани («Навоз плавающий!». – ехидная реплика сидов) заявили, что «немного» поднялись цены на лес («Да мы за такие деньги всю селедку в океане скупим!!» - возмущенные вопли сидов), то рыжие задумались над сложившейся ситуацией. В большие траты входить не хотелось, но срочно было нужно что-нибудь делать. Нажарив своей любимой селедки (вся Серебристая Гавань долго мучилась тошнотой) и, пустив по кругу бочонок эля, вожди трех флотов решили перебраться с надводного транспорта на подводный. Так и было сделано к вящему недовольству эльфов.
Спустя позорно малое количество времени сиды оценили все достоинства подводных лодок: относительно безопасно – утонуть вроде не так страшно, шторм не беспокоит, и как-никак четыре-семь ядерных боеголовок всегда в запасе хранится (это помимо обычного вооружения). А самое главное преимущество заключалось в том, что ни один тщедушный эльф больше не вопит над ухом об «ужасном аромате» жареной селедки и никто петь вволю не мешает. Правда некоторые капитаны докладывали начальству Гавани, что их тревожат странные звуки, периодически доносящиеся с морского дна, но ведь мы с вами знаем, что это они от зависти ябедничали…
Сид Хетцер был не слишком богат – всего-то две тактические ракеты мордорского производства, но и не слишком беден – как-никак, а 800 тонн золотишка на дне припрятал, держал три таверны в Серебристой Гавани и одну в Родорио и лично владел новенькой атомной подводной лодкой. Был он не слишком умен, но и не особенно глуп. Одним словом: типичный сид с рыжими космами, рыжей бородкой, заплетенной для пущей элегантности в косичку, «пивным» животом, трубкой и кисетом. Соплеменники утверждали, что не зря его назвали Хетцером (в честь самоходного истребителя танков – почти неуязвимого, маленького и легкого), положим, сид не был таким уж «маленьким и легким», но, однако, гадостей делал много. И еще он был опасен, что под этим не понимай.
Так вот, Хетцер сидел в ходовой рубке, потягивал эль из кружки (небольшого деревянного бочонка) и пел новейшую балладу собственного сочинения.
- Назгул летел как ураган,
 Чтоб Бильбо покарать.
 Молись, проклятый интриган, -
 Не будешь кольца воровать!
 Бежит дорога вдаль,
 Конца и края нет.
 В глазах моих печаль –
 Предвестник новых бед.
 Назгул все воет, злится:
 Как смел ты, негодяй,
 Со гномами водиться?
 Кольцо скорей отдай!!
 Подлетает он к Холму,
 А в Холме – дыра.
 Стало ясно тут ему,
 Что внутри – нора.
 Назгул дверь
 Чуть не высадил, -
 Так ногою пнул –
 Искры высветил!
 Выходили из норы
 По три в ряд
 Здоровенные жлобы…
 Во стоят!!!
 Ну, Назгул, ты и выпросил, -
 Конец терпению настал.
 Мы ведь выросли –
 Ему Фродо сказал…
Прямо над кружкой сгустился багровый дымок, из которого вынырнул конверт с вензелем. Чертыхнувшись, Хетцер поймал письмо, тем самым спасши его от купания в эле. Письмо было от Гермионы, которой он частенько продавал ворованные книги и магические артефакты.    
 Сид внимательно прочел послание, перечитал, повторил про себя для скорейшего запоминания, после чего скомкал и отправил в урну. Пахло наживой, и Хетцер, довольной потирая руки, скомандовал подъем с глубины. Нажива обещала быть славной.

*   *   *

Тронный зал Ангбанда странно пустовал в это время. Над креслом Мелькора качались часы, а к самому чудовищно-черному жестяному трону была сиротливо пришпилена аккуратная беленькая записочка: «Осторожно! Покрашено!! Ушел кормить назгулей! Буду поздно! Мелькор.»
Гортхаур и Курумо внимательно осмотрели и обнюхали бумажку, даже исследовали рентгеновскими лучами, но ничего подозрительного не обнаружили. Отсюда следовал вывод: записка подлинная. Темные братцы пришпилили ее обратно и уселись за столик, разгадывать кроссворды из свежей «Газеты Намо».
- Чудак на букву «М»? – возвестил Курумо.
- Манве. – предложил Гортхаур.
- Не-е-е…  семь букв.
- Мандос!
- Я же сказал, семь букв, бестолочь!
- Мелькор…
- О! Подходит! – Курумо зашуршал карандашом. – Ближайшая родственница Варды?
- Ниэнна…
- Не упоминай проповедницу всуе!!
- Да так мы их всех переберем! Буквы есть? – вспылил Гортхаур.
- Ща будут! – успокоил Курумо. – Вопрос по вертикали: «Мелькорова затычка во все бочки»..? Восемь букв.. – Курумо внимательно посмотрел на брата и проворно зашуркал карандашом. – Так, родственница Варды на букву «г», шесть букв!
- Я не понял, кто это тут затычка?! Гадюка ты дистрофичная?!!
Курумо, не глядя на брата, быстро что-то написал.
- Ты совершенно прав, это гадюка! Как ты догадался?
- Я вообще к тебе это относил… Какой идиот этот даунский кроссворд составил?!!
- Не знаю, щас гляну… - Курумо повертел газету. – О! Нашел! Кроссворд любезно предоставлен в редакцию… Лаванной…!!!!....!!!!  У… ушастая!!!
- Убью гадину!!!...!!!
