Однажды Растеряеву позвонил его друг Скворчлевский:
- Але, Растеряев, слушай, я написал стихотворение!
- Слушаю, - скучно ответил Растеряев, он не верил в талант Скворчлевского.
Тот начал:
Утро рвет обрывки уходящих снов
Улица стрекочет пеньем каблуков
Как большое стадо движутся по ней
Сонные отряды утренних людей!
- Ну, как тебе?
- Ничего, даже можно сказать здорово. А еще что-нибудь можешь почитать?
- Пожалуйста!
Здесь, в вагоне метро, под раскаты колес
Ты подаришь мне грипп или туберкулез...
- Нормально?
- Класс, даже не ожидал от тебя. Но раньше-то ты стихов не писал, чего это тебя на поэзию потянуло?
- Понимаешь, сам не ожидал. Выпил вчера две бутылки красного и ни с того ни с сего начал сочинять, как прорвало! Видимо, вино на меня так подействовало. Ну ладно, пока, а я еще чего-нибудь посочиняю.
- Пока, - ответил Растеряев гудкам в трубке. Ему почему-то стало завидно.
Вернувшись домой с двумя бутылками красного вина, Растеряев быстро выпил обе и, уютно устроившись в кресле, стал ждать вдохновения. Оно не приходило. В голове вертелись строчки стихов Скворчлевского, только "большое стадо" превратилось в "больное", "сонные отряды" - в "сочные", а грипп, который дарят в вагоне метро, почему-то стал СПИДом. Растеряев улыбнулся: ему представилось, как Скворчлевскому дарят СПИД в вагоне метро...
Потом вдруг закружилась голова, пол закачался под ногами и Растеряева начало сильно мутить. Не выпуская из рук карандаша и блокнота, шатаясь, он побрел в туалет. И здесь, прямо над унитазом, стали рождаться строчки:
Вином упившись до отказа
Себя как пьяницу кляня
Стою я возле унитаза
Блюю колени преклоня!
Так делали когда-то Пушкин
И Лермонтов,и Лев Толстой
Стоял, согнувшись на опушке,
Пропив последний золотой!
Растеряев только успевал записывать. Дрожащей рукой набрал он номер:
- Але, Скворчлевский, слушай, я тоже написал стихотворение!