Братцы забыли о кроссворде и рванули разыскивать Лаванну, обозлившуюся после драки с Нектом на весь Ангбанд.  
А «смиренная» воспитанница Мелькора в это самое время качалась на люстре в тронном зале и размышляла над тремя очень важными в ее жизни вопросами: «Что делать?», «Куда все это послать?» и «Как похудеть, объедаясь на ночь?»…
В небе над Ангбандом просвистело нечто, отдаленно напоминающее сверхзвуковой истребитель, с криком: «Я ужас, летящий на крыльях ночи!», - упало в трубу, проскочило по дымоходу и вывалилось из камина в тронном зале. Отряхнулось от сажи, оказавшись на проверку Ангмарским королем. Назгул огляделся, никого не обнаружил и пошел бродить по бункеру, разыскивая местных обитателей.
Озадаченная мыслями Лаванна продолжала мирно качаться на люстре, играясь пультом управления от заложенной где-то бомбы…
В лавовом озере у подножия Тонгородрима мирно дымился Готмог и курил… ландыши. На мгновение ему показалось, что мимо пронесся чужой дух. Ахэрэ прислушался, ничего не заметил и вновь принялся считать кажущихся ему беленьких чертиков. Потом, спустя некоторое время, раздались еще шаги – то вернулся Мелькор в сопровождении кота. Готмог спрятал оставшиеся ландыши в укромном месте и вылез из озера, вослед крикнув Тано, что прилетел Ангмарский с донесением. Мелькор рассеянно кивнул и скрылся в здании бункера.
В узких коридорах Ангбанда царила тишина. Здесь ничего не булькало, не шипело, не клокотало, как в отстойниках Утумно, из лабораторий не доносилась нечленораздельная речь генетических экспериментов, так как лабораторий не было. В Ангбанде жил Мелькор, а для извращенных измышлений ему необходима была тишина, вот ее и соблюдали… как могли!
Завернув за угол, Мелькор столкнулся нос к носу с… нартом. Самым настоящим! Заснувшие было, мысли Тано пришли в лихорадочное движение и начали процесс соображания по поводу. Сайнаг-Алдар (а это был он) тоже копался в бездне своей памяти, размышляя, где он уже видел эту зеленоглазую морду. Вспомнили оба одновременно.
- Нартское отродье..!...!!!
- Имперский лизоблюд!!!...!!!
- Ты что в моем бункере делаешь? – глаза Мелькора вспыхнули багровым.
- Шел, увидел, заглянул… - повел плечами Сайнаг-Алдар. – Не оставляй дверь открытой, если не желаешь непрошенных гостей!
- Что?!! – физиономия Мелькора резко и неожиданно перекосилась. – Открытая дверь..?!! Готмог!!! Убью на…! Чтоб тебя в метелку скрутило! Уй… в….!!!
На крик Тано из ближайшего камина вывалился ахэрэ, пылкнул протуберанцем и выпустил целый сноп искр из затылка.
- Тано!? Звал?!!
- Почему дверь была открытой?!!...!!!! – Мелькор заскрипел зубами.
- Дверь??? Какая дверь?! Кто обкурился?! Я обкурился?!! Не было никакой двери!.. Кто обкурился?!!... Я?!!... Я не курил ландышей! Не было никакой двери… Ой, Тано! А чё это за белочка у тебя на плече сидит? Не-е-е! это не белочка… Тано!!! Не шевелись! Это провокация Эру! Это белый чертик!!! Ща я его сожгу…!
- Я тебя самого сейчас сожгу!!!...!!! У…. б…!
Готмог сдрейфил и рванул в тронный зал, на ходу подпаливая гобелены, Мелькор помчался следом. Сайнаг-Алдар, привлеченный интересным зрелищем, двинулся за ними.
Шум привлек внимание рыскающих по Ангбанду Гортхаура и Курумо. Одновременно с Ангмарским они появились на пороге зала. Готмог прыгнул в камин и полез вверх по дымоходу, крича: «Я не курил!! У меня нет ландышей!! Не было никакой двери!»
Мелькор же, согнувшись пополам, орал, заглядывая в камин.
- Спускайся, разгильдяй, пока я сам за тобой не полез!!!
Гортхаур и Курумо недоуменно переглянулись, увидели заинтересованного Сайнаг-Алдара и совсем ничего не поняли в происходящем. Ангмарский решился подать голос.
- Тано!! Того… этого… Ты шо, заболел, чи как?.. Этого… того… Тано?!!
Мелькор, не разгибаясь, посмотрел на Ангмарского.
- Кто из твоих уродов вчера носился над Минас-Тиритом с криками: «Я ужас, летящий на крыльях ночи»!!?
- Дык, Тано! Эти самые, как их, гондорцы, вот!.. гондорцы дразнились, шо мы, этого… того… жвачки, прилипшие к подошвам их колес… Дык поэтому…
- А что, у гондорцев вместо ног колеса?!
- Ну этого… к копытам… того… жвачка то есть!..
- Что «то есть»? Ты внятно можешь разговаривать?!
- Дык, а я как? Этого… дык…?
Мелькор от злости плюнул в камин и разогнулся, посмотрел на притихших братцев.
- Где были вы, дармоеды, б… вашу… чтоб (цензура)… мать?!! Я ненадолго отлучился, возвращаюсь, и что вижу? Один обкурился, орки не кормлены, Глаурунг не чищен и не выгулян, по бункеру расхаживает нарт, как у себя дома…
- У меня дома